Позабытый командир (ЛП) - Уэбстер К.

Мне следовало бы чувствовать стыд за порчу вещей Бреккана, но воспоминание о том, каково было лежать под ним абсолютно беспомощной, быстро остудило совесть. Не говоря уже об изображении других женщин на экране Аврелла.

Прорывшись в комнате не меньше часа — хотя, кто знал, у меня не было часов — я прокопала все его шкафы, успела поискать слабые места в стенах, просмотреть боковые панели за раздвижными дверьми, но не нашла ничего полезного. Сама конструкция оказалась непроницаема. Эти парни хотели, чтобы стены были крепкими. Очевидно, из-за того, что Адриан рассказывал об их суровой планете.

Согласие родить этим инопланетянам детей было ошибкой эпических масштабов. В своей жизни я принимала много дерьмовых решений, но лечь в постель к инопланетянину — явно в первой пятерке.

Сбежать, пока мужчины сражались с какими-то чудовищными монстрами, населяющими планету, было бы удобнее всего. Если бы я только смогла придумать, как выбраться из комнаты. Впрочем, я не уверена, что стоило поспешно выходить наружу. По телу прокатилась волна дрожи, когда я вспомнила слова Адриана об ужасающей планете. Мне определенно стоило лучше продумать план, поскольку выскользнуть со станции и оказаться на открытой местности в столь небезопасном мире — явно не лучшая идея.

Теперь же я лежала на горе вещей и чувствовала себя побежденной. Мне не удастся выбраться из комнаты без наручного браслета или кода, который они вводят на панели. Измученная и подавленная, я задремала, окутанная ароматом Бреккана и воспоминаниями о его с длинных когтях, отметины от которых все еще виднелись на моей коже подобно татуировкам. У меня возникло такое чувство, что они будут там всегда. Разумом овладели мысли о том, как он целовал меня, так властно и всепоглощающе. Мне понравилось. На долю секунды я даже потерялась в этих ощущениях, когда необычный раздвоенный язык Бреккана скользнул по моему. На вкус он оказался непохож ни на что, что я когда-либо пробовала, но было неплохо. Мятный — самый близкий привкус, с которым я могла его сравнить. Мне хотелось закрыть глаза и представить, что я вернулась домой и целовалась с большим и красивым мужчиной. Но когда его острые, как бритва, клыки царапнули меня, это стало угрожающим напоминанием о том, кем он был. Тогда я нашла в себе решимость укусить его. Я заставила его истекать кровью и считала, что Бреккан это заслужил.

Когда я проснулась, Бреккан лежал на мне. Первой мыслью стало: «Черт возьми, а он действительно серьезно относится к вопросу размножения».

Второй: «Я не хочу, чтобы меня снова парализовало».

Каким-то образом он умудрился раздеть меня, не разбудив. Я лежала обнаженной на кровати, кисти обездвижены за головой его когтистой рукой. Бреккан поднял мне ноги, прижав к груди и закинув ему на плечи, а сам терся своим огромным членом о клитор. Охвативший меня страх обездвижил не хуже токсина. Единственное, что я еще могла чувствовать: как чертовски хорошо все это ощущалось.

«Не думай об этом, Ария».

«Будь сильной».

«Прекрати покачивать бедрами навстречу его движениям».

Но у меня не выходило игнорировать, как головка его члена скользила по чувствительному клитору. Я смогла сосредоточиться лишь на том, как умело Бреккан оживлял мое тело. Трение было слишком приятным.

Мне захотелось, чтобы он поскорее оказался внутри меня. Перестал дразнить и вошел внутрь. Мысль о том, что я жаждала этого монстра, как глоток флоры, заставила усомниться в своем здравомыслии.

«Будь сильной».

С губ слетел смущенный и нуждающийся стон. Видимо, это порадовало Бреккана, поскольку он улыбнулся. Слишком тепло, чтобы я нашла в себе силы оставаться сильной.

— А вот и ты, моя маленькая Ария. Возвращайся ко мне. Тебе хорошо?

«Очень».

— Нет, — солгала я, голос оказался хриплый.

Бреккан усмехнулся, крутанув бедрами. Я содрогнулась, волны удовольствия разошлись по всему телу, пронзая каждое нервное окончание. Рядом с ним я теряла разум. Старалась убедить себя, что это ужасная идея, но никогда я еще не чувствовала себя такой живой. Он дарил мне столь приятные ощущения. Слишком приятные. Трудно продолжать его ненавидеть, когда он так старался доставить мне удовольствие, даря оргазмы.

Перед глазами запрыгали искры. Я все еще дрожала, переполненная блаженством, когда Бреккан стал медленно погружаться внутрь. Растягивая и наполняя до предела. Это ощущение усилило мой оргазм, и я громко застонала, когда он полностью вошел в меня.

Толчок. Толчок. Толчок.

Внутри все сжалось от потребности снова кончить.

Толчок. Толчок. Толчок.

«О Боже».

— Не волнуйся, я о тебе позабочусь, — проскрежетал Бреккан. — Рекк, ты так хорошо ощущаешься. Я планировал отдохнуть, но ты явно слишком сильно скучала по мне. Я принял во внимание твое недовольство. Потому решил оплодотворять тебя этим вечером несколько часов подряд, чтобы загладить свою вину.

Толчок. Толчок. Толчок.

Ощутив приближение своего собственного оргазма, он застонал, а в следующий миг его сперма оказалась внутри меня. Член пульсировал при расставании с каждой ядовитой каплей. Больше не было нужды держать меня за руки, его парализующая сперма подарила ему преимущество, потому теперь он мог беспрепятственно водить пальцами по каждому доступному дюйму моего тела. Взгляд, каким Бреккан одарил меня из-под ресниц, привел в бешенство. Мне захотелось залепить ему пощечину за то, что он заставил меня наслаждаться этим. Однако мне пришлось довольствоваться убийственным взглядом.

Бреккан продолжал медленные толчки, пока его член не обмяк — если это можно так назвать — потому едва мог находиться внутри. Однако он не спешил слезать с меня, а я же могла лишь выжидать. Аврелл утверждал, что с каждым разом на восстановление будет уходить все меньше и меньше времени, но теперь я задумалась, не было ли это очередным бредом, скормленным мне, лишь бы я все сильнее не сходила с ума.

Я мудро решила не думать о том, что имел в виду Бреккан под несколькими часами оплодотворения.

Вытащив член, он провел по нему рукой, чтобы собрать сперму, капавшую с кончика. Не сводя с меня взгляда, он нежно потер пальцами мои половые губы, а затем проник внутрь влажными пальцами.

Я откинула голову. Действие токсина в организме ослабло достаточно, чтобы я смогла громко простонать. Даже при том, что я знала причину, и что этого не должно было происходить, его действия вызвали внутри волны удовольствия.

Глаза Бреккана стали счастливо поблескивать.

— Прими все до последней капли, мортания. А как только придешь в себя, я кое-что тебе покажу. Уверен, тебе понравится.

Пока я лежала на кровати, не в силах пошевелиться, Бреккан оделся и стал ходить по комнате, убирая учиненный мной беспорядок. Он и не подумал ругать меня. Закончив, Бреккан смочил небольшое полотенце и подошел ко мне, принявшись нежно и заботливо вытирать между ног, пока посматривал на меня своими черными глазами. А я старалась игнорировать странное волнение в груди. То, с какой радостью Бреккан обо мне заботился, сбивало с толку. Внутренний инстинкт подсказывал ненавидеть его, но в такие моменты это становилось трудным. Особенно, когда он так мил. Его рука благоговейно прошлась по моему плоскому животу, и у меня в груди что-то защемило. Бреккан смотрел на меня с гордостью и надеждой. Сейчас он совсем не выглядел пугающим и не приводил в бешенство. Нет, совсем нет. В этот момент, когда Бреккан смотрел на меня так, словно я — весь его мир, меня затопило осознанием, как он был красив. Раньше на меня так никто не смотрел. Со вздохом сожаления, Бреккан, наконец, отошел от меня и отправился на поиски одежды. Даже одевая, он делал это с осторожностью, словно не хотел причинить мне боль.

Черт бы побрал Бреккана за то, что он запудривал мне мозги.

Когда морт взял меня на очередную прогулку по станции, я забыла про злость.

— Куда мы идем? — спросила я, как только ко мне вернулся голос.

Возможно, это мой шанс придумать план побега. Или, по крайней мере, отвлечь Бреккана настолько, чтобы забрать у него браслет. Я тут же ощутила укол вины за желание предать его, но мне нельзя было позволять себе подобные слабости. Эти… мужчины без колебания решили использовать меня. И я не должна испытывать угрызения совести, решая ответить им тем же.