Карман полный ржи - Агата Кристи

— Здравствуй. Да, это я, собственной персоной.

Он мягко высвободился из ее объятий.

— А это Дженнифер?

Дженнифер Фортескью смотрела на него во все глаза, сгорая от любопытства.

— К сожалению, Валь задержался в городе, — объявила она. — Сами понимаете, столько свалилось дел. Отдать все распоряжения, обо всем договориться. Кто еще это сделает? Все на его плечи. Вы даже не представляете, каково нам сейчас.

— Да, вам сейчас очень тяжело. — Ланс сочувственно кивнул.

Он повернулся к дивану, где с намазанной медом лепешкой сидела женщина, сидела и спокойно разглядывала его.

— С Адель вы, конечно, не знакомы? — спросила Дженнифер.

— Представьте, знакомы, — пробормотал Ланс, беря Адель Фортескью за руку. Он посмотрел на нее сверху вниз, и ресницы ее затрепетали. Она отложила лепешку, которую держала в левой руке и слегка пригладила волосы. Машинально. Просто потому, что в комнате появился видный мужчина. Жест был чисто женским и кокетливым. Низким, бархатным голосом она сказала:

— Сядьте рядом, Ланс. — Она налила ему чашку чаю. — Я очень рада, что вы приехали. Нам так нужен еще один мужчина в доме.

— Я готов оказать любую посильную помощь, — предложил Ланс.

— Вы уже знаете.., впрочем, наверное, еще нет.., в доме была полиция. Они считают.., они считают… — Она не договорила и надрывно вскрикнула:

— О-о, как это ужасно! Ужасно!

— Я все знаю. — Голос Ланса звучал строго, но с сочувствием. — Они встретили меня в аэропорту.

— Полиция?

— Да.

— И что сказали?

— Ну, — Ланс развел руками, как бы не желая вдаваться в подробности, — объяснили, что произошло.

— Его отравили, — проговорила Адель, — вот что они считают и не скрывают этого. И отравление не пищевое. Да-да, не пищевое, кто-то умышленно его отравил. И мне кажется, правда-правда, что они подозревают кого-то из нас.

Ланс вдруг одарил ее быстрой улыбкой.

— Пусть об этом голова болит у них, — успокоил ее он. — А вам зачем беспокоиться? Но какой умопомрачительный чай! Давно не доводилось отведать настоящего английского чая.

Вскоре его настроение передалось окружающим. Адель неожиданно спросила:

— А ваша жена.., разве вы не женаты, Ланс?

— Женат. Жена сейчас в Лондоне.

— Но может быть.., вам лучше привезти ее сюда?

— Посмотрим, время есть, — уклонился он от прямого ответа. — Вообще-то Пэт.., ей хорошо и в гостинице.

— Но ты не думаешь, — вдруг вмешалась Элейн, — что.., ты же не считаешь…

— Какой роскошный шоколадный торт, — перебил ее Ланс. — Придется попробовать. — Отрезав кусочек, он спросил:

— А тетушка Эффи еще жива?

— Да, Ланс, жива. Она ест у себя в комнате и вообще к нам не спускается, но чувствует себя сносно. Только странная какая-то стала.

— Она всегда была странная, — заметил Ланс. — Пожалуй, после чая я к ней поднимусь.

— В ее возрасте, — пробормотала Дженнифер Фортескью, — ей бы самое время перебраться в какое-нибудь заведение. Где за ней будут как следует ухаживать.

— Помоги Господи любому заведению для престарелых дам, которое даст приют тетушке Эффи, — шутливо произнес Ланс. Потом добавил:

— А кто мне открыл дверь? Этакая якобы застенчивая скромница?

Адель удивилась:

— Разве вам открыл не Крамп? Не дворецкий? Ах да, я забыла. Он сегодня выходной. Но про Глэдис не скажешь, что она…

— Голубые глаза, — перебив ее, начал описывать Ланс, — прямой пробор, ангельский голосок, тихоня тихоней. Ну, а что за всем этим скрывается, лучше не говорить.

— Это, — догадалась Дженнифер, — Мэри Доув.

— Она у нас вроде домоправительницы, — пояснила Элейн.

— Особенно сейчас.

— Хозяйство она ведет неплохо, — заметила Адель.

— Да, — задумчиво согласился Ланс. — Судя по ее виду, так оно и есть.

— Но она еще тем хороша, — добавила Дженнифер, — что знает свое место. Не берет на себя больше, чем ей положено.

— Благоразумная голубка Мэри, — заключил Ланс и отрезал себе еще кусочек шоколадного торта.

Глава 12

— Значит, ты снова объявился, как фальшивая монета, — сказала мисс Рэмсботтом. Ланс осклабился в улыбке.

— Ваша правда, тетушка Эффи.

Мисс Рэмсботтом неодобрительно фыркнула.

— Нечего сказать, подходящее выбрал времечко. Твоего отца вчера убили, по дому шастает полиция и всюду сует нос, даже залезает в мусорные ящики. Я сама из окна видела. — Она умолкла, снова фыркнула и спросила:

— Ты привез с собой жену?

— Нет. Пэт я оставил в Лондоне.

— Разумно. На твоем месте я поступила бы так же. Мало ли что может приключиться.

— С ней? С Пэт?

— С кем угодно, — отрезала мисс Рэмсботтом. Ланс Фортескью задумчиво посмотрел на нее.

— Вам что-то известно, тетушка Эффи? — спросил он. Мисс Рэмсботтом не стала отвечать прямо.

— Вчера ко мне приходил инспектор. Ну, много он из меня не вытряс. Но он совсем не такой дурак, каким прикидывается, далеко не дурак. — Вдруг она вознегодовала:

— Что бы сказал твой дед, узнай он, что в доме была полиция — несчастный перевернулся бы в гробу! Ведь он всю жизнь был членом «Плимутской братии»[8], сектантом до мозга костей. Помню, какой он шум поднял, когда узнал, что я по вечерам хожу в Англиканскую церковь! А ведь в этом по сравнению с тем, что здесь произошло, ничего дурного нет.

Обычно Ланс отвечал на подобные тирады улыбкой, но сейчас его удлиненное, обрамленное темными волосами лицо оставалось серьезным. Он сказал:

— Тетушка, меня ведь долго не было, я много чего не знаю. Что здесь вообще происходит?

Мисс Рэмсботтом подняла глаза к небу.

— Деяниями Господними тут и не пахнет, — твердо сказала она.

— Да, да, тетушка Эффи, других слов я от тебя и не ждал. Но с чего полицейским взбрело в голову, что папу убили здесь, в этом доме?

— Прелюбодеяние — это одно, а убийство — совсем другое, — заявила мисс Рэмсботтом. — Не хотелось бы подозревать ее, нет, не хотелось бы.

Ланс насторожился.

— Адель? — спросил он.

— Роток на замок, — отказалась отвечать мисс Рэмсботтом.

— Ну, тетушка, что вы, право, — стал уговаривать Ланс. — Поговорка эта хорошая, но в данный момент никак нам не подходит. У Адель есть кавалер, да? И вместе они подсыпали отцу в утренний чай белены. Такой, что ли, расклад?

— Не думаю, что это подходящая тема для шуток.

— Да я особенно и не шутил.

— Одно могу тебе сказать, — внезапно раздобрилась мисс Рэмсботтом. — Этой девице что-то известно, точно знаю.

— Какой девице? — удивился Ланс.

— Той, что шмыгает носом, — объявила мисс Рэмсботтом. — Той, что должна была принести мне чай, да не принесла. Умотала куда-то без спроса, так мне сказали. Не удивлюсь, если она побежала в полицию. Кто открыл тебе дверь?

— Некто Мэри Доув. Из тех, кто мягко стелет. Это она, по-вашему, побежала в полицию?

— Эта в полицию не побежит, — возразила мисс Рэмсботтом. — Нет.., я про дуреху горничную. Целый день прыгает и извивается, как на угольях. «Что это с тобой? — спрашиваю. — Или совесть нечиста?» А она: «Я ничего не делала.., в жизни такой грех на душу не взяла бы». «Надеюсь, — говорю, — что не взяла бы, но ведь ты вся извелась, я же вижу». Тут она давай сопеть, я, мол, никому зла не желаю, а это все вышло по ошибке. Тогда я ей говорю:

«Вот что, девочка, открой правду, и ты посрамишь дьявола». Так и сказала. «Иди, — говорю, — в полицию и все им расскажи как на духу, потому что скрывать правду, хоть и неприятную, — ничего хорошего не будет». Тут она совсем чушь начала плести: как же она пойдет в полицию, да они ей нипочем не поверят, и вообще, что она им скажет? А под конец говорит: я вообще знать ничего не знаю.

— А вы не думаете, — усомнился Ланс, — что это она так, чтобы поважничать?

— Э, нет. Похоже, она была испугана. Что-то такое она видела или слышала, с этой историей связанное. Может, и вправду важное, а может, так, какая-нибудь дурость.

— А если у нее самой был зуб на отца, и она… — Ланс не договорил.

Мисс Рэмсботтом решительно покачала головой:

— Такие, как она, для твоего отца — пустое место. Да на эту несчастную ни один мужчина никогда не посмотрит. Ну, может, для ее души оно и к лучшему.

Душа Глэдис Ланса не интересовала. Он спросил:

— Вы считаете, она бегала в полицию? Тетушка Эффи энергично закивала.

— Очень даже запросто. В доме она, допустим, побоялась с ними разговаривать — вдруг кто-нибудь подслушает?

— Думаете, она видела, как кто-то что-то подсыпал в пищу?

Тетушка Эффи кинула на него быстрый взгляд.

— Почему бы нет? — спросила она.

— Да, почему бы нет. — Как бы извиняясь, Ланс добавил:

— Все это до сих пор не укладывается у меня в голове. Прямо детективная история.

— Жена Персиваля — больничная сиделка, — сказала мисс Рэмсботтом.

Эта реплика показалась Лансу настолько неуместной, что он удивленно выпучил глаза.