Дикая охота - Екатерина Васичкина

— Четырнадцать. Торвальду четырнадцать скоро, значит, чуть больше.

— Кому?

— Ты не знаешь? Я думала, мертвые в курсе таких вещей.

Я всматривалась в его недоуменное лицо и вновь чувствовала себя провинившейся ученицей перед лицом строго учителя. Но как он мог не знать? Хотя… во всей этой кутерьме с демонами, я и сама поняла, что беременна только после похорон.

— Каких вещей?

— Я была беременна, — думается мне, голос мой прозвучал еще суше, чем у призрака, — у тебя родился сын. Я назвала его Торвальд. Думаю, ты догадываешься, в чью честь. Решила, тебе приятно будет.

— Сын? Так вот что они задумали! Так. Надеюсь, тебе хватило ума воспитывать его самой, а не отдать моим родственникам?

— Да уж хватило! Какого ты мне тут командуешь? Ты помер? Вот и чеши в свое посмертие, а не выпендривайся тут! Тоже мне, герой древности! Думаешь, если ты гений из древнего рода, так об остальных можно ноги вытирать?! Торвальд — мой сын! И не тебе, умертвие, указывать мне, как его воспитывать!

Я и сама не понимала, отчего так взвилась. Строго сказать, мои упреки не были оправданы и на десятую часть. И все же, насколько бы умнее он меня не был, это не повод так со мной разговаривать.

— Хм… погоди. Это я не подумав сказал. Прости.

— И ты прости. Я тоже… не подумала. У нас все хорошо. Мальчик учится. Говорят, будет великолепным воином, как и ты, если не лучше. Пока все твои рекорды бьет. Девчонки сохнут по нему целыми пучками. А твои родственники и не пытались его забрать. Твоя матушка сказала, что не собирается признавать ребенка прижитого от… от меня. Завещания ты не оставил.

— Вообще-то оставил, — он посмотрел на меня с таким удивлением, как будто я заговорила на неизвестном языке, — как я мог о нем не позаботиться?

— Ну, кто тебя знает… сам понимаешь, спорить с твоей матушкой никто не стал. Но это уже давно история, так что не важно. Лучше скажи, что собирался до того, как я обрадовала тебя новостями четырнадцатилетней давности?

— А ты выросла, малышка. Сколько тебе сейчас? Но ты права. Сосчитаю на досуге, у меня его предостаточно. Заклинание, в котором ты сейчас находишься, то же самое, которое открыло врата миров в тот раз, когда я умер. Я пока не могу тебе рассказать всего, но ты же умненькая, додумаешься сама.

— Это заговор?

— Да. Я не могу назвать имен, мой дух связан. Но доверять все равно никому нельзя, так что считай врагами всех. Ты — клирик и это нарушило его ход и позволило мне с тобой связаться. Тут еще папа мой расстарался… Но наших сил не хватит, чтобы тебе помочь. Только чтобы связаться.

— Бррр… не так быстро. Я не клирик! А если ты имеешь в виду мою связь с богами, то она совсем другого свойства! Я не шаман, ты это прекрасно знаешь.

— Ладно, не будем вдаваться в подробности. Не шаман, так не шаман. Но боги тебя слышат. Тут семейное что-то, и вовсе не от твоей бабки Риммы. Твой отец, кажется, берсерком был? Да и брат…

— Ладно. Что мне делать?

Он посмотрел на меня оценивающе, будто пытаясь понять, можно ли на меня рассчитывать или же бесполезно. Да уж, могу его понять. Надеяться, что его супруга сможет что-то поделать с эдакой махиной, было, по меньшей мере, глупо.

Что я могла?

— То же, что начала. Придешь в себя и разбирайся с управляющим контуром Элли. Если сможешь вернуть ей свободу, она там все в клочья разнесет, я ее знаю!

— Хорошо, — а что еще сказать? — А мы еще увидимся?

— Мельком. Если ты все же сможешь выпустить на свободу нашу смертельно опасную союзницу. А что?

— Соскучилась! — я опять разозлилась, — что за глупые вопросы!?

— В следующей жизни. В этой ты уже принадлежишь другому. Но в следующей, я обязательно тебя найду. И никому уже не отдам.

— Ну и дурак, — я растерялась от таких откровений от покойничка, — тоже мне сокровище!

— Ты даже не представляешь какое! Все. Тебе пора, а мой отец больше не может держать канал открытым.

— Причем тут твой…

С этими словами я вернулась в неласковую реальность.

Больно было, но как-то вяло. Видимо, я успела потерять много сил, и тело не желало тратить их остатки на боль, приглушив рецепторы. Хорошо. Не придется делать это самой.

Мысли путались. Строго говоря, никакой полезной информации мой супруг мне не выдал, а анализировать сейчас его слова было некогда. Да и потом, у меня были четкие инструкции, а что еще нужно для полного счастья?

Итак, освободить Элли.

Прежде, чем погрузиться в раздумья, я осмотрела помещение на предмет каких-нибудь изменений. Закутанная в плащ фигура стояла чуть поодаль, придерживая рукой край капюшона, будто ожидая ветра. Она больше не говорила. Мне не были видны ее глаза, но пристальный изучающий взгляд я чувствовала кожей. Что ж, если хочешь что-то спрятать, спрячь это на виду, ведь так?

Я должна сейчас судорожно пытаться спастись, вот я и буду это делать. Хотя и, надеюсь, неожиданным для моих гостеприимных хозяев способом. Даже если прекрасная некромантка и не станет мне помогать, то хотя бы напоследок лишу их такой чудесной игрушки! Незачем им приказывать посланнице смерти! Противоестественно это как-то.

Итак, что там у нас?

Отрешиться от происходящего было не слишком сложно. Боль и страх это вовсе не то, что могло бы настолько увлечь тренированный разум, чтобы тот перестал рационально мыслить. А целителям вообще с этим проще. Часто нам приходится брать себе боль пациента, чтобы лучше понимать, что же с ним происходит. А страх… некогда мне было бояться!

Разрушить чужое заклятье без тесного контакта сложно. Заклятье же такого уровня почти невозможно. Но проблемы стоит решать поэтапно, а значит, сначала надо понять, что делать, а уж потом думать, как это осуществить. Так, по крайней мере, мне показалось.

И что-то такое знакомое мне почудилось в стальном плетении магии. Что-то, виденное мною совсем недавно. Где?

Мне отчетливо вспомнился оборотень Эйнар, и его диковинная для оборотня беда. Ну конечно же! Такие же зубцы, цепляющиеся за мозг и нервные пути! Только очень сильно все это вросло в живое тело, вот я и не узнала сразу! Что ж, значит, я уже с этим сталкивалась… но тогда у меня была целая ночь и не было могущественной тетки за краем пентаграммы. Да и пентаграммы не было.

Элли… красивое имя. Элли. Душа как алмаз. Как лед. Холодная и прекрасная. И острая. Тело ее расплылось перед моим плывущим взглядом, но душа с болезненной четкостью вырисовывалась в моем сознании. Бриллиант, заключенный в золото. Золото?

Это было очень странно. И очень… опрометчиво.

Уж не знаю, чем это было на самом деле, но сейчас в моем полубреду полутрансе, я ясно видела золотые шипы, впивающиеся в чистейший бриллиант. Но как? Золото — штука мягкая. Сеть золотых веточек, словно живые лозы опутывающих ледяную душу, это понятно, но шипы? Ага, вот! Крохотные трещинки на прекрасном камне. За них-то и цепляются зубцы заклятья.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});