След лисицы (СИ) - Красовская Марианна

Собственные дочери князя были даже старше Листян и уже родили ему внуков.

Уж точно он не собирался на старость лет жениться, зачем? Три сына, две дочери — наследников было в достатке. Для физических… наслаждений у князя было достаточно девок в тереме. Впрочем, его гораздо больше интересовали власть и деньги, чем женщины. Сестру хана он взял скорее как заложницу, пленницу. Пока она в Лисгороде — на союз с кохтэ можно рассчитывать. Дикие эти кочевники не нападут на свою родню.

Старый лис прекрасно разбирался в людях. Заглянув в глаза Баяра, он по-настоящему испугался. Такой не свернёт, не сдастся. И придёт, и выжжет огнём деревни и поля. Кроме того, противник умён и необычайно удачлив, а ещё гибок. Последнее, пожалуй, самое страшное. Когда мужчина умеет признавать ошибки и прислушиваться к знакам судьбы, когда не боится нового, неведомого — сильнее его не будет на земле.

Одна только жена его воительница чего стоила! Да, Матвей и про неё разузнал, разумеется. И решил не лезть на рожон. Худой мир лучше доброй ссоры. И если для этого нужно жениться — невелика и жертва. Особенно, если сразу объяснить женщине, что ее место в светлице. В конце концов, молодая и красивая жена ещё никому не повредила.

Листян была прехорошенькой. На неё приятно было смотреть. Однако кротким нравом степнячка не отличалась, он это понял ещё в дороге. А вчера на площади убедился окончательно.

— Поела? — хмуро спросил девочку. — Пойдём, расскажу тебе порядки в моем доме. Значит, так. Первый этаж — общий. Трапезная, кухня, комнаты челяди. Второй этаж — хозяйский и делится на две части: мужскую и женскую. На мужской тебе делать нечего, там мои покои, кабинет, библиотека, залы приемные для важных гостей. Твоё место — в горнице и светлице. Сама решишь, чем там заниматься, главное, под ногами не путайся. Если что-то нужно — пришлёшь ко мне девок.

— А девки — они кто такие? — тут же спросила Листян.

— Сироты. Они не просто прислуга, даже не думай. Можно считать — воспитанницы мои. Их отцы из тех моих дружинников, кто погиб в битве. Я о них забочусь, кормлю, пою, захотят замуж — дам приданое. А они по хозяйству помогают и тебе будут служить. Но коли ты их обижать будешь — накажу.

— И много тут таких… сирот?

— Девок две. Было больше, эти младшие. Рано им ещё замуж. И парней с дюжину.

Листян кивнула. Все это звучало довольно разумно. Польза всем — девушки при тереме живут в сытости и тепле, а у князя имеются верные домочадцы, которые ему служат не из страха, а из благодарности.

— Снизу, в подклете, погреб и казна. В погреб ходи. Казна заперта, туда ход только мне да моему поверенному.

— А… чем мне здесь заниматься? На улицу ходить можно?

— За первую стену нельзя. Внутри — только с девками или с кем-то из твоей охраны. Ты здесь чужая, могут и обидеть.

— Что же я, пленница?

— Почти. Ещё сказать хотел: там, на площади, я позволил сделать по-твоему. Но впредь не смей так разговаривать. Спроси тихонько. А лучше — промолчи. Твоё мнение тут никому не интересно. Поняла?

— Нет, — неожиданно даже для самой себя вскинула голова Листян.

— Нет? — изумился князь.

— Молчать не буду. В тереме сидеть не буду. Я жена, княгиня, а не наложница бесправная. Я — сестра Великого Хана. Я имею право…

А дальше она ничего сказать не успела, отлетев в сторону от сильного удара по лицу. Матвей не стал дерзкую девку щадить. Нужно, как породистой суке, показать ей, кто главный, чтобы даже думать боялась на хозяина тявкать. Ударил, силы не убавляя. Первая жена его тоже пыталась ему условия ставить, но быстро научилась молчать, глаза прятать и детей рожать справно. Он даже печалился, когда она умерла.

А эта… головой встряхнула, глазищами чёрными засверкала:

— Говоришь, мужеубийц в землю закапывают? — как змея зашипела. — Понятно, почему. Боитесь вы женщин, моры, и от страха в терема заточаете. А вот кохтэ своих женщин любят и позволяют им быть свободными. А знаешь, почему?

— Почему? — невольно заинтересовался Матвей.

— Потому что сильному мужчине нужна достойная жена. Лису нужна не курица, а лисица.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

И откуда только эти слова взялись? А ведь в цель попала!

— Какая ж из тебя лисица? — расхохотался князь. — Ты же дикая! Читать-писать не умеешь, деньги, поди, в руках не держала. Все, на что способна — болтать да ноги раздвигать!

Листян вспыхнула, потому что он был прав. Но и молча проглотить его правду не могла.

— А ты научи меня! Княгиня я или девка нищая? Дай учителя, дай книги. Может, и выйдет толк? Или тебе нужна не жена, а кошка домашняя?

Вольский вскинул брови удивленно: девочка оказалась куда забавнее, чем он думал. Может, и стоит с ней… познакомиться поближе. Дети у князя давно выросли и из родительского гнезда упорхнули, внуки еще малолетние, так отчего бы не заняться воспитанием вот этой дикарки, раз уж она так этого желает?

12. Упрямая

На лице расплылся синяк. Такой синий, густой, болезненный. И без того узкий глаз распух, превратившись в щелку.

Велька и Дарька, как они сами друг друга кликали, ахали и причитали, накладывая на щеку Листян какую-то травяную массу.

— Говорила я вам, не спорьте с князем, – всхлипывала Дарька. – Рука у него тяжелая. Мог ведь и шею в гневе сломать. Говорят, первая его жена…

— Глупостей не болтай, – одернула подружку Велька. – Матвей Всеславович Радушку свою любил без памяти!

Листян усмехнулась и едва сдержала стон. Разбитая об зубы щека внутри закровоточила снова. Зато она своего добилась: Матвей обещал прислать ей учителя. А лицо заживет. Зубы целы, шея тоже – и ладно. Но она, конечно, это запомнит.

Хлопнула дверь, и девки отскочили от нее, кланяясь: сам князь пожаловал в женские покои. Оглядел лицо супруги, хмурясь, с грохотом поставил на стол сундучок, видимо, тяжелый.

— Вот тебе, Лисяна, подарочек. А я уезжаю сейчас с дружиною, в деревнях волки стадо овец загрызли, да только у волков подковы на лапах. Проверю. Твоих людей взять могу, хоть десятка два?

— Зачем спрашиваешь? – удивилась девушка. – Ты мужчина, ты войском управляешь. Мои люди — твои люди.

— Ишь как заговорила! Стоило только маленький урок преподать! Ладно, глазками не сверкай, извинения, видишь, приношу, — кивнул в сторону сундучка. – А вы, девки, молчите. Чтобы не было никаких слухов, ясно?

— Не стоило и поминать, княже, – поклонилась Велька, она была, кажется, из них двоих старшей.

– Ну ладно, – Матвей качнул головой, все еще хмуря рыжеватые брови, подергал себя за бороду и стремительно вышел.

Листян досадливо вздохнула и потянулась к сундучку. Если он золотом извиняться вздумал, так она его подачку сейчас девушкам отдаст. Из гордости.

Но в сундуке было другое: чернильница из червленого серебра (кажется, очень дорогая и красивая) и связка гусиных перьев. И еще пачка желтоватой гладкой бумаги. А на самом дне нашлась маленькая потрепанная книжица в кожаной обложке. Степнячка открыла ее с трепетом: на первом листе красовалась большая буквица, нарисована смешная птица на одной ноге и мелкими значками что-то было написано.

— Ой, азбука, – удивленно протянула Дарька. – Зачем же такой подарок глупый?

— А затем, что я на вашем языке ни писать, ни читать не умею, – спокойно ответила Листян, убирая все обратно. — На кохтском могу, а моревскому не обучена.

— Учиться будешь, княгиня? – догадливо кивнула Велька. – Добре. Помощь нужна будет – ты обращайся. А пока дай траву поменяю на лице. Да ты ляг, так удобнее будет!

Судя по тому, что Велеслава заговорила с Листян совсем по-другому, степнячка все делала правильно. Ученье лишним не будет. Только для начала нужно, чтобы синяк сошел. Стыдно. Никто узнать не должен.

***

Листян плакать себе запретила, хотя и сложно было не плакать. Она мало знала моров, но мать ее сидела в большом Совете кохтэ, и сама Листян иногда там очень тихо присаживалась у матери в ногах. Хан не возражал, считая, что его единственной дочери не будет лишним знать, как решают свои дела мужчины.