Тайна ее сердца - Элизабет Хойт

Губы Годрика дрогнули в усмешке.

— А у вас, полагаю, она обрела последнее пристанище.

— В общем, да. Просто она имеет обыкновение говорить то, что думает. — Мэггс поморщилась. — Например, она сказала моей троюродной сестре Арабелле, что нос ее новорожденной дочери напоминает поросячий пятачок. Вообще-то так оно и есть, но со стороны бабушки Элвины было очень грубо сказать об этом вслух.

Годрик фыркнул.

— И вы пригрели эту старую каргу у себя на груди.

— Кто-то должен был это сделать. — Мэггс набрала полную грудь воздуха и взглянула на мужа. Его лицо просветлело… самую малость. Поэтому она решила ковать железо, пока горячо. — Я надеялась использовать этот визит для того, чтобы познакомиться с вами поближе, Г… Годрик.

Несмотря на все усилия, Мэггс все равно запнулась, впервые произнеся имя мужа.

Лицо Годрика исказила сардоническая гримаса.

— Достойная восхищения цель, Маргарет, но, по-моему, мы с вами и до этого неплохо ладили.

— Мы еще ничего не делали вместе, — пробормотала Мэггс, но потом опомнилась и принялась гладить руку мужа одним пальцем. — Мы жили совершенно обособленно друг от друга. И пожалуйста, зовите меня Мэггс.

Годрик посмотрел на палец жены, описывающий крути на его рукаве.

— У меня сложилось впечатление, что вы вполне счастливы.

Он так и не назвал ее по имени.

— Я была счастлива. Ну, или по крайней мере всем довольна. — Мэггс сморщила нос. Ну зачем он все усложняет? — Но это вовсе не значит, что мы не можем ничего изменить. Даже сделать нашу жизнь лучше. Я уверена, что мы вполне можем найти какое-нибудь… приятное занятие для нас обоих.

Темные брови Годрика сошлись на переносице, и у Мэггс возникло ощущение, что он совершенно не разделяет ее точку зрения.

Но в этот момент они подошли к дверям столовой, где их уже ждали Сара и бабушка Элвина.

— Я услышала краем уха, что сегодня у нас будет настоящий ужин, — произнесла Сара, завидев брата и подругу.

Годрик удивленно вскинул брови и посмотрел на жену.

— Стало быть, вам удалось нанять нового повара?

— Вообще-то нет. Но у нас есть кое-кто получше. — Мэггс улыбнулась мужу, стараясь не обращать внимания на мрачное выражение его лица. — Судя по всему, теперь у нас служит лучшая экономка в Лондоне. Ее зовут миссис Крамб.

За спиной Мэггс кто-то громко фыркнул. Она обернулась и увидела неизвестно откуда взявшегося Моулдера. Его парик был заново напудрен, туфли блестели, а ливрея выглядела вычищенной и отутюженной.

— Эта женщина — настоящая мегера.

— Моулдер. — Неужели она заметила в глазах мужа озорные искорки? — Вы выглядите как настоящий… дворецкий.

Недовольно пробормотав что-то под нос, Моулдер распахнул дверь столовой. Они вошли, и Мэггс с радостью отметила про себя произошедшие здесь перемены. Паутина над головой исчезла, в вычищенном камине потрескивал огонь, а огромный стол был до блеска натерт воском.

Годрик ошеломленно остановился на пороге.

— Ваша экономка и впрямь настоящее сокровище, коль успела привести в порядок эту комнату за столь короткое время.

— Будем надеяться, обещанный ею ужин окажется таким же впечатляющим, — пророкотала бабушка Элвина.

Вскоре подтвердилось, что миссис Крамб действительно является образцом совершенной домоправительницы. Сияющие Оливер и Джонни внесли в столовую подносы с едой, и Мэггс жадно отрезала от гуся приличный кусок.

Ощутив во рту великолепный вкус сочного мяса, Мэггс удовлетворенно вздохнула и подняла глаза как раз вовремя, чтобы поймать на себе загадочный взгляд мужа.

Она поспешно проглотила мясо и постаралась вести себя более прилично, прекрасно сознавая, что сейчас очень напоминает проголодавшуюся беспризорницу.

— Очень вкусно, вы не находите?

Годрик бесстрастно посмотрел в свою тарелку.

— Вкусно, если вы любите гуся.

— Люблю. — Сердце Мэггс упало. — А вы — нет?

Годрик пожал плечами:

— Гуси кажутся мне слишком жирными.

— Скверными? — переспросила бабушка Элвина, озадаченно наморщив лоб.

— Жирными, — громко повторил Годрик. — Гусь жирный.

— Так гусь и должен быть жирным, — громко ответила бабушка Элвина. — Кому нужно сухое мясо? — С этими словами она взяла с тарелки кусок гуся и без зазрения совести скормила его Ее Светлости.

Мэггс улыбнулась:

— Если гусь вам не по вкусу, то что же вы любите?

Годрик пожал плечами:

— Все, что вы сочтете нужным подать на стол, подойдет.

Мэггс стоило немалых усилий сдержать улыбку.

— Но мне хочется знать, что вам нравится больше всего.

— А я уже сказал, что мои предпочтения не имеют никакого значения.

У Мэггс начали болеть щеки.

— Окорок? Говядину? Рыбу?

— Маргарет…

— Угря? — Мэггс прищурилась. — Рубец? Мозги?

— Только не мозги! — рявкнул Годрик. Его голос звучал глухо и напоминал скрежет гравия.

Мэггс просияла.

— Никаких мозгов! Возьму на заметку.

Сара закашлялась, прикрыв рот салфеткой. А бабушка Элвина протянула Ее Светлости еще один кусок мяса и пробормотала:

— Я люблю, когда мозги поджаривают на масле.

Годрик откашлялся, отпил вина и поставил бокал на стол.

— Мне нравится пирог с бараниной, свининой, луком и яблоками.

— В самом деле? — Мэггс подалась вперед. Она чувствовала такое возбуждение, словно выиграла на ярмарке приз. — Я попрошу миссис Крамб сказать об этом новому повару.

Годрик почтительно наклонил голову, и кончики его губ слегка приподнялись.

— Благодарю вас.

Мэггс успела заметить теплую улыбку на губах Сары, переводящей взгляд с брата на подругу, и почувствовала, как ее лицо залила краска.

— Что вы делали сегодня, пока мы занимались домом?

Годрик поднес к губам бокал и отвел взгляд, словно хотел избежать ответа на вопрос.

— Обычно я посещаю кофейню Бэшема.

Бабушка Элвина сдвинула брови, и Мэггс охватило недоброе предчувствие: эта пожилая леди всегда была весьма резка в высказываниях.

— Ужасные заведения эти кофейни. Там всегда накурено, посетители читают бульварные листки. Более того — туда захаживают женщины с весьма определенной репутацией.

— Кофе там тоже подают, — с непроницаемым лицом добавил Годрик.

— Кофе… Ну и что? Я… — Бабушка Элвина не успела договорить, потому что Мэггс поспешила ее перебить:

— Как себя чувствует сегодня Ее Светлость?

Годрик бросил на нее ироничный взгляд, на который Мэггс предпочла не обращать внимания.

— Я заметила, что она ест с аппетитом.