Музыка любви - Мэри Берчелл

— Вы должны понимать, что ничего еще не готово, — обеспокоенно добавил Дермот Дин. — Джина готова схватиться за этот контракт. Но мы пока обсуждали только предварительно.

— Нет, ты спросил меня, согласна ли я на эту роль, и я ответила, что только с Джулианом. Мы уже принялись обсуждать кандидаток на роль Памины.

— Правда? — с изумлением спросил Джулиан, бросив сочувственный взгляд на управляющего. — И кого вы берете на роль Памины? Розмари Донкин?

— Нет, она недостаточно хороша, — отрезала Торелли. — Меня интересует Мишель… Как ее фамилия, Никола?

— Мишель Ларо, — торжественно произнесла Никола.

— Мишель Ларо? — с испугом спросил Джулиан. — О нет! Я на это не согласен, — холодно добавил он.

— Боже, хоть вы не спорьте! — простонал Дермот Дин. — Она прекрасная исполнительница.

— Прекрасная, — по-прежнему холодно согласился Джулиан. — Но если я буду дирижером, то не смогу выступать с ней.

— Джулиан, почему? — с любопытством спросила Джина.

— Просто не смогу.

— Милый мой, люди нашей профессии не могут себе позволить питать необоснованные антипатии, — веско произнесла Торелли. — По крайней мере, с ними нужно бороться. Например, я терпеть не могу некоторых своих коллег, тем не менее, работаю с ними. И они тоже не отказываются, несмотря на то, что знают, как я к ним отношусь.

Наступила тишина, потом Дин слабо произнес:

— Я бы так не говорил. Джина!

— Не понимаю, о чем ты, — холодно ответила Торелли. — Но если хотите вести себя как мальчишка, Джулиан… — Она замолчала, ожидая его согласия.

— В данном случае да, — ответил он с такой обаятельной улыбкой, что Никола подумала, что он бы обворожил ее, если бы она не питала к нему такой ненависти.

Должно быть, на Торелли его улыбка тоже подействовала. Она снисходительно засмеялась и произнесла:

— Ну, как хотите.

— Но разве это справедливо по отношению к девушке? — вдруг заговорила Никола, инстинктивно желая защитить того, кого так хвалил Брайан. — Все говорят, что она превосходна. Брайан тоже об этом писал.

Джулиан Эветт уставился на нее с таким видом, словно увидел привидение:

— Брайан? Когда?

— Джулиан, не ведите себя, словно обвинитель, — прервала его Торелли. — Бедный Брайан Кавердейл часто писал Николе из Канады и так хвалил эту девушку, что Никола запомнила ее имя. Вот и все.

— Нет, не все. — Голос Николы зазвучал пронзительнее, и слова вылетали как будто сами по себе. — Об этой девушке стоит поговорить особо. Письмо, в котором Брайан хвалит ее, пришло прошлой ночью.

— Прошлой ночью! — воскликнул хор голосов, и на лице Эветта появился ужас.

— Оно было неправильно адресовано, а потом его несколько раз направляли в разные места. Оно блуждало несколько месяцев и пришло слишком поздно. Но я подумала, что раз он рекомендовал ее… Так странно, что он писал о ней, потом письмо затерялось и пришло лишь вчера, а сегодня вы уже обсуждаете ее. Словно в этом была какая-то цель… — Никола замолчала и приложила ладони к влажным от слез щекам. — Простите. Не знаю, что говорю, — воскликнула она и выбежала из комнаты.

Она услышала, как кто-то пошел вслед за ней. Сначала она подумала, что это Дермот Дин. Но когда обернулась, то увидела, что это был Джулиан Эветт.

— Пожалуйста… — Она мгновение глядела на него, и слезы катились у нее по щекам.

Внезапно он обнял ее и привлек к себе:

— Не надо. Пожалуйста, не плачьте.

— Не могу, — жалобно ответила Никола. — Мне нужен Брайан. Я читала его письмо, смотрела на его почерк и словно бы опять говорила с ним. — И Никола, сама того не желая, прижалась к Джулиану Эветту, который гладил ее по голове и говорил:

— Милая моя! Если бы я мог что-нибудь сделать.

— Неужели вы не можете выполнить хотя бы эту просьбу? Дать шанс этой девушке, которую он порекомендовал.

— Нет!

— Но вы все говорите, что она прекрасна. Вы сами так сказали. Почему вы даже не хотите ее прослушать?

— Нет!

— Вы такой тяжелый и упрямый человек! — воскликнула Никола и оттолкнула его. — Как Брайан написал…

— Что он сказал обо мне в письме?

— Что вы эксплуататор и что ему жаль того, кто заболеет, потому что вы поверите только свидетельству о его смерти.

Никола увидела, как на лице Эветта появилось свирепое выражение. Он медленно побледнел, и глаза его стали холодными и чужими. Чуть дрожащей рукой он полез во внутренний карман, вытащил фотографию, медленно разорвал ее пополам, положил на столик в прихожей и вышел за дверь.

Глава 4

Грубость поступка Джулиана Эветта на миг лишила Николу дара речи, и она осталась стоять в прихожей, глядя на порванную фотографию и испытывая неприятный холодок в груди. Такое впечатление, что, разорвав ее фотографию, он и ее саму выбросил из своей жизни. Конечно, ей все равно, потому что для нее ничего не значит его мнение. Никола поежилась и взяла разорванный снимок. Недавно он так упорно хотел сохранить у себя эту фотографию. А теперь он с ненавистью разорвал ее. В испуге Никола сунула фотографию в карман костюма и вернулась в комнату, где ее тетя по-прежнему оживленно беседовала с Дермотом Дином. Мадам Торелли повернулась и с критическим сочувствием посмотрела на свою племянницу.

— Тебе лучше, Никола? — спросила она.

— Да, спасибо.

— Ты не должна так расстраиваться. Естественно, нас всех опечалила смерть несчастного Брайана Кавердейла, и я знаю, что тебе было больнее всех, но…

— Все в порядке, — быстро произнесла Никола, не желая обсуждать свои личные дела при посторонних. — Мне не стоило так переживать. Просто жаль лишать Мишель Ларо такого шанса, когда…

— Кто сказал, что ее лишат шанса? — спокойно прервала ее Торелли.

— Но вы ведь так решили? Джулиан Эветт сказал, что не хочет выступать с ней.

— Что ж, это еще не конец света. — Примадонна снисходительно рассмеялась. — Если я решу взять ее на роль Памины, так и будет. Это всегда можно устроить. — Она улыбнулась так, что Дермот Дин поежился. — Но сначала я, конечно, должна ее послушать. Я как раз говорила об этом с Дермотом. В конце следующей недели она будет проездом в Париже. Тогда мы с тобой ее и послушаем.

— Мы? — Никола была так поражена этим заявлением, что на мгновение позабыла о Мишель Ларо. — Я понятия не имела, что вы… что мы едем.

— Я только что решила, — последовал холодный ответ. — Не вижу смысла торчать в Лондоне до начала репетиций «Макбет». Оскара тут не будет еще недели две, а я пока смогу уладить в Париже кое-какие дела. Думаю, ты согласна поехать со мной?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});