Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Единственное, что она не очень понимала, — когда он успевает учиться? Том занимался дайвингом и серфингом, верховой ездой, спортивным ориентированием, входил в команду университета по легкой атлетике, каждые три месяца ездил в экспедиции — то в буш, то на побережье, то в пустыню — все остальное время принадлежало Нелл. На занятия не оставалось решительно ни одной минуточки.
Они поругались всего однажды, в тоскливый и дождливый зимний вечер, когда гулять не хотелось, и они зажгли свечи в комнате — на полу, на подоконнике, на спинке кровати — и разговаривали, потягивая белое душистое вино из тонких узких бокалов. Речь зашла о Библии и о том, стоит ли подставлять другую щеку, когда тебе дадут пощечину. Нелл, как всегда, завелась с пол — оборота и сообщила, что некоторых вещей людям прощать нельзя. Том рассмеялся, щелкнул ее по носу и назвал злючкой. Нелл сообщила, что ненавидит свою мать и презирает отца. Том помрачнел и предложил ей сначала думать, а потом говорить. Она ответила, Том потихоньку разозлился, короче, вышла ссора, самая обычная ссора двух молодых любовников, из числа тех ссор, которые благополучно заканчиваются в постели.
Только не в их случае. Том заявил, что уходит проветриться, а вернется только тогда, когда Нелл остынет и поймет, что не права. Нелл сообщила, что в этом случае ему надо взять с собой вещи, как зимние, так и летние, потому что в ближайшие лет семьдесят она менять свое мнение не собирается. Том криво усмехнулся, пожал плечами и ушел. Без вещей. Нелл из чистой вредности собрала все его вещи в сумку и выставила за дверь. Потом убралась в квартире, чтобы успокоиться, и легла спать.
Утром она проснулась от приступа тошноты и еле добежала до ванной. Это было списано на белое вино (хотя они не успели выпить и половину бутылки). Потянулись дни без Тома, во время которых Нелл только на стенку не лезла от тоски. Тошнота все не проходила, Том не возвращался и на факультете не появлялся. Через неделю Нелл пошла к врачу и узнала, что беременна.
Она очень долго не хотела верить, что Том ушел совсем. Ждала его, сидела у телефона, высматривала в толпе студентов. Потом узнала, что он ушел из университета и отправился на какой-то атолл — с геологоразведочной экспедицией. Потом стало нечем платить за квартиру, и Нелл съехала, вернувшись в кампус при университете. Беременность протекала с переменным успехом, иногда Нелл света белого не видела от токсикоза, и в такие дни на нее накатывала лютая, глухая злоба на Тома, который бросил ее и в ус не дует на своем атолле. Она и сама не помнила, когда в первый раз решила, что он знает про беременность и не показывается сознательно.
Еще потом, когда пузо уже налезало ей на нос, и сидеть в библиотеке было невозможно из-за отекающих ног, Нелл случайно встретила одного из близких приятелей Тома, Джейка. Джейк сделал вид, что не замечает ее живота, и совершенно светским тоном передал ей привет от Тома. Нелл изо всех сил старалась быть спокойной, когда задавала свой вопрос:
— Когда он собирается вернуться, ты случайно не знаешь?
Джейк посмотрел на нее почти снисходительно, а потом процедил:
— Он знал, что ты спросишь, и просил передать, что условия не изменились. Ты пересмотришь свою точку зрения — Том вернется. И знаешь, детка, что я тебе посоветую…
Мир и сама Нелл так и не узнали, что именно собирался посоветовать ей Джейк, потому что в этот момент она негромко, спокойно и очень доходчиво объяснила Джейку, куда ему стоит пойти вместе со своими советами и Томом Хэккетом заодно.
С тех пор Нелл и начала строить бастионы своей защиты. Она была обижена насмерть, до скрежета зубовного, до темной пелены в глазах, бывшие подружки и друзья не успевали даже слова ей сказать — Нелл уже находилась в глухой обороне. Мгновенно вернулась память о годах, проведенных в интернате. Нелл Куинс снова стала затравленным зверем, только уже не слабым детенышем — самкой с детенышем.
Лицо Нелл смягчалось только тогда, когда она смотрела на своего сына. Ричард Торп Куинс важно сосал ее грудь, не открывая глаз, орал редко и по делу, рос как на дрожжах и абсолютно философски относился к тому, что мама таскает его с собой на все лекции и семинары.
Она доучивалась стремительно и неистово, потому что нужна была работа, нужны были деньги, нужен настоящий дом и хотя бы относительная стабильность. Нелл стискивала зубы и бралась за любую работу — лаборанткой, уборщицей, библиотекарем, ассистентом на экзаменах. За полгода до защиты диплома приезжал ее отец. Еще через полгода она стала хозяйкой своего собственного дома, подписала первый крупный контракт. Жизнь наладилась.
Она не вспоминала свои трудные дни — не считала нужным. Они были и прошли, опыт накоплен, к чему же вспоминать об этом? Стальные обручи, положенные лично Нелл на собственное сердце, рвались один за другим, она заново научилась смеяться и шутить, и только одна струнка осталась, совсем глубоко, там, где сердце, где память, где больно.
Томас Йен Хэккет. Отец ее ребенка. Ее первый и единственный мужчина. Единственный — потому что его именем она называла в забытьи всех своих немногочисленных и случайных любовников, не помня их собственных имен. Единственный — потому что никогда и никого, кроме него, не хотела. Единственный — потому что она знала, что ей не дано полюбить другого…
Она наплавалась до одури, выбралась на берег и некоторое время просто лежала на песке — без мыслей, без сожаления, без тревоги. Потом поднялась и побрела обратно к лагерю, чувствуя странное облегчение на душе. Прошлое — это прошлое. Ты это знаешь лучше многих, Нелл Куинс. Нельзя слепить разбитую вдребезги чашку — она все равно развалится. В любом случае, его появление уже не станет для тебя неожиданностью.
Она остановилась так резко, словно налетела с разбега на каменную стену. Дыхание остановилось, сердце глухо бухнуло где-то в горле, щеки запылали от предательского румянца, а потом жар пополз на шею и грудь. Нелл Куинс стояла посередине своего собственного лагеря, красная и задыхающаяся, не могла вымолвить ни слова и только смотрела на ужасающую картину, развернувшуюся перед ней.
Сэм держал на вытянутых руках раскрытый кейс с инструментами. Максимально обнажившаяся Мелани в элегантной позе сидела на складном стуле и щебетала не хуже райской птицы. У ее ног расположился Джои на корточках. Он молчал, но взгляд его был куда как красноречив. Устремлен же этот взгляд — как и взгляды Сэма и Мел — был на человека очень высокого роста, чья… скажем, нижняя тыловая часть сейчас виднелась из-под капота джипа. Эта часть была облачена в камуфляжные свободные брюки и высокие армейские ботинки, больше смахивающие на сапоги.
- Башмаки с каемочкой - Ник Ремени - Современные любовные романы
- Возлюби соседа своего - Френсис Дэвис - Современные любовные романы
- Северное сияние - Сандра Мэй - Современные любовные романы
- Четырнадцать свиданий - Морана - Короткие любовные романы / Современные любовные романы / Юмористическая проза
- После его банана (ЛП) - Пенелопа Блум - Современные любовные романы
- Сокрушенная тобой (ЛП) - Нэшода Роуз - Современные любовные романы / Эротика
- Уравнение для влюбленных - Кристина Лорен - Современные любовные романы
- Слишком поздно - Гувер Колин - Современные любовные романы
- В двух шагах от рая - Наталия Рощина - Современные любовные романы
- Игры на острове - Джоанна Макдональд - Современные любовные романы