Вуду для «чайников» - Галина Куликова

— Может, это армянский ресторан? — вслух подумал Витя. И задумчиво повторил: — Арый…

Тут из подсобки появился Кеплер, подписал грузчикам накладную, заплатил за работу и выпроводил из помещения. Холл они проскочили, глядя себе под ноги. Изя высунул вслед за ними голову, увидел на двери Кудесникова одинокую букву Й и крикнул в спину своим орлам:

— Это вы на двери частного детектива вывеску ободрали?! Когда я закрывал кафе, все было нормально!

— Частный детектив? — удивился Витя и, обернувшись, поинтересовался: — Иззи Израилевич, а почему ваш частный детектив — АРЫЙ?

— Чего?

— Он АРЫЙ! Почему?

— Алкоголики! — возмутился Кеплер. — Допились до полного бреда! Шоферу-то догадались не наливать?!

* * *

…Пели, кажется, птицы. Или не птицы, а как они там называются? Нет, точно птицы. И почему такой яркий свет, прямо в глаза? Забыл шторы задернуть? Но, пардон, я, кажется, не дома, а… А где?

Лежащий на красивой деревянной лавочке, одной из тех, что с недавних пор украшают один из старейших московских скверов, мужчина приподнял всклокоченную голову и с трудом приоткрыл налитые свинцом веки.

— Бабуль, а там пьяный лежит, — раздался восторженный детский крик, — давай подойдем, посмотрим на него!

— Нечего там смотреть, — донесся сварливый голос, принадлежащий, видимо, бабуле. — Пьяный и пьяный, а может, чего и похуже!

— Бабуль, а чего похуже, чего?

— Похуже, и все. Наркоман, может.

— Бабуль, можно я наркомана живого посмотрю? Я их только по телевизору видел.

— Господи, этого еще не хватало! Пойдем, тебе говорю!

— Бабуль, а он живой?

— Живой, живой, вон глаза свои бесстыжие таращит. Пошли!

Ситуация идиотская — как в кино, книжке или анекдоте. Но, к сожалению, это было наяву. Мужчина со стоном повалился на лавку — он уже понял, в каком оказался положении. Не только идиотском, но и опасном. Вот сейчас бдительная бабуля вызовет сюда наркологов с милицией — и доказывай, что ты не верблюд. А как доказывать, если он не в состоянии вспомнить не только, как попал сюда, но даже как его зовут. Мужчина еще раз интеллектуально напрягся, но так и не смог идентифицировать себя ни с кем из живущих на планете Земля. Громко застонав, он чудовищным усилием заставил себя подняться и сел, почти припав грудью к коленям и закрыв лицо ладонями.

«Думать, — приказал он себе, — думать. Не может такого быть, чтобы я не вспомнил ничего. Я, кто бы я ни был, должен вспомнить хоть что-то».

Однако шло время, а устроившая забастовку память отказывалась включаться в мучительную работу мозга. Он припомнил даже слово «амнезия», которое вроде бы обозначало его нынешнее состояние, однако это не помогло.

— Но что-то должно быть, — едва не плача, повторял сидящий на красивой лавочке мужчина, — обязательно должно быть. — Ведь надо как-то жить дальше, куда-то идти, но как и куда, бедолага совершенно не понимал.

Идея проверить карманы пришла не сразу — просто безумно захотелось курить, и он стал лихорадочно ощупывать себя в поисках сигарет. Нашел связку каких-то ключей и подумал — а вдруг там есть еще что-то, что укажет правильный путь. И такая вещь нашлась — во внутреннем кармане лежал одинокий паспорт. Мужчина обрадовался ему, как пленник пустыни, увидевший долгожданный оазис. Дрожащими руками открыл книжечку. С фотографии на него глянул холеный нагловатый субъект. Возможно, это был он сам, однако вспомнить этого мужчина не смог, зеркала же, чтобы свериться с оригиналом, рядом не было.

Так, а что же тут написано? Фирсов Виталий Сергеевич. Виталик, значит. В душе на это имя ничто не откликнулось, но все равно — приятно познакомиться.

Главное — на следующей странице. Вот — «МЕСТО ЖИТЕЛЬСТВА», прописан… Так, есть! Ниточка найдена, теперь добраться до квартиры — и все. А может, не все? Может, лучше врача вызвать? Ладно, там посмотрим, перво-наперво — домой.

Как добраться по указанному в паспорте адресу на общественном транспорте, вновь обретший имя и отчество Виталий Сергеевич тоже не мог припомнить.

«Надо тормозить машину, — решил он, — так не доеду. Да, а ведь денег у меня… Ни на машину, ни на троллейбус».

«Что же это — я без денег хожу по городу?» — ужаснулся он. Еще раз, на всякий случай, обыскал все карманы. Пачка сигарет, зажигалка, ключи, паспорт. Все. Нет, не все. Со второго захода в брюках, в заднем кармашке обнаружилась мятая и немного влажная пятисотрублевка. Обрадованно зажав ее в кулаке, он почти бегом устремился из сквера к шумящей рядом автомагистрали.

Интеллигентный владелец «Жигулей», притормозивший взять клиента, с удивлением выслушал зачтенный по паспорту адрес, однако отказывать не стал — мужчина был прилично одет и на пьяного или сумасшедшего не похож, да и деньги предложил хорошие.

По утреннему времени доехали достаточно быстро. Дом долго искать не пришлось, а подъезд оказался единственным. Почти оклемавшись физически, Виталий бодро шагнул в лифт, прикидывая, на каком этаже может находиться его жилище. Начал с четвертого и угадал. Трудность представляли ключи, которых на связке было семь штук, но по сравнению с тем, что ему уже пришлось пережить, это казалось сущим пустяком.

Однако до ключей дело не дошло. Обе двери указанной в паспорте квартиры — и металлическая, и роскошная деревянная — оказались приоткрыты. Из-за них доносился гул мужских голосов и сильный запах табака.

«Этого еще не хватало, — замер на месте Виталий, — грабят, что ли?» Но, опережая его дальнейшие действия, из-за приоткрытой железной двери показался здоровенный мужик. Увидев Виталия, он издал короткий крик, схватил его в охапку и поволок за собой в квартиру.

Сумел оглядеться Виталий, лишь оказавшись посредине небольшой кухни, где стояли или сидели на табуретках двое мужчин, которые сразу же стали что-то одновременно взволнованно говорить и приветствовать его дружескими рукопожатиями.

При этом ни кухня, ни мужчины знакомыми ему не показались. Он стоял и растерянно озирался, пытаясь понять, что здесь происходит и как это связано с его утренними приключениями в сквере и потерей памяти.

— Вы кто? — произнес вконец растерявшийся Виталий.

Немедленно установилась неловкая тишина.

Один из мужчин, дорого и модно одетый блондин, поднялся, подошел почти вплотную и, тревожно глядя на него, спросил:

— Виталик, что с тобой? Это же мы, это же я — Коля.

— Какой Коля? — вежливо поинтересовался Виталий, скорее удивленный, нежели испуганный происходящим.

— Скогарев. Виталик, да ты что? — стал трясти его за плечи незнакомый Коля. — Совсем рехнулся? Мы тут сидим, думаем, как его спасать, а он шляется где-то сутки да еще и дурочку валяет! Заканчивай балаган, нам тебя вытаскивать надо!

— Откуда? — тупо спросил Виталий, так ничего и не поняв.

— Оттуда, — назвавший себя Колей продемонстрировал ему скрещенные в виде решетки пальцы рук.

Поняв, что так и с ума недолго сойти, Виталий решил объясниться с Колей детально, тем более что тот, похоже, был в курсе каких-то событий, о которых Виталий, очевидно, забыл одновременно с именем и адресом.

— Послушайте, Николай…

— Виталь, мы с каких пор на «вы»? — перебил его Коля.

— Ну, ты… Послушай, не сбивай меня, ладно? Я и так уже на грани.

— Ага, я и вижу, что на грани. А нам каково?

— Не знаю, каково вам, но вы должны меня выслушать. Тогда и подумаем, что дальше делать, ладно?

— О'кей. Но времени у нас — чуть, а если тебя заметут, то вытащить будет непросто, если вообще возможно…

— Ну послушай же!

Блондин плотно уселся на табуретку и пригласил Виталия сделать то же. Отослав остальных из кухни, он сделал приглашающий жест — слушаю.

Рассказ Виталия был недолгим и эмоциональным. Ключевым выражением, которое он повторял безостановочно, было «не помню».

Закончив, он вопросительно посмотрел на ставшего вдруг хмурым и задумчивым Колю.

— И вообще ничего не можешь вспомнить — ну, там, с кем был, пил или не пил и так далее…

Виталий грустно пожал плечами.

Николай помолчал немного, решительно загасил в пепельнице наполовину выкуренную сигарету и сказал:

— Я тебе сейчас кое-что расскажу. Пока мне непонятны только три вещи. Что именно с тобой сделали, кто сделал и с какой целью. Теперь слушай.

Как описать состояние человека, который пытается узнать о прожитой им жизни со слов незнакомца? Во время этого мучительного процесса Виталию казалось, что он то ли сам сходит с ума, то ли бредит его собеседник.

Однако в итоге ему пришлось смириться с мыслью, что рассказ Коли слишком подробен, чтобы быть дешевой выдумкой. К тому же, пока не вернулись воспоминания, ему ничего другого не оставалось, как слушать и верить (пока, во всяком случае) на слово.

Сначала он получил подтверждение, что действительно является Виталием Фирсовым и проживает в этой самой квартире. Затем последовали вещи более удивительные, а именно: