Ледовая шхуна. Маниту. Врата Азерота.Самый большой счастливчик - Майкл Муркок

Ванай тяжело сглотнул, с трудом допуская, что это может быть правдой.

— Я обещал тебя прикрывать… но не более. Я свое обещание выполнил. Ты сам говорил, что попытаешься найти Моргейн и договориться с ней. Что ж, попробуй — только без моей помощи. На этом наш договор расторгнут. Иди своей дорогой.

— Что и говорить, ты выбрал самое удобное время, чтобы бросить меня.

Ванай неуклюже поднялся на ноги, выхватил меч. Он едва не опрокинулся и потому прислонился к дереву. Но Рох по-прежнему стоял на коленях.

— Мир, — сказал Рох, подняв открытую ладонь. На губах его играла насмешливая улыбка. — А если серьезно: неужели ты думаешь, что без меня сможешь пробиться через эти леса? Нет уж, кузен, хоть ты и неблагодарен, я не могу тебя бросить.

— Оставь меня.

Рох покачал головой.

— Новое соглашение: я иду с тобой. Мне надо лишь поговорить с Моргейн… Если она еще жива. А если нет, кузен… Если нет, то мы с тобой заново все обдумаем. Очевидно, союзники в этом лесу у тебя есть. Ты думаешь, что не нуждаешься во мне. Что ж, это более чем похоже на правду. Но я пойду за тобой, я тебе обещаю это. Так что с таким же успехом я могу идти вместе с тобой. Ты знаешь, что ни один кершин не сможет сбить меня со следа. Ты разве не знаешь, откуда я?

Ванай выругался и сомкнул руку на, рукояти меча.

— А ты разве не знаешь, — спросил он Роха хрипло, — что Моргейн послала меня убить тебя? А ты знаешь, что у меня нет выбора, когда дело касается клятвы?

С лица Роха исчезла улыбка. Рох обдумал эти слова, затем пожал плечами. Руки его свободно лежали на коленях.

— Да, но ты вряд ли справишься сейчас со мной, верно? Я могу сделать из тебя неподвижную мишень, и это тебе вряд ли понравится. Я пойду с тобой и переговорю с Моргейн.

— Нет, — ответил он, и выражение на лице Роха стало еще более встревоженным.

— Неужели это и есть преданность госпоже — предупреждать врагов ее, что она беспощадна, что она неумолима, что она не понимает логики, когда дело касается выгоды для нее или опасности? Мои старейшие воспоминания — сны, кузен, и они связаны с ней. Хайюа зовут ее смертью, а кхелы Шиюа смеялись когда-то над этим. Но недолго. Я знаю ее. Я знаю, каковы мои шансы. Но кхелы не забудут, что я сделал. Я не могу вернуться они не пощадят меня. Я видел, что они сделали с тобой — а я учусь быстро, кузен. Мне пришлось уйти от них. Они — все, что мне осталось. Я устал, Ванай, я устал, и мне снятся дурные сны.

Ванай уставился на него Ни следа гордыни и иронии Голос Роха дрожал, а под глазами лежали тени.

— Это в твоих снах… а есть ли в них то, что Лайелл сделал со мной и с ней?

Рох поднял глаза. В них был ужас, далекий и отчетливый — Не вспоминай об этом. Эти воспоминания при ходят ко мне по ночам. И я сомневаюсь, что тебе нужен мой ответ.

— Когда тебе это снится, что ты чувствуешь?

— Роху это ненавистно.

Ванай вздрогнул, глядя на дикое лицо Роха — словно обнаженная война. Он вновь уселся на берегу ручья, и некоторое время Рох сидел и дрожал, как в лихорадке, обхватив себя руками. Наконец дрожь прекратилась, и черные глаза вновь стали умными и насмешливыми.

— Рох!

— Да, кузен?

— Пора подниматься.

Они шли по берегу ручья, который в Шатане служил не больше и не меньше, чем дорогой… более надежной, чем тропы, ибо все поселения людей в Шатане располагались близ воды. Иногда им приходилось прорубаться сквозь заросли, перебираться через упавшие колоды Их мучил голод, но в воде недостатка они не испытывали. А в ручье водилась рыба, которую они пытались ловить, когда делали остановки — не слишком почетное ремесло для кершина, но Роху удавалось наловить и того меньше.

Он ковылял, а следом за ним шагал Рох, ничего не говоря. Он соорудил себе посох и опирался на него при ходьбе, хотя колено уже меньше его тревожило, чем другие раны, которые покрывали почти все его тело и временами ныли так, что у него слезы выступали на глазах.

С наступлением ночи он упал и заснул, ничего не чувствуя. Рох заснул неподалеку от него. Он поднялся и растормошил Роха, и они отправились в путь.

— Мы спали слишком долго, — сказал Рох, встревоженно глядя в небо. — Скоро полдень.

— Я знаю, — сказал он, чувствуя страх. — Мы не можем больше останавливаться.

Он старался идти как можно быстрее и несколько раз отваживался насвистывать, имитируя, как мог, посвист Леллина. Но никто не отвечал ему. Ни единого признака жилья — и только трепет крыльев птиц между деревьями и, словно в этой части Шиюана никто не жил. Кхелов поблизости не было… А если и были, они предпочитали оставаться невидимыми и неслышимыми. Ванай чувствовал это: каждый раз, когда он оборачивался, он видел встревоженные глаза Роха, и ему передавалось его беспокойство.

Они набрели на старое дерево, перевязанное белым шнурком. Оно прогнило в середине и предназначалось на дрова.

— Мирринд, — сказал ему Ванай. Пульс у него ускорился, потому что теперь он точно знал, где он, куда их вывел маленький ручей.

— Что такое? — спросил Рох.

— Деревня. Ты должен знать о ней. Шиюе убили одного из жителей. — Затем он оставил эту тему — у обоих у них было мало сил, и ссориться с Рохом не имело смысла. — Пошли, осторожно.

Он поискал вытоптанную дорогу и нашел ее, петлявшую среди кустов. Он шагал как мог быстро. От этого места, подумал он, можно попытаться найти лагерь Мерира… но он не был уверен в этом пути, и существовал шанс, что Мерир снялся с места и перебрался куда-нибудь подальше. Он боялся, что до того, как наступят сумерки, они вновь наткнутся на херилян.

За деревьями внезапно открылась поляна, и, когда они вышли на нее, перед ними открылись только каменные фундаменты и обгорелые бревна на том месте, где стояла Мирринд. Он выругался и прислонился к одному из деревьев у дороги. Рох поступил мудро, не сказав ничего, и он проглотил ком в горле и двинулся вперед, направляясь к тени деревьев и руин.

Пшеница стояла высоко, хотя начали уже появляться сорняки. Холл высился почти невредимым. Но запустение было полное.

— Нельзя здесь оставаться, — сказал Рох. — Неподалеку отсюда лагерь Саттара. Это люди Шайена. Мы зашли слишком далеко. Соберись с мыслями, кузен Нельзя находиться на открытом месте.

Он некоторое время постоял, оглядываясь, затем с болью повернулся и последовал совету Роха.

И тут под ноги им ударила стрела, вонзилась в дерн и затрепетала. У нее было коричневое оперение.

Глава XII

Рох попятился от стрелы, как от змеи, и схватился за собственный лук.

— Нет, — сказал Ванай, удерживая его.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});