Фантастика 1990 год - Владимир Фалеев

– Скажите, гюрза дорого стоит?

– За ее отлов платят 20 рублей. Но я бы не продал змею и за тысячу.

В молодости, в конце двадцатых годов, Василько Васильевич окончил учебное заведение с причудливым для наших дней названием: Главная военная школа физического воспитания трудящихся. Занимался штангой. В свое время был чемпионом Москвы в легком весе. Затем приехал с молодой женой в Киргизию - “на экзотику потянуло”. В прямом и переносном смысле привез в республику штангу. Преподавал физвоспитание в пединституте - за вычетом, как он выражается, четырех лет войны, где был сержантом. После демобилизации встретил своего школьного учителя биологии Михаила Михайловича Завадского, ставшего директором Московского зоопарка, возрождавшегося после войны. Бывший учитель учредил для мобилизованного сержанта должность агента по заготовке зверей. Озаровский отлавливал и доставлял в Москву из Киргизии горных баранов, снежных барсов, змей.

– Я их поймал не меньше двух тысяч и теперь жалею об этом.

– Почему?

– Губил их. Сейчас считаю, что зоопарки должны сами разводить зверей.

– Вы долгие годы были тренером. У вас есть ученики?

– Да… И ученики моих учеников. Но как тренер я не стал известным, заслуженным. Ведь для этого из ста сильных спортсменов надо отобрать самого сильного и сосредоточиться на нем. Ну а меня привлекали слабые. Я всегда старался помогать им стать сильнее, обрести себя.

– Змеи, на ваш взгляд, тоже требуют помощи?

– Во всяком случае, они нуждаются в защите от нашего к ним предубеждения и от истребления.

– А змеиные укусы?

– Это средство не нападения - обороны. Притом единственное. Обычно же змея избегает встреч с человеком. Люди должны быть осторожнее, особенно там, где много змей.

– А как же вас укусила кобра? Обороняясь?

– Она у меня жила всего три дня, привыкнуть не успела. Накануне ее очень долго держали в мешке, возможно, причинили неприятности при отлове, словом, разозлили. Укусила меня подряд два раза в одно и то же место, вот сюда,- он показал старую рану на руке.

– И как вы себя чувствовали?

– Я попал в больницу. Через неделю попросил: выпишите, мне необходимо кобр кормить.

– А что же с преступницей? Наказали ее?

– Да, отдал ее в зоопарк. Навещал. Вид у нее был вялый, невеселый. По-моему, ей там не очень-то хорошо.

Тут вступила в разговор жена Озаровскогр - Клавдия Дмитриевна.

– Когда его укусила змея, врачи утверждали, что он безнадежен. А я говорила: не может быть, вы моего мужа просто не знаете!.

– И вас кусали змеи?

– Что вы! Я не такая сумасшедшая, как он. Я их терплю только как биолог.

На плече ее сидело существо более мирное, чем кобра, попугай Люся.

– Муж купил Люську в Москве на Птичьем рынке за 222 рубля. Это недорого, потому что Люся, во-первых, одноглазая, а ему всех необходимо жалеть, во-вторых, она не говорит ничего, кроме “кукареку”, и то - исключительно для детей. Зато детям она разрешает гладить себя, а взрослых клюет. Удивительно храбрая. И мужа клюет, когда он разговаривает с посторонними. И правильно делает. За всем его выводком приходится ухаживать мне, а он, как все мужчины, беззаботен.

– Не придавайте значения словам женщины,- возразил супруг.

Между ними возникла шутливая перепалка на тему, судя по всему, привычную: зачем змеи в доме, зачем отдавать им всю квартиру, силы, время.

– Посмотри, у нас бывают иностранцы, а нам с тобой негде их угостить даже чашкой чая,- говорила жена.

– Конечно! - отвечал он.- Многие меня считают чудаком, не более. Квартиру я превратил черт знает во что. А не будет змей - что я без них? Ничего. Гол, как сокол.

– А чего боятся змеи? - спросил я.

– Никотина. Небольшая горсть табака, попав в рот, убьет змею сразу.

Затем “змеиные смотрины” продолжались в квартире. Налево - кухня. Туда мы не пошли, а, миновав одну комнату, двинулись в другую, направо. Это и была “змеиная” комната. Ничего подобного в жизни не видел. Вдоль всех четырех стен, в два этажа, стояли стеклянные и освещенные лампами ящики с тварями разных пород, рисунков и габаритов. Часть ящиков занимала место посреди комнаты. Тут же - детская ванна для купания питонов, клетка для попугая Люси, банки с кормом, стереофонические колонки (хозяин - поклонник оперетты), ружье, фотоаппарат. Словом, всякая всячина и книги, книги - до потолка. Как хозяин умудрился втиснуть сюда стол и собственную кровать - уму непостижимо. И совсем уж непостижимо, как в комнате разместились мы вчетвером и еще с попугаем Люськой, сказавшей нам “кукареку!”.

Хозяин развел руками:

– Тесна; сами видите. Расширяться больше некуда.

Встреча с обитателями комнатй прошла в атмосфере взаимопонимания.

– Вот моя прима,- представил хозяин питона Машу из Пакистана, подаренную ему зоопарком.

Четырехметровое создание толщиной с добротное бревно блаженно грелось на песке. Оно весит почти двадцать два килограмма. То есть имеющиеся в квартире двадцатикилограммовые весы Маша переросла, и взвешивать хозяин носит ее в соседний овощной магазин. Это происходит так: как только он, водрузив на плечи переднюю часть питона, возьмется за ручку входной двери, Машин хвост, не желая расставаться с теплой клеткой, цепляется за ножку стола и тянет его, круша все на пути. Когда же ножка свободна от цепкого и сильного Машиного хвоста, голова питона уже где-нибудь в радиоприемнике.

Приятель осторожно погладил Машу и остался очень доволен.

– Можно, я в следующий раз приду с дочкой? - спросил он. Хозяева не возражали.

Затем следовал питон Джамба, что на суахили означает “здравствуй”, боливийский удав Оливия, два совсем еще маленьких перуанских, присланных из ГДР, и кубинский удав.

Трудно поверить, что комната стала вторым в мире местом после канадского центра по разведению редких рептилий, где кубинский удав выведен в неволе.

– Вы можете его погладить. Не бойтесь. Это безобидное существо.

Я погладил. Удав вовсе не противен на ощупь. И я чуть-чуть сдвинул в себе предубеждение к “гадам”, “аспидам”: ведь часто именно предубеждение - союзник вражды.

– Что же ты мышь не ешь? - озабоченно спросил Василько Васильевич гюрзу, сидевшую в следующем ящике.

Кобры содержались отдельно. Завидев нас, зловеще зафукали и приняли характерные позы - привстали, жутковато сплющили шеи. Так кобра обычно предупреждает о нападении, лишь потом бросается. Гюрзы панически боятся их. На очередное наше “почему?” хозяин пояснил: кобры, будучи по массе тела меньше гюрз, кусают и поедают их, да и всех других змей, включая… самих кобр.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});