Земля мечты. Последний сребреник - Джеймс Блэйлок

людях в Южной Америке, которые расчленяли своих покойников из страха, что в противном случае те вернутся. Распиливали их на отдельные части. Жуткое дело, вы так не считаете?

Эндрю удивленно посмотрел на него.

– Считаю. Уж поскольку вы об этом сказали. Позвольте уточнить – распиливали их?

– На отдельные части. Потом перемешивали части полудюжины трупов и закапывали как винегрет. Если же покойнику все равно удавалось восставать из мертвых, то он не знал, кого ему преследовать – то ли родственника по руке, то ли домовладелицу по правому уху.

– Очаровательно, – сказал Эндрю. – Прочту с интересом. Но пока мне нужно вернуться в кафе. Все время там провожу. Вот только прервался, чтобы принести вам лимонад. Вернее сказать, я должен вернуться к покраске. Ужасная работа.

Он развернулся и поспешил вниз по лестнице, кляня себя на чем свет стоит. И с чего это он взял, что ему необходимо поставить Пеннимана на место? Его минутное преимущество над этим человеком улетучилось, как дым, к тому же он, вполне вероятно, выдал себя. Ему нужно было остановиться на звонке из раковины. Может быть, через полчаса подняться в мансарду, чтобы сделать третий звонок – звонок после передышки, – потом через полчаса еще один. К обеду Пенниман трясся бы от страха как заяц. Так нет же, Эндрю взял и сам все испортил. Да и про прехолодный лимонад, что лучше любых наград, было лишнее. Ему придется натренировать лицо и голос, чтобы не выдавали его. Но кошачий лоток… Какого черта? Пенниман не жалел затрат на то, чтобы понравиться Розе и Наоми, но ради чего? Чтобы иметь возможность из лучшей позиции поставить на место Эндрю? Он взял кувшин с лимонадом, виновато огляделся и выпил треть его содержимого, потом отер ободок и поставил кувшин в холодильник.

* * *

Эндрю снова посмотрел на свои карманные часы: почти час ночи. Пиккетт опаздывал. Он позвонил откуда-то из окрестностей Бейкерсфилда, когда уже пробыл в пути шестнадцать часов, выехав из Портланда. Говорил он очень загадочно, так, будто узнал что-то необыкновенное. Но что он узнал – осталось тайной: по телефону он говорить об этом не пожелал. Это было в десять часов. Доехать из Бейкерсфилда до Сил-Бича за три часа не составляло труда даже на старом громыхающем «Шевроле» Пиккетта.

Эндрю посмотрел в окно на сгущающийся туман. Свет фар прорывался через облака тумана на шоссе, он появлялся и исчезал, как сверкающие глаза глубоководных рыб. Стояла нездешняя тишина, словно туман приглушал и все звуки. Он слышал кап-кап-кап влаги, падающей с ветки на и без того влажную землю цветочного ящика на окне.

Меню были составлены. Поначалу, когда они еще не падали от усталости, было решено предложить клиентам фикс-прайс меню[70] и всего два варианта главного блюда. Каждую пятницу и субботу по вечерам планировались другие, так сказать, темы, а по утрам в субботу и воскресенье намечались завтраки. Но такой режим работы предполагалось ввести только через неделю, а то и две. Эндрю заказал рекламные листовки с тем, чтобы раздавать их рано по утрам рыбакам на пристани, приезжавшим на уик-энд.

В субботу, когда они откроются, Эндрю начнет с каджунской[71] кухни, которая была сейчас в моде, что досаждало Эндрю, потому что он-то вынашивал эту идею годами. Ему претила идея отдавать предпочтение модным вещам. Люди решат, что ему нравится та или иная еда только потому, что она в моде, хотя фактически чаще всего верно было противное. Но каджунская кухня… Он приготовит такой гумбо[72], что они мигом проснутся. Роза и миссис Гаммидж будут обслуживать столики, Эндрю – готовить, Пиккетт – выполнять функции метрдотеля, помогать клиентам. И все будет в порядке. Но он должен будет ясно сказать миссис Гаммидж, чтобы она не открывала рта. Нельзя допустить, чтобы она начала нести свой вздор перед клиентами; если подобное случится, то на этом их благосклонность по отношению к ней останется в прошлом.

Мысли Эндрю метались, скакали по его списку текущих проблем. Ему все время казалось, будто что-то, зловеще улыбаясь, поглядывает на него в окно. Какой-то разрушительный маленький дудочник, требующий оплаты. Роза даже не догадывалась, что он дал Пиккетту кредитную карточку только для того, чтобы купить «Витабикса». Если она узнает, то пользы это ей не принесет никакой. Да ей и в голову такое не могло прийти, потому что всплыли некоторые обстоятельства, которые исключали вероятность возникновения у нее таких мыслей. Предыдущим вечером, согласовав все с Розой, Эндрю бросился в супермаркет купить сезамовое масло и устричный соус к китайскому вечеру и в отделе импортных товаров он увидел полку с «Витабиксом». Его сведения оказались ошибочными. «Витабикс» вовсе не был контрабандным товаром. Стоил он полтора доллара за коробку. А в коробке было двенадцать печенек, и, если на одну порцию уходили две печеньки при стоимости порции девяносто центов, то размер прибыли составлял две или три сотни процентов без вычета накладных расходов. Эндрю вздохнул. Как бы то ни было, он отправлял Пиккетта за «Витабиксом» из лучших побуждений. Нельзя же от него требовать, чтобы он знал всё.

За бензин Пиккетт не попросит больше шестидесяти или восьмидесяти долларов. Эндрю придется сохранить в тайне эту свою инициативу и пополнить кредитную карточку, прежде чем Роза узнает, что деньги сняты. Он не может себе позволить забыть об этом, как забыл о кофейном фильтре, оставив его под кроватью. Она нашла его тем же вечером, когда наклонилась достать тапочки. После тщетной попытки сочинить ложь Эндрю просто ответил: «Если я тебе скажу, ты мне не поверишь», и она с ним согласилась, даже не попросила его попробовать. Но это угнетало его, угнетало то, что она вынуждена защищать его своим молчанием и постоянно проявлять умение видеть вещи в перспективе. Покраска дома в некотором роде требовала этого умения. А когда все эти дела кончатся, он перестанет ложиться спать под утро. Это пойдет ему на пользу. Она редко сетовала на то, что он приходит, когда она уже давно спит, но он не сомневался: она чувствовала его, так сказать, отсутствие, и это его радовало.

Но в этот вечер он был занят допоздна. Роза давно уже легла, и ему не составит труда разгрузить ночью коробки «Витабикса», как он незаметно разгрузил и виски, разгрузить и спрятать, а потом сделать вид, что он заказал их у дистрибьютора в Лос-Анджелесе.

Вот только куда делся Пиккетт? Он был на взводе, когда звонил, бормотал что-то про газетную вырезку из «Ванкувер