Алмаз раджи (сборник) - Роберт Стивенсон

– Вы знаете, что это завещание всегда казалось мне странным, – продолжал Аттерсон, безжалостно отметая попытку доктора сменить тему беседы.

– Мое завещание? Да, я знаю об этом, – произнес Джекил с некоторой резкостью. – Вы не раз говорили мне об этом.

– И повторю снова, – произнес нотариус. – Я кое-что узнал о мистере Хайде.

Крупное и красивое лицо Джекила внезапно побледнело, его глаза потемнели. Он прикусил губу.

– Я больше не хочу ничего слышать об этом, – произнес он. – Я полагал, что мы договорились не обсуждать этот вопрос.

– Но то, что я узнал – просто отвратительно, – продолжал Аттерсон.

– Это не меняет сути дела. Вы просто не понимаете моего положения, – сбивчиво заговорил доктор. – Оно крайне затруднительно, Аттерсон, и со стороны выглядит очень странно. Да-да, очень странно. Разговорами тут ничего не поправить.

– Джекил, – сказал Аттерсон, – вы меня хорошо знаете. Доверьтесь мне, и я уверен, что смогу вам помочь.

– Мой добрый Аттерсон, – сказал доктор, – это очень любезно с вашей стороны. Я просто не нахожу слов, чтобы выразить вам свою признательность. И я охотнее доверился бы вам, чем кому бы то ни было, но я не могу этого сделать. Но скажу сразу: это совсем не то, что вы себе вообразили, и дела обстоят вовсе не так плохо, как вам кажется. Чтобы успокоить ваше доброе сердце, скажу только одно: я могу отделаться от мистера Хайда в любую минуту, едва только пожелаю. Вот вам моя рука, и поверьте, что я не лгу. И вот еще что, Аттерсон: не обижайтесь, но это мое личное дело, и я прошу вас больше в это не вмешиваться.

Аттерсон несколько минут молчал и раздумывал, глядя в огонь.

– Вы совершенно правы, – наконец произнес он и поднялся.

– Но раз уж мы коснулись этого дела, и, надеюсь, в последний раз, – продолжал доктор, – я хочу, чтобы вы кое-что знали. Я действительно принимаю большое участие в бедняге Хайде. Я знаю, вы его видели; он сказал мне об этом, и я боюсь, что он был с вами несколько… грубоват. Но я совершенно искренно интересуюсь этим человеком. И если меня вдруг не станет, дорогой Аттерсон, я хотел бы, чтобы вы взяли его под свою опеку и защитили его права. Я думаю, вы бы непременно так и поступили, если бы знали все. Дав мне такое обещание, вы снимете с моей души огромную тяжесть!

– Во всяком случае, я не могу обещать, что буду питать к мистеру Хайду симпатию, – проговорил нотариус.

– Я и не прошу об этом, – грустно заметил Джекил и положил руку на плечо друга. – Я прошу только о справедливости; прошу вас помочь ему ради меня, когда меня не станет.

Аттерсон глубоко вздохнул.

– Хорошо, – сказал он, – обещаю.

Убийство Кэрью

Одиннадцать месяцев спустя, в октябре 18.. года, весь Лондон был потрясен невероятно жестоким убийством. Жертвой преступления оказался человек, занимавший очень высокое положение. Подробностей о случившемся просочилось мало, но и они возбуждали всеобщий ужас.

Некая служанка, жившая невдалеке от Темзы, вернулась к себе в комнату около одиннадцати часов вечера. Вечер был ясным, и улицу, на которую выходило окно девушки, заливал лунный свет. По-видимому, эта служанка обладала романтической натурой, потому что она села на сундук у окна и задумалась. Никогда еще (со слезами повторяла она, рассказывая о случившемся) она не чувствовала такой благожелательности, такого доброго расположения к людям и ко всему миру.

Вскоре она заметила, как к их дому приближается пожилой и очень красивый джентльмен с белоснежными волосами. Навстречу ему шел другой человек, приземистый и настолько невзрачный, что служанка не обратила на него никакого внимания. Когда оба поравнялись (это случилось как раз под окном девушки), пожилой джентльмен поклонился и шагнул к встречному с самым добродушным видом. Вероятно, он задал какой-то незначительный вопрос; по движениям рук пожилого господина девушка поняла, что он расспрашивает о дороге.

Луч луны упал на лицо пожилого джентльмена, и девушка залюбовалась им – такой чистой и старомодной добротой оно дышало, причем эта доброта сочеталась с чем-то более высоким, свидетельствовавшим о заслуженном душевном покое. Потом взгляд служанки обратился к его собеседнику, и она с удивлением узнала в нем мистера Хайда, который однажды приходил к ее хозяину, и уже тогда она без всякой причины прониклась к нему острой неприязнью. Хайд держал в руке тяжелую трость и помахивал ею; он не отвечал пожилому господину и, судя по всему, слушал его с плохо скрытым раздражением.

Внезапно он пришел в ярость, топнул ногой и взмахнул своей тростью. По словам девушки, выглядело это так, будто он внезапно впал в буйное помешательство. Седовласый джентльмен отступил – казалось, он изумлен и обижен. А в следующее мгновение Хайд, совершенно потеряв голову, сбил старика с ног и швырнул на землю. Через мгновение он с обезьяньей злобой принялся топтать свою жертву и осыпать ее градом ударов. Слышался жуткий хруст костей, беспомощное тело перекатывалось по мостовой. При виде такого кошмара девушка-служанка лишилась чувств.

Около двух часов ночи она очнулась и вызвала полицию. Убийца давным-давно скрылся, но на улице лежало обезображенное и изувеченное тело жертвы. Трость Хайда, послужившая орудием преступления, хоть и была сделана из очень твердого, тяжелого и дорогого дерева, переломилась пополам: один из расщепленных обломков откатился в сточную канаву, другой, очевидно, остался в руках злодея. В карманах жертвы были обнаружены золотые часы и бумажник, но там не было ни визитных карточек, ни других бумаг, кроме запечатанного конверта, который он, вероятно, собирался отнести на почту. На конверте стояло имя и адрес нотариуса мистера Аттерсона.

Письмо это доставили нотариусу на следующее утро, когда тот еще лежал в постели. Едва взглянув на него и выслушав рассказ об убийстве пожилого джентльмена, Аттерсон озабоченно произнес:

– Я ничего не могу сказать, пока не увижу тело убитого. Дело может принять очень серьезный оборот. Будьте добры, подождите, пока я оденусь.

Сохраняя глубокую сосредоточенность, мистер Аттерсон наскоро позавтракал и отправился в отделение полиции, в котором находился труп жертвы преступления. Едва взглянув на убитого, Аттерсон нахмурился и заявил:

– Да, я могу опознать этого господина. С прискорбием сообщаю, что это не кто иной, как сэр Денверс Кэрью.

– Боже мой, сэр – воскликнул полицейский, – мыслимое ли дело! – В следующее мгновение его глаза вспыхнули профессиональным интересом. – Боюсь, этот случай наделает шуму, – пробормотал он и добавил: – А может, вам известен и убийца? – И полицейский коротко поведал все, что видела девушка, а также предъявил нотариусу обломок трости.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});