Огнепад (Сборник) - Питер Уоттс

– Не за что. – И сразу ткнула пальцем куда‑то ему за плечо. – Думаю, Джим хочет с тобой поговорить.

Брюкс обернулся. Полковник бесшумно приземлился на палубу позади. Теперь он стоял там, будто извинялся; сумку за его спиной распирали изгибы и странные углы.

– Я не…

– Мне все равно нужно в трюм. Он твой. – Подпрыгнув, Лианна исчезла в потолке, а Мур одним движением плеча скинул сумку, расстегнул печать, вытащил рулон какой‑то паутины и протянул его Брюксу:

– Это тебе для переноски оборудования.

Дэн, чуть помедлив, взял его:

– Спасибо. Только оборудования я с собой не прихватил…

Полковник снова нырнул в рюкзак и на этот раз вытащил длинную зеленую бутылку; повернул ее так, чтобы Брюкс увидел этикетку с надписью: «Гленморанджи».

– Нашел в каком‑то кубике, – пояснил Джим, – И не спрашивай, как она туда попала. Может, подарок от продавца за крупный заказ. Или Чайндам захотел меня порадовать. Я знаю одно – это мой любимый сорт.

Он поставил бутылку на палубу и опять полез в сумку.

– Кстати, в комплекте с милым набором бокалов.

Мур махнул в сторону клейких стульев:

– Занимай место.

***

Он открыл бутылку: в воздухе сразу повеяло торфом и древесным дымом.

– Технически мы не должны возиться с открытыми жидкостями даже при ускорении в одну третью «же», но в «грушах» по вкусу все напоминает пластик.

Брюкс протянул бокал.

– Могу предположить, – Мур позволил дрожащей при низкой гравитации капле покинуть бутылку, – что ты слегка раздражен.

– Может быть, – признал Брюкс. – Когда не пачкаю штаны от экзистенциального ужаса.

– Еще недавно ты занимался своими делами, отдыхал в турпоходе…

– Я вообще‑то полевые исследования проводил.

– …как вдруг угодил под перекрестный огонь в войне транслюдей. А потом и вовсе очнулся на корабле с мишенью, нарисованной прямо на корпусе.

– Я действительно постоянно задаюсь вопросом, что я тут делаю. Каждые тридцать секунд или около того.

Они чокнулись бокалами и выпили. Брюкс одобрительно хмыкнул, когда от жидкости приятно потеплело в горле.

– Конечно, в том, что ты здесь, есть определенный риск, – признал Мур, – И за это я приношу извинения. С другой стороны, если бы мы не взяли тебя с собой, скорее всего, ты бы уже умер.

– Мы хоть знаем, кто нас преследует?

– Не на сто процентов. Желающих много. Даже троглодиты в списке есть. – Полковник пригубил виски. – Иногда Лианна сильно нас недооценивает.

– Но почему? – Тут Брюксу пришла в голову мысль: – Рой же не украл этот корабль?

Мур засмеялся:

– Ты хоть знаешь, сколько открытий уже запатентовали Двухпалатники? Они могли бы купить флот таких кораблей за наличку, если бы захотели.

– Тогда почему?

– Рой вполне справедливо считали угрозой, даже когда монахи сидели в пустыне и не высовывались. Теперь мы находимся на корабле, который может донести нас куда угодно, от «Икара» до «о’Нилов». – Он посмотрел на виски. – При таких обстоятельствах уровень угрозы лишь возрастает.

– Значит, мы летим на «Икар»?

Мур кивнул:

– Подозреваю, что наши преследователи об этом не знают. С их точки зрения, мы просто срезаем путь по внутренней системе и направляемся куда‑то еще. Наверное, поэтому они так долго сдерживались, – Он опустошил бокал, – А вот «почему» – вопрос неоднозначный. Если мы будем считать преследователей силой, у которой есть цель, это будет не слишком продуктивно. Лучше думать о них… как об очень сложных системах, которые делают то, что должны делать системы. Реагенты могут как угодно объяснять свою роль в реакции, но их точки зрения имеют мало общего с реальной химией.

Брюкс взглянул на собеседника новыми глазами:

– Ты буддист, что ли?

– Солдат‑буддист. – Мур улыбнулся и снова наполнил бокалы. – Мне нравится.

– «Икар» был частью… увеличительного стекла?

– Вряд ли. Хотя сбрасывать эту возможность со счетов нельзя. Он находится в зоне риска.

– Тогда почему мы туда летим?

– Опять это слово… – Полковник поставил свой бокал на ближайший куб. – По сути, мы – разведчики.

– Разведчики?

– Двухпалатники считают наше путешествие чем‑то вроде… паломничества, – он едва заметно криво улыбнулся. – Ты, конечно, помнишь о миссии «Тезея».

Фраза была слишком риторической даже для знака вопроса.

– Разумеется.

– И знаешь о топливной технологии, которую она использовала… использует.

Брюкс пожал плечами:

– «Икар» раскалывает антиматерию и лазером отправляет квантовые спецификации, «Тезей» по этим схемам штампует собственные запасы – и бабах! Куча антипротонов, ешь сколько влезет.

– Почти. Важно, что «Икар» передает топливные спецификации на двигатель телематерии «Тезея» уже больше десяти лет. Недавно появилось предположение, что по этому же лучу что‑то пришло в ответ.

– Разве «Тезей» не должен посылать собранные во время экспедиции образцы?

– Фаб‑канал «Тезея» шел в карантин, расположенный на низкой околоземной орбите. Я же говорю о реальном потоке телематерии.

– Я не знал, что такое вообще возможно, – заметил Брюкс.

– Еще как возможно – это часть проекта: топливо – туда, данные – обратно. Конечно, в нынешнем состоянии нам еще несколько световых лет пахать до передачи сложных структур, так что приемник работает только с… базовыми данными. Одиночными частицами, экзоматерией, даже небарионной. С веществом, для постройки которого нужно очень много энергии.

Брюкс глотнул виски:

– Вы, когда «Тезей» отправляли, что ожидали найти?

– Мы понятия не имели, – пожал плечами Мур, – Нечто чужое – это точно. А по сравнению с общей стоимостью миссии поставить лишний конденсатор на солнечную сторону «Икара» было пустяковым делом. Как минимум, ею могли использовать в качестве семафора – если бы основной канал накрылся. Потому один и установили. Вдруг понадобится.

– Полагаю, он и понадобился.

Мур взглянул на пустой бокал, словно раздумывая, не мудро ли его поставить. Но потом вновь потянулся за бутылкой.

– Вот в чем штука… По пути выяснилось, что «Тезея» обманули, и он попался на приманку. Ты знал об этом? Такие вещи на публику говорили?

Брюкс покачал головой:

– Было что‑то о корректировке курса за Юпитером, когда пришла новая информация.

– Я в последнее время окончательно запутался, – проворчал Мур. – Что мы признаем, что фальсифицируем, а что полностью скрываем. После Огнепада мы все смотрели на небо так пристально, что из глаз кровь текла. Увидели, как что‑то пищит в поясе Койпера – это ты знаешь, – и послали взвод высокоскоростных зондов проверить. Следом снарядили «Тезей» (как только успели его собрать). Но он туда не добрался. Зонды долетели первыми, заметили нечто, зарытое в астероид, а тот сразу взорвался. Мы столько старались ради… «куклы», мошной пехотной мины с сиреной на макушке. Пришлось вернуться к радиокартам и звездным графикам. Там мы нашли рентгеновский выброс, похороненный в архивах, который произошел за несколько лет до Огнепада и больше не повторился. В то время MAC счел его аппаратным сбоем, но сейчас у нас больше ничего не было. «Тезей» утке в пятнадцати астрономических единицах, идет не туда… В общем, мы воспользовались пре имуществом неограниченных топливных ресурсов, скормили кораблю новый курс, он развернулся и полетел в облако Оорта, что‑то там нашел, вроде крохотного коричневого карлика. «Тезей» решил посмотреть поближе, засек какой‑то объект на орбите, начал слать детали, а потом – раз, и исчез.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});