Весь Хайнлайн. Свободное владение Фарнхэма - Роберт Хайнлайн

— Хм-м-м… Даже если принять вашу точку зрения, то в чем же шутка?

— Шутка разыгрывается за мой счет. Или, скорее, за счет моего ребенка. Через несколько минут я, возможно, узнаю ответ. Но он не узнает. Он лежит там, позади нас, спит в одном из морозильников. И у меня не будет ни малейшей возможности рассказать ему этот ответ. А ведь как раз ему-то и необходимо это знать. Разве это не забавно?

— Если в вашем понимании это шутка, то лучше уж занимайтесь салонными фокусами, Феликс.

Гамильтон не без самодовольства пожал плечами.

— В некоторых кругах меня почитают заправским остряком, — похвалился он. — Иногда я сам поражаюсь… Идут!

На этот раз атака была организованной, нападающие веером развернулись от обеих дверей. Несколько секунд и Феликс, и Мордан были очень заняты; потом все кончилось.

— Кто-нибудь прорвался? — осведомился Гамильтон.

— Похоже, двое, — отозвался Мордан. — Прикройте лестницу, Феликс. Я буду отсюда следить за дверьми.

Арбитр не заботился о своей безопасности — такое решение было продиктовано тактикой. Глаз и рука Мордана были точны и быстры, но Гамильтон был моложе и сильнее. Лежа на животе, он наблюдал за лестницей — большая часть его тела была защищена при этом металлом платформы и стеллажей. С первым выстрелом Феликсу повезло — противник высунул голову, глядя в другую сторону. Феликс уложил его с дырой в затылке и оторванным лбом. Затем он поспешно сменил позицию. Однако пистолет его был пуст.

Второй противник быстро вскарабкался по лестнице. Феликс ударил его рукояткой пистолета и схватился врукопашную, стараясь вырвать бластер. Нападающий чуть было не стащил Гамильтона вниз, но тот изо всех сил рванул его голову назад; послышался хруст ломающейся кости, и мятежник обмяк.

Гамильтон вернулся к Мордану.

— Хорошо. Где оружие?

Феликс пожал плечами и развел руками.

— Два излучателя должны быть у подножия лестницы.

— За ними вы спуститься все равно не успеете. Лучше оставайтесь здесь и возьмите бластер Марты.

— Да, сэр.

Гамильтон отполз назад, объяснил, что ему нужен бластер и посоветовал Марте укрыться между стеллажей. Та запротестовала.

— Приказ шефа, — не моргнув глазом, соврал Гамильтон и повернулся к Филлис: — Как дела, малышка?

— В порядке.

— Держи нос повыше, а голову пониже.

Гамильтон взглянул на счетчики обоих излучателей — в них оставался одинаковый заряд. Опустив в кобуру оружие Монро-Альфы и быстро взглянув на дверь, которую охраняла Филлис, он взял ее за подбородок, повернул к себе лицом и торопливо поцеловал.

— На память, — сказал он и сразу же отвернулся.

За это время Мордан не заметил никакой активности со стороны противника.

— Но она непременно проявится, — добавил арбитр. — Мы вынуждены экономить заряды, и скоро они это поймут.

Ожидание казалось бесконечным. Оба угрюмо воздерживались от стрельбы по целям, которые им услужливо предлагались.

— Думаю, — заметил наконец Мордан, — стоит израсходовать в следующий раз один заряд — это может дать нам еще некоторую отсрочку.

— Уж не посетила ли вас бредовая мысль, будто мы все-таки сможем выкарабкаться? Я начинаю подозревать, что блюстители и не догадываются о нападении на клинику.

— Может, вы и правы. Но мы все равно будем держаться.

— Разумеется.

Скоро перед ними появилась цель — и достаточно четкая, чтобы понять, что это человек, а не муляж. Мордан достал его лучом. Человек упал на видном месте, однако, экономя заряды, осажденные позволили ему беспрепятственно уползти.

— Послушайте, Клод, — Гамильтон коротко взглянул на арбитра, — а ведь стоило бы постараться выяснить наконец, что же происходит, когда гаснет свет. Почему никто не взялся за это всерьез?

— Религия занимается. И философия.

— Я не это имею в виду. Этим следует заняться, как и любой… — он остановился. — Вам не кажется, что чем-то пахнет?

— Не уверен… — Мордан потянул воздух носом. — На что похож запах?

— Сладковатый… Он… — неожиданно Феликс ощутил головокружение — ничего подобного прежде он никогда не испытывал. Он увидел двух Морданов разом. — Газ, — догадался он, — они до нас добрались. Пока, дружище.

Он попытался добраться до прохода, в котором дежурила Филлис, но сумел сделать лишь несколько неуверенных движений и, растянувшись, остался лежать ничком.

Глава X

«…единственная игра в городе»

Быть мертвым оказалось приятно. Приятно и спокойно — без скуки. Но немножко одиноко. Гамильтону недоставало остальных — безмятежного Мордана, отважной Филлис, Клиффа с его застывшим лицом. И еще того забавного маленького человечка, трогательного владельца бара «Млечный путь». Как же его звали? Херби? Герберт? Что-то вроде этого… Гамильтон отчетливо представлял себе его лицо, однако имена без слов приобретали совсем иной вкус.

Почему он назвал того человека Гербертом?

Неважно. В следующий раз он не изберет своим делом математику. Математика — материя скучная и безвкусная. Теория игр… Любую игру всегда можно прервать. Какой в ней интерес, если результат заранее известен? Однажды он изобрел подобную игру, назвав ее «Тщетность» — играя как угодно, вы были изначально обречены на выигрыш. Нет, это был вовсе не он, а игрок по имени Гамильтон. Сам он не Гамильтон — по крайней мере, в этой игре.

Он генетик — вот здорово: игра в игре! Меняйте правила по ходу игры. Двигайте игроков по кругу. Обманывайте сами себя.

«Закройте глаза и не подглядывайте, а я вам что-то дам — и это будет сюрприз!»

Сюрприз — вот суть игры. Вы запираете собственную память на ключ и обещаете не подглядывать, а потом разыгрываете вами избранную часть, подчиняясь правилам, определенным для данного игрока. Временами, правда, сюрпризы могут оказаться страшненькими — очень неприятно, например, когда тебе отжигают пальцы.

Нет! Эту позицию проиграл вовсе не он. Это был автомат — некоторые роли должны быть отведены автоматам. Именно автомату он отжег пальцы, хотя в свое время это и показалось ему реальностью.

При пробуждении так бывало всегда. Всякий раз трудновато было вспомнить, какую из ролей ты играл, — забывая, что играл все. Ну что ж, это была игра — единственная игра в городе, и больше заняться было нечем. Что он мог поделать, если игра была жульничеством? Но в следующий раз он придумает другую игру. В следующий раз…

Глаза его не действовали. Они были открыты — но увидеть он ничего не мог. Чертовски странно — явно какая-то ошибка…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});