Неизвестный Шекспир. Кто, если не он - Георг Брандес

До нас дошло описание одной аудиенции у Иакова I, сделанное в 1607 г. сэром Джоном Харрингтоном. Король устроил ему форменный экзамен (невольно вспомнил он поэтому студенческие экзамены в кембриджском университете); приводил изречения Аристотеля, которых сам, по-видимому, не понимал; попросил затем Харрингтона продекламировать одну из песен поэмы Ариосто; спросил далее, в чем состоит истинное остроумие и кому оно особенно идет, и поставил, наконец, ряд следующих вопросов: не следует ли королю быть первым ученым своей страны? велико ли могущество дьявола, и почему дьявол воплощается с особенной охотой в старухах? На этот последний вопрос сэр Джон ответил юмористически, ссылаясь на Новый Завет, где злым духам приписывается особенное тяготение ко всему сухому. Король рассказал затем, что после смерти его матери в Шотландии люди видели окровавленные, пляшущие в воздухе головы, и заключил свою речь словами: «Сэр, вы видели доказательства моего ума. Если я замечу в ваших суждениях недостатки, я постараюсь их искоренить!» Кроме короля Иакова только еще один европейский государь гордился в такой степени своим всеведением.

В царствование Елизаветы отношения между Иаковом и Англией не были особенно хороши. Ненавидя клерикальных пресвитерианцев, которые вмешивались во все государственные дела, Иаков призвал в 1584 г. на помощь себе и матери римского папу, что не мешало ему уже в следующем году заключить за большую ежегодную субсидию союз с Елизаветой; когда в 1586 г. этот договор был окончательно утвержден, Мария Стюарт лишила его наследства и избрала своим преемником Филиппа II. Как раз во время процесса Марии Стюарт Иаков хлопотал о своем назначении наследником английского престола.

Это недостойное и совершенно не рыцарское поведение лишило его с самого начала права протеста против приговора английского правительства. Тем не менее казнь матери потрясла его. Чтобы отомстить Елизавете, он поспешил жениться против ее желания на датской принцессе Анне, дочери Фридриха II. Благодаря этому браку Дания отказалась от своих притязаний на Оркнейские острова.

Невеста короля, родившаяся в 1574 г. в Скандерборге, была пятнадцатилетней хорошенькой девушкой с белоснежным лицом и золотистыми волосами. Дочь лютеранина и лютеранки, Софии Мекленбургской, она воспитывалась в строго протестантском духе, слушала лекции химии у знаменитого Тихо Браге и была в высшей степени избалована. Ей постарались внушить самые высокие представления о датском королевском доме; вследствие этого она разделяла впоследствии взгляды супруга на монархическую власть. Она отличалась большим юмором и веселым остроумием, но, в сущности, была очень поверхностна и даже просто легкомысленна. Через три года после свадьбы она подала своим поведением повод к скандалу. Общественное мнение обвиняло Иакова — впрочем, неосновательно — в убийстве графа Моррея. Утверждали, что король был заинтересован в этом убийстве.

Известно, какие препятствия затянули приезд Анны в Шотландию, последовавший, наконец, в 1590 г. Буря отнесла корабль невесты к городу Осло в Норвегии. Виновниц этой бури усмотрели в чарах датских и шотландских ведьм, которые в количестве около двухсот и были преданы сожжению. Нетерпеливый жених совершил при этом случае свой единственный романтический подвиг. Он сел на корабль с намерением отыскать свою невесту, застал ее в Осло, обвенчался с ней в этом местечке и провел зиму в Дании. Сделавшись шотландской королевой, Анна обнаружила такую же страсть к красивым постройкам, какую питал ее брат, Христиан IV. А сделавшись потом английской королевой, она возмущала всех своим кокетничаньем с римским католицизмом. Папа присылал ей всевозможные католические подношения; их перехватывали и отсылали обратно, а послов сажали в Тауэр. Она обнаружила много смелости и симпатичности, принимая теплое участие в судьбе Рэлея, брошенного Иаковом в темницу, но она была в общем ничтожна, любила удовольствия и роскошь, протежировала поэтам, писавшим, подобно Бену Джонсону, «маски» для придворных увеселений, и отличалась, в противоположность экономной Елизавете, такой расточительностью, что была всегда кругом в долгах. Она едва успела приехать в Англию, как уже задолжала громадную сумму ювелирам и другим купцам.

Вскоре новый король обманул надежды, возлагавшиеся пуританами и католиками на его веротерпимость. Когда он путешествовал из Эдинбурга в Лондон, диссиденты подали ему многочисленные прошения об улучшении своего положения. Он давал всем, по-видимому, самые блестящие обещания. Но уже в 1604 г., во время одного собрания в замке Гемптон-Корт, он порвал окончательно с пуританами: одно слово «пресвитер» приводило его в бешенство. Хотя не он придумал формулу «No bishop, no king» (нет епископа — нет и короля), но она прекрасно выражала его мировоззрение. Так как нижняя палата сочувствовала этим петициям, то Иаков обругал ее хвастливыми и площадными словами и распустил парламент. Он жаловался, что, в Англии все только то и делают, что критикуют его предначертания, тогда как в Шотландии он был не только королем, но и советчиком; там одобряли все, что предпринималось по его инициативе, а здесь он находится под каким-то вечным подозрением и т. д. Пуританские священники, не желавшие подчиняться английскому ритуалу, теряли свои места.

Самая характерная сторона в политике короля заключалась в его настойчивом стремлении к заключению и сохранению мира с Испанией. Он еще не успел вступить в Лондон, как издал приказ прекратить военные действия, а в 1604 г. он заключил с этой страной мир. Если он относился так враждебно к Рэлею, то одной из причин являлась, без сомнения, ненависть последнего к Испании и его протест против этого мира. Так как Рэлей все стоял за войну, то негодование Иакова возрастало. Но существовали также более личные мотивы. Рэлей был фаворитом Елизаветы. В 1607 г. он поднес ей политический трактат, озаглавленный «Опасности, грозящие нам от испанской партии в Шотландии». Узнав содержание этого сочинения из неверных источников, Иаков до того перепугался, что предложил Елизавете вспомогательный отряд в 3000 человек для войны с Испанией.

Рэлей был противником Эссекса, связавшего свою судьбу с судьбой шотландского короля. Затем Рэлей имел, сам того не замечая, опасного противника в лице Роберта Сесиля. Этот последний был, правда, еще более страстным врагом Эссекса, чем Рэлей, но он успел еще при жизни королевы уверить Иакова в своей безусловной преданности. Роберт Сесиль опасался честолюбия и способностей Рэлея. Когда королева умерла, он находился на западной окраине Англии. Он не мог поэтому отправиться к северу, навстречу королю, чтобы участвовать в коронационном шествии, привлекшем к себе в Лондон дворянство.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});