Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Поздний вечер. Сидим без шапок, собравшись в кружок у примуса. Нас в палатке 11 человек. Тесно. Вспоминаем время, прожитое на «Челюскине», перебираем события дня.
Сегодня капитан с Бабушкиным ходили смотреть аэродромы. Осмотренная ими площадка оказалась невредимой. В сумерки поднялась тревога — не возвратились Гуревич и бортмеханик Валавин, ушедшие на разведку в другом направлении. Их отсутствие не обещало ничего хорошего. Лагерь поднялся на ноги. Неуклюжие фигуры в малицах, до смешного похожие друг на друга, толпами собирались у палаток, высказывая самые тревожные предположения о судьбе товарищей. Палили из ружей. Подожгли бочку из-под керосина. Пламя зловеще осветило ледяные глыбы.
Валавин и Гуревич действительно заблудились. Когда уже совсем стемнело, они увидели сначала зарево, а потом и огненный столб. [77]
В лагере их ждал нагоняй. С их приходом наступило успокоение. Челюскинцы расползлись по своим меховым норам.
Среди десятка игрушечных, полузасыпанных снегом палаток, каким-то чудом вмещающих 104 человека, бродит одинокий вахтенный с винтовкой. Тихая теплая ночь — всего минус 20 °C. Чуть видны звезды. Бочка-маяк догорает.
16 февраля
На льду мы, штурманы, подсчитали свои трофеи. Оказывается, наша льдина вооружена штурманским инвентарем, как любое первоклассное судно. Хоть сейчас в кругосветное путешествие…
Все приборы я поместил у себя в палатке. Под хронометры подложил толстый слой войлока. Оба они, к счастью, исправны, даже тот, который я варварски вырвал из доски. Анероид и барограф повесил на стенку. Палатка напоминает штурманскую рубку.
Спасенные приборы несут неоценимую службу. Звездным глобусом пользуются Гаккель и Хмызников, работая ночью с теодолитом. [78]
Секстаном и хронометром мы с капитаном определяем астрономические точки нашего лагеря.
Продолжаем обстраиваться. Заканчивается постройка барака и кухни. Вечером на собрании Отто Юльевич оповестил всех, что из Уэллена вышли 20 нарт на Онман, откуда, соединившись с другими 20 нартами, пойдут к нам. При ясной погоде из Уэллена, с мыса Северного и Онмана к нам вылетят самолеты.
Палатку сегодня капитально переоборудовали: подвели под нее деревянный остов. Стало гораздо свободнее. Приделали даже выдвижные двери. Шипят два примуса. Капает с начавшего оттаивать потолка.
Ветер рвет полотнища палатки. Сегодня у нас скучновато. Иногда перебрасываемся замечаниями о погоде. Это она испортила настроение. Картина сжатия преследует многих, она сильно подействовала на психику менее стойких. Вот и сегодня боятся нового сжатия. Мне кажется, что опасность нам не угрожает.
Продовольствия у нас на два месяца, жидкого топлива достаточно. В некоторых палатках стоят камельки. Топят дровами.
17 февраля
Сегодня осматривал ледяные стены, образовавшиеся на месте гибели «Челюскина». Первый раз в жизни мне пришлось наблюдать такие чудовищные торосы.
Я взбирался на их вершины. Высота их — до семи метров. Трудно описать открывающуюся отсюда ослепительную картину Арктики и мощь ее ледяных просторов. У самых ног рассыпаны огромные рафинадные глыбы — осколки величиной в два кубометра и больше. Прозрачная зеленая толща ледяных глыб пронизана мраморно-белыми прослойками спрессованного снега. В некоторых местах расколотые льдины вылезли на поверхность; толщина их обнажившейся части — два моих роста. Снизу я кажусь вероятно совсем маленьким на вершине тороса.
Отсюда я наблюдаю картину жизни и труда в нашем лагере.
Слева стоит, сложив крылья, вытащенный в последнюю минуту самолет. Чуть правее у барака копошится народ, обкладывают крышу и стены снегом. Ближе ко мне, где был когда-то «Челюскин», группа людей дружно тянет доски и бревна.
Поистине «Челюскин» оставил нам богатейшее наследство. Что ни день, то новый повод вспоминать о нем с благодарностью. Вот и сейчас боцман с матросами вырубают из ледовой каши бочку с горючим. [79]
Вдали, где прижались к снегу крохотные палатки и торчат к небу радиомачты, три человека водружают шест с нашим новым большим флагом. Между этим шестом и новым домом поднимается к небу седой изогнутый столб дыма. Это печники разогревают глину, предусмотрительно выгруженную при аварии. Глину готовят для выкладки печи в выстроенной тут же кухне.
В центре всего — гора ящиков с продовольствием; около нее хлопочет завхоз Канцын. В стороне от лагеря двигаются редкие пятнышки. Это челюскинцы.
Сегодня Бабушкин с несколькими помощниками ходил размечать аэродром и устанавливать там палатку… Надо быть готовыми к приему самолетов.
Температура минус 11 °C. В полдень заштилело. Кругом видны пояса темного «водяного» неба. Вечером полуобручем на севере светится северное сияние. Жители, спасаясь от тесноты палаток, гуляют на «улице». [80]
18 февраля
Данные измерений, производимых в лагере, вписываем в «судовой» журнал. Мы его продолжаем вести, как если бы мы находились на корабле. В этот журнал записываются также все работы, производимые в лагере, фиксируются торошение льда, появление трещин и прочее. Последняя запись в этот «судовой» журнал будет сделана тем, кто последним покинет льдину.
С утра еще в палатке заметили, что морозит. Оказалось минус 20 °C. Наступил ясный день. Все ожидают самолета.
Прилетевший из Лаврентия в Уэллен самолет должен был отправиться к нам. Видимость хорошая. Наши женщины с ребятишками приготовились к полету. После полудня нам сообщили из Уэллена, что самолет не вылетит — закапризничал мотор.
Сегодня часть жителей переселилась в новый дом. Теперь нас только семь человек в палатке: капитан, старший помощник, его дублер, плотник Шуша, инженер Расс, кают-прислуга Таня и я.
В палатке свежо, мерзнут ноги. Все сожители по палатке одеты в меховые рубашки и малицы. Мой наряд таков: судовые ватные брюки, валенки, надетые на цветные мезенские чулки, бумажная вязанка, пиджак, меховая рубашка, шарф и пыжиковая шапка. В этом наряде я сижу и пишу. В нём же разгуливаю по «улице».
Ждем назавтра хорошую летную погоду. На Онман должны прибыть 20 нарт из Уэллена.
19 февраля
Самолет не вылетел из-за пурги.
Вновь построенная кухня пущена в ход. Что мне там особенно понравилось, так это окна: с помощью глины в стены замуровали большие бутыли. Остроумно и в высшей степени удобно.
Печь сделана тоже очень хитро: в железной бочке. Сверху ставится котел для варки пищи. Эта же печь подогревает воду в соседней бочке, так как вокруг нее обведен дымоход.
Барак оживает. Жители палаток идут туда с удовольствием — их манит тепло.
- Холод южных морей - Юрий Шестера - Морские приключения
- Подарите мне море… - Анатолий Фёдорович Карабинцев - Биографии и Мемуары / Морские приключения / Юмористическая проза
- Сборник историй бывалого морского путешественника - Сергей Шаврук - Морские приключения
- Пираты острова Торгуга - Виктор Губарев - Морские приключения
- Херсон Византийский - Александр Чернобровкин - Морские приключения
- Остров надежды - Юрий Рытхэу - Морские приключения
- Невероятные путешествия - Анджей Урбаньчик - Морские приключения
- Капитаны ищут путь - Юрий Владимирович Давыдов - Морские приключения / Путешествия и география / Советская классическая проза
- Подвиги морского разбойника - Артур Дойль - Морские приключения
- Синее безмолвие - Григорий Карев - Морские приключения