Цена его ревности. Книга 3 (СИ) - Мур Лана

— Сядь нормально, — призвал ее к порядку Ракеш. — А то покалечишь какого-нибудь неосторожного скутериста.

Послушавшись, Вика втянула ноги в салон и стала смотреть по сторонам. Автомобиль летел вперед, а Вика во все глаза рассматривала проносящиеся мимо домики, отели, кафе и раскинувшиеся прямо на улице импровизированные рынки. Время от времени Ракеш притормаживал, чтобы переждать пока дорогу степенно перейдет корова, или спящая собака соизволит перелечь на другое место. Когда заканчивались поселки, дорога уходила в поросшие густым, тенистым лесом горы, а после снова окунала путешественников в солнечный зной и призывные крики продавцов. Наученная прошлым горьким опытом, Вика на этот раз не стала пренебрегать солнцезащитным средством, в дополнение к которому надела оранжевые льняные брюки, салатовую блузу-рубашку с длинным рукавом и купленную для скачек красную широкополую шляпу, которую приходилось придерживать, чтобы не сдуло бьющим в лицо упругим соленым ветром.

— Давай, будем ехать, ехать и нигде не останавливаться! — воскликнула Вика, встав коленями на сиденье и глядя назад на проносящиеся мимо селения. Она вытянула руки в стороны и приветливо махала приостанавливающимся от удивления мотоциклистам и велосипедистам, создавая на дороге аварийноопасную обстановку. Неизвестно, чем бы обернулось Викино дружелюбие, но Ракеш на одном из поворотов свернул с побережья и поехал по извивающейся змеей и поднимающейся в горы дороге. Через несколько минут они подъехали к воротам.

— Заповедник Котигао, — сказал Ракеш и вышел оформить разрешение на въезд.

Кабриолет не спеша ехал по джунглям, густую крону которых солнце пронзало острыми стрелами. Пахло влажной землей, травой и промокшей древесной корой. Вика, едва не вываливаясь из машины, всматривалась в лесную чащу.

— Смотри! Обезьяны! — воскликнула она, указывая на прыгающих по ветвям любопытных животных.

— Угу, — подтвердил Ракеш. — Шляпу береги, а то утащат. И не высовывайся сильно из машины, вдруг тигр выйдет проведать что тут творится и откусит твою любопытную голову, — усмехнувшись, пошутил он.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Упоминание о больших кошках еще больше разожгло любопытство, и Вика совсем искрутилась, выискивая в зарослях желанные желто-черные полоски, но вместо этого услышала громкий хруст и, повернув голову на звук, увидела удаляющийся темно-коричневый бок и помахивающий хвост.

— Кто это?! — схватив мужа за руку, спросила Вика.

— Гаур, индийский бизон. Хорошо, что он нас испугался, а то пришлось бы пугаться нам, — усмехнулся Ракеш, а Вика даже привстала, чтобы получше рассмотреть животное, но шум крыльев и неожиданное касание заставили пригнуть голову. Потянув за руку, Ракеш усадил жену обратно. Вика проводила взглядом удаляющуюся птицу с ярким оперением. — Ты, хоть когда-нибудь, можешь быть осмотрительной? — спросил Ракеш. — Здесь не город, здесь джунгли. И хоть туристы в заповеднике явление частое, но звери — это звери. Видимо, я допустил ошибку, решив позволить тебе наслаждаться ветром и взяв кабриолет, надо было арендовать бронированный автомобиль. Тогда ты точно была бы в безопасности.

Присмирев, Вика уселась в кресло и больше не делала попыток выпрыгнуть из автомобиля, но не переставала вертеть головой — проводила взглядом белку-летягу, которая вытянувшись во весь рост и расставив в стороны все четыре лапы, превращая соединяющие их с телом перепонки в своеобразный парашют, перелетала через дорогу с одного дерева на другое; едва не вскрикнула, увидев между деревьями пятнистый бок оленя.

— Поехали, покажу кое-что действительно интересное, — сказал Ракеш. Он подвез Вику к одной из смотровых площадок, помог выйти, и они, обнявшись, смотрели на раскинувшиеся под ногами заросли, а чуть поодаль к блестящей глади озера стягивались на вечерний водопой животные. Зубры, бизоны, олени подходили к берегу небольшими стайками, косясь на припавших к воде и жадно пьющих пантер и леопардов. Солнце клонилось к горизонту, тени высоких деревьев удлинялись, подбираясь к пугливым животным и напоминая, что наступает час хищников. Травоядные, один за другим, начали уходить с водопоя и скрываться в лесной чаще. — Пора и нам выбираться отсюда, чтобы не стать чьим-нибудь ужином, — сказал Ракеш, направляясь к автомобилю.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Глава 123. Клубника и мороженое

Поездка Санджея и Айрин не была долгой. Через несколько минут они подъехали к величественному каменному, покрытому мхом и лишайником сооружению.

— Это Храм Панчганга — храм пяти рек, — сказал Санджей, останавливая автомобиль и помогая выйти невесте. — Пойдем.

Внутри храма молодых людей встретил окруженный людьми бассейн, внутри которого находилась голова коровы с вытекающей из ее рта струей воды.

— Это исток реки Кришны — одной из самых длинных рек Индии, — пришлушенно начал рассказ Санджей, а Айрин, предчувствуя очередную увлекательную сказку, слушала, затаив дыхание. — Считается, что сам Бог Вишну превратился в эту реку после проклятия, которое Сарасвати — жена Брахмы — наложила на Тримурти — божественную троицу. Сарасвати была очень доброй и сдержанной, но не смогла стерпеть измены. Когда Брахма, принимая жертвоприношение, посадил на место законной жены чужую женщину, Богиня прокляла всех присутствующих. Своему мужу она сказала, что больше никто на земле не будет ему поклоняться, кроме одного месяца в году. Шиве — что он лишится мужественности, а Вишну — что родится на земле в семье пастуха, и он предпочел стать рекой. Только это не спасло его от гнева Сарасвати. Но женщина, обретшая благодать после совершенного жертвоприношения, смягчила проклятие оскорбленной Богини. Так Брахме она сказала, что его последователи будут богаты и почитаемы, а после смерти придут к своему Божеству. Лингаму Шивы будут поклоняться все, без исключения, а Вишну в своем земном воплощении совершит великие подвиги.

— Не злите женщину, — усмехнулась Айрин.

— Это точно, — поддержал Санджей. — Пойдем дальше, — он повел невесту к следующему, пустому бассейну, в котором тоже красовалась голова коровы. — А этот колодец раз в двенадцать лет наполняется водой из священной реки Ганга. Пойдем дальше, — подождав, пока Айрин насмотрится на темные стены бассейна, позвал невесту. Они покинули храм и пошли через заросли джунглей. Немного погодя, вышли к очень-очень древнему, стоящему на обрыве храму. Вид, открывающийся оттуда на запруженную реку и возвышающиеся холмы, снова очаровал молодых людей, и они долго не могли уйти, любуясь на белоснежные, как сахарная вата, шапки облаков, до которых, казалось, можно достать рукой; на сочную зелень деревьев и отражающуюся в реке яркую синеву неба. — Пойдем, скоро начнет темнеть, — позвал Санджей, указывая на спускающийся к горизонту солнечный диск. — А теперь, за клубникой! — воскликнул он и рассмеялся, увидев удивленно распахнутые глаза Айрин. — Я же обещал клубничные выходные. Ты забыла?

Молодые люди вернулись в курортный город и поехали на клубничную плантацию. Она представляла собой несколько аккуратных грядок зеленых кустиков, на которых блестели крупные красные ягоды. Можно было собрать их прямо с грядок, но поскольку влюбленным пора было уже возвращаться, они купили клубнику в местных специализированных магазинчиках. Купили много, чтобы хватило и Вике, и домашним. Еще взяли для любящей сладкое Лалит сиропы, соусы, варенья, местный горный мед и шоколад для Вики. Нагруженные лакомствами, они уже по темноте двинулись в обратный путь.

***

Ракеш и Вика ехали обратно к яхте. На одном из участков трассы, где шоссе подходило близко к берегу, они увидели ярко украшенное цветочными гирляндами кафе.

— Смотри, — показала на него Вика. — Кажется, они только открылись. Давай зайдем, перекусим чего-нибудь вкусного. Пусть их работа будет удачной.

Ракеш не имел ничего против, и кабриолет остановился недалеко от кафе. Когда мужчина и девушка почти подошли ко входу, то остановились, не решаясь испортить искусно сделанное ранголи. Чтобы дующий с моря ветер не разметал разноцветный порошок, каждый элемент рисунка был отделен тонкими дощечками. Пока молодые люди колебались, из-за хозяйственных построек позади обеденного зала выскочил маленький мальчик и побежал к гостям.