Охотница. Ангел Губитель - Елена Амеличева

с тобой! Никогда…

– Замолчи! – я обняла его, игнорируя боль в груди. – От судьбы не уйдешь. Ты же знаешь.

– Если бы можно было… – Он не договорил.

Мы оба вздрогнули, потому что дверь с грохотом распахнулась, и в комнату сначала ворвался речитатив Эминема, а затем по ней прошествовал заспанный Сеня – конечно же, в чем Валентина родила. В руке наше чудо сжимало смартфон, во всю мощь динамиков горланящий рэп.

– Какого лешего?! – рявкнула мисс Хайд, перекрикивая Эминема.

– Саяна? – санклит подскочил, мгновенно проснувшись.

– Ты что творишь?

– А чего это вы тут? – пробормотал он, бочком добравшись до стола и прикрыв срам горшком с цветком.

– Живем мы тут, паразит! – рявкнул Горан.

– Да знаю я! Но уже десять часов. Я думал, вы усвистали куда-нибудь утром, пошел мыться…

– Иди уже, куда шел! – я запустила в него подушкой. – И верни цветок на место!

– Я ж не знал! – Арсений поставил цветок на стол, и, сверкнув на прощание голой попой, скрылся в ванной.

– Что бы мы без него делали? – хохоча, я рухнула обратно на кровать.

– И не говори! – глава клана смахнул слезинку с уголка глаза. – Доброе утро, любимая!

– Мы всю ночь проговорили?

– Видимо. Может, попробуем поспать?

– Уже некогда. Вставай, сегодня тебе предстоит познакомиться с одним удивительным человеком!

– Бояться начинать прямо сейчас?

– Радоваться надо, а не переживать!

– Как скажешь. – Горан улыбнулся. – Что мне нужно о нем знать?

– Его зовут Музафер. Он Наблюдатель. И у него талант заваривать чай!

– Это он пытался выкрасть тебя у меня в Стамбуле?!

– Э-э, – так-то это была идея бабушки, – давай об этом забудем?

Глава 8 Переговоры

– Готова. – Я еще раз осмотрела себя в зеркале с ног до головы и кивнула.

Голубой брючный костюм из тонкой шерсти, шелковая блузка с нежным блеском, мамин медальон и серьги в комплект. Ах, да – ботинки на шпильке – не очень удобно, но вполне могут пригодиться – воткну шпильку кому-нибудь в глаз, если переговоры совсем уж не заладятся.

Горан сидел на кровати, перебирая мои побрякушки в белой шкатулке.

– Помню этот жемчуг. – Он мечтательно улыбнулся, поглаживая черные жемчужины с Филиппин.

Прошло меньше полугода, а ощущение, что лет десять. Тогда я была совсем другим человеком. Вернее, тогда я была человеком. Мой взгляд пристально вгляделся в отражение.

Кто эта женщина?

Санклит?

Маван Хрештак?

Мисс Хайд?

Или сборная солянка из того и другого?

А может, и вовсе что-то пока неизвестное?

Из груди вырвался тяжелый выдох. Надеюсь, сегодня этот вопрос немного прояснится.

– Боишься? – санклит встал сзади.

– Их? – я пренебрежительно фыркнула. – Нет. Слишком много чести. Хватит и того, что они в страхе от меня. Просто беспокоит то, что могу узнать.

– Саяна…

– Не волнуйся. Я готова принять это. Правда всегда лучше аналогов. Проще разбираться в ситуации, когда знаешь все, а не брести наощупь.

– Можно? – Арсений вошел в комнату и присвистнул. – Рыбка моя! Ты прекрасна!

– Спасибо. Но если будешь просить, чтобы тебя взяли с собой…

– Неа. – Он отмахнулся. – На фиг надо. Просто хотел отдать тебе это. – Санклит протянул мне браслет Валентины с симургом.

– Уверен?

– Она бы хотела, чтобы он был твоим.

– Спасибо, мой хороший. – Я обняла его. – Застегнешь?

– Ага. – Сеня защелкнул замочек на запястье и подмигнул. – Задай им там, сестренка!

– Задам, братишка!

Хохоча, мы с Гораном выехали к месту проведения переговоров и оказались там первыми.

– Вот это да! – я изумленно ахнула, войдя в квартиру.

Первым делом глаз лег на панели в невесомом тончайшем кружеве резьбы – им прямая дорога в музей. Затем внимание привлек большой белоснежный камин с мастерски вылепленными крыльями лебедя по бокам – видно было каждое перышко.

Задрав голову, мы полюбовались высоченным – в три моих роста – резным потолком из дуба. Как часовые на посту, его сторожили огромные, вросшие в стены буфеты из мореного дуба с сидящими по углам жирными ангелочками.

Неподъемная на вид бронзовая люстра придирчиво взирала сверху на свое царство, щедро заливая светом его центр и ревниво соперничая с бра на стенах, что наполняли золотистым свечением недоступные ей углы.

В середине комнаты, в которой раньше, вероятно, устраивали роскошные балы на сотню, а то и не одну гостей, самодовольно сиял овальный стол кремового цвета, окруженный стульями в тон, как батюшка-царь льстецами.

– Музафер, это потрясающе! – все еще не в силах оторвать взгляд от такого интерьера, выдохнула я. – Не думала, что в Петербурге сохранились такие квартиры!

– Берег для особого случая. – Мужчина тепло улыбнулся. – Присаживайтесь, попьем пока что чаю.

– Если заваривал ты – почтем за честь.

Мы сели за небольшой круглый столик в углу, на котором нас уже ждал чайник, высовывающий любопытный носик из бережно укутавшей его желтой рукавички.

Музафер разлил чай по чашкам. Я прикрыла глаза и со стоном вдохнула его насыщенный смородиновый аромат, мгновенно вернувшись в детство, где под летним щедрым солнцем налились сладким соком с едва уловимой кислинкой и терпкой ноткой в кожице крутобокие шарики черной смородины.

Первый же глоток растекся во рту насыщенным вкусом, обволакивая небо и язык, словно я раскусила ягоду в самой поре, отдавшей мне всю сладость беззаботного детства.

– Изумительный вкус! – потрясенно прошептал Горан. – Музафер, вы волшебник!

– Спасибо. – Мужчина скромно улыбнулся, подвинув к нам поближе мед и варенье.

– Если бы людей можно было настраивать, как чай! – вырвалось у меня.

– Можно.

– А санклитов?

– Тоже.

– А меня? – я затаила дыхание, с надеждой глядя на Музафера.

– Ответ тот же. – Не разочаровал Наблюдатель. – Хоть прямо сейчас.

– Согласна. Что нужно делать?

– Садись. – Он похлопал по банкетке рядом с собой. – Теперь дай руку. Доверься и откройся мне.

Он взял мои холодные ладони в свои – шершавые, натруженные и очень надежные. Я прикрыла глаза и в тот же миг почувствовала его внутри, в сердцевине души. Это ощущение не поддавалось описанию, да и не до того было – через секунду