Священная тайна Церкви. Введение в историю и проблематику имяславских споров - Митрополит Иларион

братства есть инакомыслящие и были споры и разделения, инакомыслящие должны выразить свое подчинение голосу Церкви и обещание впредь от произвольных мудрований воздерживаться и никого ими не соблазнять»; в-третьих, книгу схимонаха Илариона «На горах Кавказа», «Апологию» иеросхимонаха Антония (Булатовича) «и все прочие книги и листки, написанные в защиту новоизмышленного учения, объявить осужденными Церковью, из обращения среди братии монастыря изъять и чтение их воспретить»; в-четвертых, «если же будут и после сего упорствующие приверженцы осужденного учения, то, немедленно устранив от священнослужения тех из таковых, которые имеют посвящение, всех упорствующих, по увещании, предать установленному церковному суду, который, при дальнейшем их упорстве и нераскаянности, лишит их сана и монашества».

Послание заканчивается призывом смириться, адресованным схимонаху Илариону, иеросхимонаху Антонию и «прочим главным защитникам нового учения», поскольку, «если до сих пор, защищая свои мнения, они могли думать, что защищают истину церковную <…> то теперь, когда высказались и Константинопольская и Российская церковная власть, их дальнейшее настаивание на своем будет уже противоборством истине <…>»[1532]

Мы видим, что Святейший Синод занял весьма жесткую позицию в отношении имяславского учения, максимально приблизившись к позиции архиепископа Антония (Храповицкого) и лишь в некоторых пунктах приняв во внимание позиции архиепископа Никона, С. В. Троицкого и самих имяславцев. Если Никон в своем докладе ни разу не назвал учение имяславцев ересью, а Троицкий считал, что оно лишь может развиться в ересь, то Синод однозначно присоединился к мнению архиепископа Антония (а также Константинопольского Патриарха) о «еретичности» и «богохульности» этого учения. Если Троицкий утверждал, что учение имяславцев еще не вполне выяснено, а потому считал окончательное суждение о нем преждевременным, то Синод вполне однозначно осудил это учение как некую сложившуюся мировоззренческую систему, противоречащую учению Церкви. Если Троицкий различал в имяславии несколько уровней и видел разницу между учением схимонаха Илариона, учением Булатовича и учением «высокопросвещенных российских богословов», то Синод такого различия не сделал и осудил все имяславские произведения так, как если бы речь шла о сочинениях одного автора.

Следует отметить еще одно обстоятельство. Если автор книги «На горах Кавказа» схимонах Иларион, проживая в кавказских лесах, был труднодоступен (хотя и его, при желании, можно было разыскать), то, во всяком случае, иеросхимонах Антоний (Булатович) в мае 1913 года находился в Петербурге, и членам Синода ничего не стоило вызвать его на заседание для того, чтобы он мог ответить на их вопросы и недоумения. Имяславцам вообще не дали возможность прямого диалога с Синодом; более того, их лишили права признать себя побежденными и принести покаяние до формального осуждения Синодом их учения. Учение имяславцев было однозначно осуждено как ересь, против имяславцев были предложены жесткие дисциплинарные меры, но при этом сами виновники спора оставались в стороне.

Имеются, правда, сведения о том, что архиепископ Никон (Рождественский) и С. В. Троицкий посетили иеросхимонаха Антония (Булатовича), однако произошло это уже после публикации «Послания» Синода. Если бы Синод встал на позицию Троицкого, реакция имяславцев могла бы быть положительной (как мы помним, Булатович был готов согласиться с тезисами Троицкого). Поскольку же Синод солидаризировался с мнением архиепископа Антония (Храповицкого), наиболее резкого противника имяславия, иеросхимонах Антоний (Булатович) от лица имяславцев вручил посетившим его архиепископу Никону и Троицкому следующее исповедание с просьбой передать Синоду:

Верую и исповедую, во-первых, что истина о Боге, выражаемая всяким именем Божиим и именем Иисус, есть истина Богооткровенная, т. е. словесное действие Божества и Божество. Во-вторых, имя Божие в молитве отождествляется с Самим Богом, и, в этом смысле, говорю, что имя Божие в молитве есть Сам Бог, как то говорил о. Иоанн Кронштадтский и св. Григорий Синаит: «Молитва есть Бог, действуяй вся во всех».

В сей вере да поможет мне Господь пребыть до конца, аще бы и ангел с небеси возвестил мне иное. Букв и звуков, коими произносится и пишется имя Божие, Богом не называю и истины в них не воплощаю[1533].

Таким образом, стороны остались при своих мнениях. Отсутствие в Послании сколько-нибудь разработанной позиции относительно главного пункта спора — учения об имени Божием — оставило имяславцев в глубоком недоумении. Более того, резкое и безапелляционное осуждение имяславия Синодом в Послании от 18 мая 1913 года лишь обострило противостояние между сторонами. Если тезисы Троицкого могли стать общей платформой для имяславцев и их противников, то Послание Синода такой платформой стать не могло. «Смириться» с позицией Синода означало бы для имяславцев не только отказаться от формулы «имя Божие есть Сам Бог», но и отречься от понимания имени Божия как энергии Божией, к которой приложимо имя «Божества». А на это они пойти не могли. Потому и конфликт был обречен на продолжение.

* * *

Положение дел в имяславских спорах на момент осуждения имяславия в мае 1913 года можно представить в следующих пунктах:

1. Позиции трех докладчиков по имяславскому вопросу значительно отличались одна от другой. Наиболее непримиримую позицию занимал архиепископ Антоний (Храповицкий), стремившийся к полному разгрому имяславия. Более умеренной, рассчитанной на возможное примирение сторон, была позиция архиепископа Никона (Рождественского). Наименее агрессивной и вместе с тем наиболее богословски продуманной была позиция Троицкого, имевшая шанс стать (но не ставшая) общей платформой.

2. У противников имяславия не было единомыслия по ключевым вопросам, таким как: а) можно ли называть имя Божие «Божеством» и энергией Божией, и б) является ли имяславие ересью.

3. Святейший Синод занял жесткую и непримиримую позицию в отношении имяславия, исключив возможность дальнейшего диалога между сторонниками и противниками этого учения.

4. Некоторые пункты, осужденные Синодом, не содержатся в учении имяславцев, а лишь могут, по мнению Синода, из него вытекать. К таким пунктам относятся, в частности, мнения о том, что механическое повторение молитвы Иисусовой спасительно, что для совершения таинств не нужен рукоположенный священник, что для достижения благодатных ощущений в молитве подвижник может искусственно воспроизводить те или иные состояния, и т. п.

5. Имяславскому учению о почитании имени Божия Синод не противопоставил какое-либо иное положительное учение, ограничившись осуждением имяславия и изложением трех весьма кратких пунктов, содержащих «православное мудрование» по данному вопросу.

6. Сторонники имяславия (в частности, Булатович) были открыты к диалогу и готовы корректировать свои взгляды в соответствии, в частности, с позицией, изложенной в докладе Троицкого, но им такой возможности не дали, предпочтя резкое и однозначное осуждение их учения попыткам найти общий язык.

Следует еще раз указать на роль архиепископа Антония (Храповицкого) в деле осуждения имяславия в 1913 году. Если бы не его крайне резкая и пристрастная позиция, которая, как