Терновая цепь - Кассандра Клэр

не пошевелился, а Татьяна загоготала.

– Грейс, какая же ты дурочка. Твое могущество действует только на мужчин, а перед тобой не мужчина. И даже не Безмолвный Брат.

«Даже не Безмолвный Брат? Что это значит?»

– Внезапно он тебе понадобился, а? Дар, от которого ты с таким презрением только что отказывалась, – шипела Татьяна. – Только уже поздно. Я окончательно убедилась в том, что ты недостойна его. – Она повернулась к Безмолвному Брату, который не был Безмолвным Братом. – Забери у нее могущество. Сейчас же.

Глаза Безмолвного Брата открылись. Не так, как у людей – затрещали нити, которыми они были зашиты, мелькнули черные обрывки. Из образовавшихся дыр хлынул страшный бледно-зеленый свет, слепящий, жгучий, как кислота.

Он двинулся к Грейс. В мгновение ока он очутился рядом, навис над ней, и ее оглушил какой-то шум. Ей показалось, что у нее сейчас лопнет голова. Это напоминало мысленные переговоры Безмолвных Братьев, но совсем не походило на человеческую речь – какой-то рев, скрежет, царапанье, как будто кто-то изнутри выскабливал ей череп вилкой.

Грейс закричала. Она кричала и кричала. Но никто не пришел.

24. Гаснет пламя

От золотой картины ничего

Не остается; гаснет пламя в очаге,

Я больше не дитя, и вижу я

Перед собой уже не сказку – жизнь.

Эми Лоуэлл, «Сказка»

Алистер действительно связался с Корделией, и даже раньше, чем она предполагала, причем самым простым способом: лично явился в Институт.

Уилл и Тесса уже отправились в Идрис через Портал, располагавшийся в крипте, и когда зазвенел звонок в вестибюле, настроение у всех было унылое. Дверь открыла Люси; увидев Алистера, она сразу же побежала за подругой. Корделия заметила у брата в руке небольшой чемодан. Он недовольно хмурил брови.

– Все-таки будет зимняя гроза, – сказал он вместо приветствия, отряхивая снег с ботинок.

Корделия выглянула на улицу и увидела, что небо скрыли черные тучи, похожие на гигантские клубы дыма. Они стремительно бежали по небу, сталкивались, меняли форму.

– Я считаю, что ситуация сложилась просто возмутительная, – продолжал Алистер.

– Не могу с тобой не согласиться, – заметила Корделия, закрывая входную дверь. Ее взгляд задержался на чемоданчике брата. – Но… ты что, остаешься ночевать?

Он обернулся, замерев в полуснятом пальто.

– Mâmân велела мне прекратить мерять комнату шагами, как маньяк, и отправляться к тебе. Как ты думаешь… они мне разрешат? – Внезапно Алистер утратил всегдашнюю самоуверенность. – Наверное, следовало сначала спросить…

– Алистер joon, – улыбнулась Корделия. – Если хочешь, ты вправе остаться. Это же Институт; никто не может выгнать тебя отсюда, а, кроме того, я им не позволю. Только, знаешь…

– Они назначили Чарльза временным главой Института? – фыркнул Алистер. – Да, знаю. – Он огляделся и понизил голос. – По правде говоря, я именно поэтому и приехал. Не могу оставить Томаса в одном здании с Чарльзом. Кто знает, что ему взбредет в голову – Чарльзу, я имею в виду. Вдруг он вздумает досаждать Томасу, а тот слишком добродушен для того, чтобы… – Он замолчал и нахмурился. – Нечего на меня так смотреть.

– Ты должен наконец поговорить с Томасом…

– Mikoshamet[52], – выругался Алистер и сделал страшное лицо, которое напугало бы Корделию лет десять назад. – Ну, и где твои друзья?

– Скоро должны собраться в библиотеке, – ответила Корделия. – Джеймс хочет нам что-то сообщить. Пойдем, я покажу тебе, где спальни для гостей, а когда устроишься, можешь присоединиться к нам.

– Ты ведь не возражаешь, правда? – спросила Корделия, прикоснувшись к плечу Джеймса. – Если Алистер будет присутствовать?

Джеймс сидел на стуле во главе длинного стола. Они находились в библиотеке вдвоем; все остальные должны были подойти с минуты на минуту. Все, кроме Чарльза, естественно. Он приехал сразу же после того, как Уилл и Тесса ушли через Портал, ни с кем не поздоровался, поднялся в кабинет Уилла и заперся там. Через некоторое время Корделия случайно встретила в коридоре Бриджет с подносом; у служанки был угрюмый вид, как будто ей претило нести новому хозяину чай.

Джеймс накрыл ладонью руку жены.

– Он твой брат, а значит, и мой родственник. Кроме того, мне кажется, что он до сих пор был невысокого мнения обо мне как о зяте. Алистер должен узнать, в чем дело.

Мэтью появился первым. И если у Корделии еще оставались какие-то сомнения насчет того, заметят ли друзья перемену в их отношениях с Джеймсом, то с Мэтью все сразу стало ясно: он заметил. Конечно, она не знала, что именно он думал, но Мэтью немного ссутулился и смотрел на них обоих настороженно, как будто боялся услышать дурные вести.

«Мы должны найти возможность поговорить с ним втроем, без посторонних, – подумала Корделия. – Мы обязаны это сделать». Но такой разговор мог состояться только после собрания, после рассказа Джеймса; сейчас, увы, было уже поздно. В библиотеку вошли Анна и Ари, за ними следовали Джесс с Люси (которая бросила на брата встревоженный взгляд, прежде чем усесться по правую руку от него), Томас, Кристофер и, наконец, Алистер. По лицу Томаса было видно, что он не ожидал встретить в Институте Алистера. Томас неловко шлепнулся на стул. Раздался жалобный скрип: стул был ему мал, как и все стулья в библиотеке, и Томасу некуда было девать ноги. Однако, если не считать этого резкого движения, юноша ничем не выдал себя. Алистер сел рядом, старательно изображая безразличие.

Корделия попыталась перехватить взгляд Кристофера, сидевшего напротив. Она до сих пор не могла понять, что заставило его уговорить Грейс признаться в обмане ей, Корделии, однако была бесконечно благодарна другу. Он улыбнулся ей, но это была обычная приветливая улыбка знакомого всем Кристофера, который любил пирожки с лимоном. Он не смотрел на нее так, как смотрит человек, оказавший другому важную услугу. Корделия решила поговорить с Кристофером после окончания собрания, сказать, как она признательна ему за все.

– Ну, так расскажи же нам, в чем дело, Джеймс, – начал Мэтью, когда все расселись вокруг стола. – А то мне кажется, что я попал в роман Уилки Коллинза; вот сейчас огласят завещание, потом внезапно погаснет свет, а когда зажгут свечи, окажется, что один из гостей мертв.

– О да, я их обожаю, – подхватила Люси и поспешила добавить: – Но не поймите меня неправильно, я вовсе не хочу, чтобы кто-нибудь из нас неожиданно умер. Джеймс, зачем ты собрал нас? Что-то случилось?

Джеймс был очень бледен. Он сложил перед собой руки и сплел пальцы.

– Да, кое-что действительно случилось, – ответил он, – хотя…