Запрещенная реальность. Одиночка. Смерш-2 - Василий Головачёв

высунулась призрачная когтистая лапа, погрозила пальцем с чудовищным когтем и втянулась обратно. Матвей понял, что это подсознание предупредило об опасности, потому что трубку на том конце провода сняли не случайно.

Поразмыслив, Матвей достал из тайника пистолет, проверил обойму, повертел в руках, чувствуя себя ковбоем. «Макаров» заметно менял настроение, буквально гипнотизируя владельца, подтверждая известную поговорку: пистолет рождает власть. А главное, придавал уверенность. Он был увесистым, но не слишком тяжелым, несмотря на почтенный возраст, не очень красивым, но ощутимо грозным. Матвей редко пользовался огнестрельным оружием, хотя и владел всеми его видами, но в ситуации, о которой предупреждал Горшин, пистолет был необходим. Если Соболева начнут проверять «щитовики» Шмеля, о знании приемов боя придется забыть, а вот то, что у друга Ильи Шимука, только что вернувшегося из мест заключения (именно по этой легенде Ивакин вселил Матвея в квартиру ВКР), есть оружие, удивить могло только органы милиции.

Интуиция не подвела и на сей раз. Звонок был проверочным – на месте ли «клиент», а потом появились и сами «контролеры» – знакомые «секретарши» Дадоева и с ними милиционер в форме, в котором Матвей узнал верзилу-охранника из батальона Шмеля. Они его, к счастью, не узнали: знакомился с ними Соболев во время походов в резиденцию Шмеля, изменив внешность. Единственное, что мучило, – откуда они узнали номер сверхсекретного телефона квартиры, принадлежавшей военной контрразведке.

– Чего надо? – буркнул Матвей, приоткрывая дверь на длину цепочки, когда в прихожей раздался звонок. Одет он был в серый халат, скрывающий фигуру, и вид имел интеллигентно-казарменный.

– Паспортная проверка, – ответно буркнул псевдомилиционер. – Вы один здесь проживаете?

– Один. А документ у вас имеется?

– А как же, – процедила одна из девиц, брюнетка.

В ту же секунду вторая резко ударила в дверь ногой – прием какато в классическом исполнении каратека. Цепочка лопнула, и, если бы не реакция Матвея, ему достался бы сильнейший удар по голове. Но так как он имитировал «нормального» рецидивиста, не имеющего понятия о рукопашном бое, то и реагировал соответственно – отлетел в глубь прихожей, будто и впрямь получил по голове. Лежа на полу, потряс головой, выругался, приподнялся на локтях, глядя на гостей мутными глазами, хотя на самом деле контролировал каждое их движение.

– Он? – повернула голову брюнетка в сторону двери.

Из коридора в дверной проем ступил новый персонаж – тот самый подбритый молодой человек в кожаной безрукавке, которого Матвей встречал дважды, в гараже Ильи и в кабинете Дадоева, и который стрелял в Илью.

Первой мыслью Матвея было: кранты! Если узнает, тут же и пришьет! Вторая мысль удержала его на месте: терпи до последней возможности.

Конечно, Матвей не был приверженцем ислама, в переводе означавшего «покорность», в том числе – судьбе, но в его работе покорность, пусть и видимая, а также терпение играли большую роль. И он поплыл по течению предлагаемых событий дальше, принимая чужой сценарий. В голове назойливой мухой бился вопрос: откуда они узнали номер телефона и адрес?

– Он, – сказал кожаный. – Сидел у того мудака в автомастерской.

Матвей повеселел: было бы хуже, если бы этот прихвостень Белого – Дадоева узнал в нем посетителя «Независимой федерации кикбоксинга».

– Охренели, что ли? – прохрипел Матвей, вставая, держась за голову, и получил новый удар от секретарши-блондинки. Отлетел в угол прихожей, сбивая с вешалок в нише одежду.

– Закрой дверь, – приказал «милиционер» опознавателю, кивнул девицам, и те профессионально заломили руки копошившемуся на полу хозяину, поволокли в комнату.

– Суки! – выхрипнул Матвей, прикидывая тяжесть положения, но до настоящей пытки было еще далеко. К тому же его явно проверяли на прочность, «ислам» пока не мог быть отменен.

Брюнетка точно врезала ему по затылку, едва не достав болевой центр (тэ-гатана, то есть «рука-меч», удар нанесен ребром открытой ладони – вот зараза!).

– Заткнись!

Остальные молча принялись обшаривать квартиру, потрошить диван, вышвыривать вещи из шифоньера, книги с полок. Шмон мог закончиться печально – дверь в рабочий кабинет с компьютером не была заблокирована, да и маскировалась стандартно – книжным шкафом, и Матвей решил изменить сценарий постановки.

– Поубиваю, падлы! – зарычал он, пытаясь вывернуться из рук девиц, и получил еще один удар по голове, повергший его в состояние грогги, так что сымитировать потерю сознания было легко. Его отпустили, и Соболев свалился на пол, использовав стандартные актерские трюки. Однако ему поверили.

– Нашел, – донесся до него голос «кожаного». – Смотри-ка, что за птица. Оказывается, он урка!

Матвей понял, что «гости» нашли «ксиву» – справку о том, что он выпущен на свободу из колонии особого режима.

– Не урка, – пробасил «милиционер», – сявка, а вернее, бытовик[50], видишь отметку? Три года отбухал под Нюренгри, надо же. Интересно, за что? И почему он здесь живет, квартирка-то принадлежит не ему.

– Вот у него и спросим.

В тот же момент Матвей рванулся к окну, выдернул из-за батареи пистолет и направил на застывших «защитников правопорядка».

– Стоять, фраера! Мне терять нечего, я снова могу сесть, если понадобится, но теперь уже за то, что вас всех уложу. Уловили?

Непрошеные гости уловили.

– Ладно, успокойся, – миролюбиво проговорил «милиционер». – Мы кое-кого ищем, и было подозрение, что ты – это он.

– Не лепи горбатого. – Матвей мотнул головой на «кожаного». – Я этого чуху тоже узнал, он брал на арапа моего давнего кореша.

«Милиционер» лапнул было кобуру пистолета, но Матвей выстрелил, всадив пулю аккурат в ремешок, державший кобуру.

– Я же сказал – не дергайся, гад, маслину[51] схлопочешь! Давай выкладывай, какая падла на меня вашу хевру[52] навела.

Налетчики переглянулись.

– Тебе же говорят… – начала брюнетка.

– А ты закрой хавало, – повел стволом пистолета в ее сторону Матвей. – С бабами вообще у меня разговор короткий. Ну?

«Милиционер» облизнул губы.

– Понимаешь, у нас в конторе кто-то пытался качать права…

– Копер! – одернула его брюнетка.

Тот отмахнулся.

– Вроде бы как в защиту твоего… кореша, ну а ты был в его конторе, когда туда пришли… из частного агентства, вот мы и проверяем… Адрес дал нам шеф, к нему все вопросы.

– Лажанулись вы, люди. Илюха действительно старый мой сламщик, кореш, а насчет остального… Я олень[53], а не сявка, хотя и провел срок на даче[54], фигура[55] у меня всегда при себе, и облома я не люблю. А теперь хиляйте отсюда.

Боевики Белого гуськом потянулись к выходу. «Милиционер» оглянулся на пороге:

– За что сидел-то, олень?

– За торговлю «воздухом», – скривил губы Матвей. – В особо крупных размерах.

«Милиционер» кивнул: