Прочь из моей головы - Софья Валерьевна Ролдугина

нарушать общественный порядок не стал. И правильно – в конце концов, нам нужно было ещё довести расследование до конца, чтобы оставшееся время, отведённое Хорхе на работу, честно провести в блаженном безделье.

Оставшуюся половину дня мы угробили на то, чтобы пройти по каждому из десяти мостов Сен-Жюстена хотя бы раз. Ситуация с исчезновением повторилась ещё дважды: на Садовом мосту через Аржан и на Мосту Разлук через Стилу. К концу прогулки ноги, если честно, отваливались, несмотря на то, что тренировки я не забрасывала – по ощущениям, навернуть пришлось километров тридцать, а это существенно больше моей нормы. Когда солнце опустилось за гряду холмов на западе, мы обосновались в кафе с открытой верандой, расположенном аккурат между «Монреми» и Ботаническим садом, и заказали себе что-то там на гриле.

Втайне я надеялась, что прожарка будет слабой: после всех стрессов и приключений хотелось пустить кровь хотя бы стейку, если уж добраться до виновника наших неурядиц не вышло.

– Вот это аппетит, – восхищённо присвистнул Йен, наблюдая за тем, как я ожесточённо терзаю ножом кусок у себя на тарелке. – Скинуть год-другой явно пошло тебе пользу, ты так не считаешь?

– Что за дискриминация? – ненатурально возмутилась я, слишком занятая стейком, для того чтобы сердиться на подколы. – Слышать ничего не хочу про аппетит от человека, который расправился с порцией в полтора раза больше моей и ещё заказал десерт… м-м, закажи и мне, кстати. И что там с мостами? Ты вроде хотел вычислить закономерности.

Взгляд у него стал холодным и рассеянным, как свет, который проходит сквозь тонкую ледяную пластину – похоже, закономерности оказались не слишком приятные.

– Начнём с простого, – произнёс Йен наконец, когда отловил официантку и обновил наш заказ. – Во-первых, цвет. Мосты Встреч, Поцелуев, Разлук, Садовый, Прогулочный и тот, что расположен у рынка – все красные. Разные оттенки, материал тоже отличается, но на определённом отдалении их можно принять друг за друга. Например, если оборачиваешься в панике, чтобы найти своего партнёра.

– Справедливо, – согласилась я со вздохом.

Сейчас у меня уже не было такой уверенности, что всё время после первого исчезновения меня носило именно по Мосту Поцелуев. Например, я припоминала, что в какой-то момент заметила на поручнях ленты – точь-в-точь, как на Мосту Встреч, а вот были ли там навесные замки, принесённые влюблёнными парами… Честно говоря, из головы это вылетело напрочь.

– Автомобильный мост и Новый Пешеходный совсем другие, – продолжил Йен, постукивая пальцами по столешнице. – Туристы ими редко пользуются, чаще местные.

– И на форумах практически нет историй об исчезновениях, связанных с ними, – добавила я, с сожалением отставляя тарелку, и подпёрла голову кулаком. – Те, что есть, вполне могут оказаться выдумкой. Ещё радикально отличается Старый мост, но он закрыт для посещений. И Мост Фей… Жаль, кстати, что там ничего интересного не произошло.

– А название сулило интересную загадку, – разочарованно протянул Йен. Его красивое лицо за трепещущими огоньками свечей немного расплывалось, и хотелось подвинуть их в сторону, чтобы видеть лучше – но шевелиться было лень. – Шарманка играла на четырёх мостах, и на трёх из них парень устраивал аттракцион с мыльными пузырями – парень один и тот же, хотя в разных костюмах. Я знакомился с ним трижды со словами «Сегодня мы уже встречались», но узнал он меня только один раз.

– Вот как? – удивилась я. – Неожиданно. Ты, знаешь ли, не из тех, кого легко забыть, даже если увидишь хотя бы однажды.

– Сочту за комплимент, – улыбнулся Йен. Тут подошла официантка с нашими десертами, и пришлось ненадолго прерваться. – С учётом того, что потерянных душ ты больше не видела, хотя умирают в Сен-Жюстене так же часто, как в любом другом городе… У меня есть одна идея, как объяснить всё это, но нужно будет проверить ещё кое-что. Во-первых, наш отель: я хочу наконец разобраться с комнатами. А во-вторых… Завтра тебе предстоит трудный день, любовь моя. – Улыбка у него стала шкодливой. – Нам придётся поцеловаться на всех мостах, которые мы упустили сегодня.

Я прыснула со смеху и уткнулась в своё пирожное.

– Страшная угроза, о великий чародей. Не смею, впрочем, противиться, спрошу только: а зачем, собственно?

Вопрос был шуточный, но Йен ответил неожиданно серьёзно:

– Потому что ты пропадала только на тех мостах, где мы с тобой целовались.

– О! – Брови у меня сами собой выгнулись. – Мистическая полиция нравов? Высокоморальный патруль? Потусторонняя гвардия на страже целомудрия?

Он откинулся на стул, размышляя, и машинально стёр пальцем бледно-розовый крем с нижней губы.

– Вряд ли, милая. Я бы, скорее, ставил на ревность. Вот только остаётся узнать, кого ревнуют – тебя или меня.

– А это важно? – растерянно переспросила я, не зная, как реагировать.

Йен иногда говорил что-то такое мимоходом, отчего меня пробирало холодком. Потому что чувствовалось: за каждым его выводом стоит некий опыт, причём скорее всего неприятный.

– Разумеется, – последовал ответ. – От этого зависит, кто из нас будет в опасности, когда начнётся настоящая игра с высокими ставками. Впрочем, в моей компании тебе нечего опасаться: я всё ещё самый могущественный чародей столетия.

«Ага. Половину которого ты был мёртв», – хотела сказать я, но промолчала.

Мне опять стало не по себе. И, наверное, поэтому, я цеплялась за него всю обратную дорогу, делая вид, что глинтвейн ударил мне в голову, хотя что такое полстакана разбавленного вина для взрослой женщины?

У отеля пришлось экстренно «протрезветь», потому что Йен не шутил, когда сказал, что хочет разобраться с комнатами. Оставив меня у стойки с ключом, он поднялся наверх и исчез – я надеялась, что ненадолго, потому что на месте регистратора сидела та самая женщина с шалью пыльного цвета, что и в день нашего заезда. Сомневаюсь, что она узнала меня в образе пятнадцатилетнего подростка, но вот при виде Йена явно что-то заподозрила – ещё бы, розовые волосы не так уж часто встречаются – и теперь заинтересованно косилась то на лестницу, то в мою сторону.

Чего сейчас хотелось меньше всего, так это дежурных разговоров из вежливости, но деваться было некуда.

– Вы давно здесь работаете? – спросила я обречённо и изобразила дружелюбную улыбку.

В старшей школе с улыбками у меня дела обстояли