Я не робот «Служу себе» - Сергей Валентинович Хабаров

не начальник-подчинённый, даже завербованные ей в Маре люди подчинялись исключительно ей. Её стальным кулаком была гвардия выживших на Магде пиратов и добровольно мобилизованный экипаж Агрипины, в общей сумме тысяч сорок боеспособного населения по её кличу поднимется. У меня мой адамантивевый легион, сексботы всех профессий, внедрённых в человеческое общество Лапуты и Агрипины, общая численность который уже доросла до двадцати тысяч, экипаж Лапуты численностью в восемьдесят тысяч жителей также предан трибунату, правда, неизвестно, сколько из них боеспособно, всё же преимущественно там живут бывшие нумеры и беженцы из Мара. И вишенка на торте — у меня есть армия роботов, численность которую я себе сейчас даже не представляю, требуется ревизия. Что касательно Маара, то официально у меня там нет войск, но роботов-строителей оттуда вывозить никто не собирался, а там десятки тысяч собакиных, блох и тостяков-кравно. Да и одной только местной полиции под руководством Легата, который там сейчас комендантом поставлен, сто пятьдесят тысяч вместе с завербованными Нэнси новыми бойцами. В масштабах города — велика сила, в масштабах полиса Фив — крохи.

— Инструктаж закончен?

— Да, диктатор. — коротко ответила Нэнси.

Хорошо что она не знает, что диктатором у нас сейчас Ло, вот бы она удивилась.

— Тогда по машинам.

Добираться до Мара нам предстояло на трёх колёсных грузовиках на электрической тяге. На Крите почти вся техника была на электрической тяге. Местные были просто одержимы сохранением окружающей природы. В грузовик легко мог влезть и тридцать человек, но в броне люди занимали в полтора раза больше места, поэтому чтобы не тесниться взяли транспорт с запасом. Плюс экзотанк требовал себе отдельный транспорт, так-то он мог дотопать до подъёмников и сам, но гулять по городу в компании автоматизированного танка, который я ещё не успел зарегистрировать, мягко говоря, стрёмно. А так, экзотанк можно было выдать за небоевое техническое оборудование, все его орудия прятались за бронестворками в специальных гнёздах. Со спрятанным оружием экзотанк выглядел совсем нестрашно. Просто приплюснутое обтекаемое тело, на четырёх паукообразных механических ногах, робот для условно технических нужд. С закрытыми бронестворками экзотанк был герметичен, плавал он, конечно, как топор, но вот по долгу сидеть в засаде на дне реки он может легко. Вторая причина выделить экзотанку отдельный грузовик — это техника безопасности. В сложенном состоянии он довольно-таки не устойчив, его нужно будет закреплять тросами для перевозки. А то ещё накатится на пехотинца и раздавит, никакая броня не спасёт. Закреплять его, чтобы потом раскреплять, было тупо лень. Ловко перебирая ножками, экзотак залез в кузов грузовика, потоптался на месте вокруг, словно кот, потом ловко подогнув под себя все четыре ноги, сложился, при этом сразу стал занимать намного меньше места. Солдаты с умилением любовались на это чудо инженерной мысли, ещё не определившись как относиться к приданной им в усиление технике, что-то пока среднее между домашним любимцем и талисманом.

«Вот увидите вы его в боевой обстановке, сразу поменяете своё мнение» — подумал я, наблюдая за всем этим.

Погрузились, поехали. На спуске с поверхности нас встретил дежурный чиновник. Осмотр как на таможне!

— Цель прибытия в средние уровни?

— Диагностика и мелкий ремонт фекальных коммуникаций.

— ЧТО? — удивился чиновник.

— То есть, ремонт структур производства и культивации белка из фекалий.

— А-а-а — понимающе закивал чиновник, — Значит, вы наш новый инспектор по сектору.

— Угу, — кивнул мой двойник.

— А зачем народу столько? — смутился чиновник, указывая ручкой на вооруженный до зубов штурмовой отряд.

— Средние уровни — опасное место, мне нужна хорошая охрана. Да и парни засиделись, не помешает им настрелять немного трофеев, чтобы повесить на стену и хвастать перед соседями.

— А не до хрена ли войск? И двух десятков гоплитов бы хватило.

— Я забочусь о своей безопасности, а она лишней не бывает! — важно заявил мой двойник.

— А это что? — крайне бюрократическим тоном спросил чиновник, указывая на экзотанк.

Услышав, что речь идетё о нём, экзотанк попытался закрыть себя передними лапками, выглядело это потешно, будто медведь пытается прикрыть интимное место лавровым листком.

— Ассенизаторская машина, служащая для пробоя особо плотных пробок.

— Там что дерьмовые пробки в трубах сравнимые с бронелистами минотавров?

— Какие минотавры, о чём вы? — удивился аватар, — Как бы не с бронёй космических берем!

— Ну и дела. Ладно, проходите. И удачной вам охоты! — пропустил нас чиновник.

Распрощавшись к канцелярской крысой, наши грузовики встали на платформу и спустились на уровень нумеров. Надо отметить, что хоть Нэсн и была на средних уровнях, но на анти утопии нумеров ещё не была, так как добиралась но срединных уровней всегда телепортом. Вид чистого города с мирно бродящими рабами, предоставленными самим себе, всегда вызывал странные ощущения.

— Ты никогда здесь не была? — спросил я у Нэнси по радиосвязи.

— Нет, — ответила она, — это город рабов. Мне кажется что они, даже не могу объяснить.

— Лучше чем мы? — нашёл я для неё ответ, — это так. Они лишены разума в нашем понимании, и вместе с этим пороков. Всё это в совокупности создаёт иллюзию благополучия.

— Да, это так. Но они всё равно рабы, и даже не осознают этого.

— Угу. Присмотрись по-внимательнее, ты видишь детей или стариков?

Нэнси ненадолго затихла, наблюдая за улицами нумеров, полных людей.

— Нет, не вижу.

— Это потому, что их нет. Дети выращиваются до определённого возраста в специальных секциях в отлучении от родителей, а по достижении определённого возраста им вживляются нейросети, и все их воспоминания стираются. Остаются лишь рабочие навыки и закладки повиновения хозяину. Стариков же просто перерабатывают на протеиновые батончики и скармливают живым.

— Это ужасно.

— Только для тех, кто это осознаёт. У нумеров нет концепции смерти, они не понимают, что жизнь конечна и что когда-нибудь они умрут. В каком-то смысле, им можно позавидовать, они лишены страха смерти и человеческих пороков, они наслаждаются отношением друг к другу. Посмотри, — я указал на пару, уже пожилая нумерка и нумер-юноша, — Наверно фантазируют, что они мать и сын. У них нет денег и неравенства в обществе, и даже языка на котором они могли бы общаться, но, несмотря ни на что, они способны любить друг друга и образовывать эмоциональные связи, созданные исключительно на симпатии.

— Ты ими восхищаешься? — спросила Нэнси.

— И да, и нет. Они олицетворение молодости и беззащитности, а значит жизнеспособны. Создать общество с чистотой духа нумеров и разумом магданианцев моя мечта.

— Я раньше никогда так глубоко не погружалась в мир нумеров. До Магды на Агрипине я смотрела на нумеров как на приложение к кораблю. Ну, есть и есть, их не