VIP значит вампир. (Трилогия) - Юлия Набокова

– Она что, самоубийца? – хмуро спросила я.

– Понравился я ей, – буркнул Жан. – Как мужчина. А тут Элен вернулась и как стала кричать, истеричка, что меня одного на минуту оставить нельзя, что я специально девушку чарами из дома выманил, что по доброй воле ни одна дура в такую погоду собаку выгуливать не пойдет. Девушка с болонкой быстро домой слиняла. А мы с Элен поругались страшно, и я ушел.

– Она потом искала тебя, – вспомнила я. – Видно, ей уже не до Слез было, когда она меня встретила, раз она амулет проглядела.

– Или она специально это сделала, что вероятней. – Вампир выругался. – Чем меньше Слез оставалось найти, тем с меньшей охотой она их искала.

– Похоже, предчувствовала, твою благодарность, вот и не торопилась… Так, значит, моя Слеза – заключительная в твоей коллекции? – стараясь не выдать волнения, уточнила я.

– С твоей будет ровно дюжина, – подтвердил Жан.

– А как же Тринадцатая Слеза? – по возможности небрежно спросила я.

– Тринадцатая Слеза – выдумка, – убежденно ответил вампир. – Элен точно сказала, что никакой Тринадцатой Слезы на свете нет.

«Спасибо тебе, Элен, – мысленно поблагодарила я. – Конечно, ты руководствовалась личными мотивами. Ты знала, что, когда у Жана наберется полный комплект, он захочет избавиться от тебя. Ты же была ясновидящей. Хотя до последнего момента влюбленное сердце отказывалось верить в это, поэтому на твоем лице посмертной маской застыло удивление. А пока на свете существует последняя Слеза, ты могла бы быть ему полезной, могла держать его при себе. Ты ведь его по–настоящему любила. Любила так, что даже обрадовалась, увидев на мне Тринадцатую Слезу. Забыла о собственной безопасности и порадовалась за любимого, мечта которого осуществится. Вот только тебе в этой мечте места уже не было…»

Со стороны лестницы донеслись выстрелы, и вампир стиснул мои плечи.

– Ты отдашь мне Слезу?

– Возьми сам, – мстительно сказала я, предчувствуя, что он долго провозится с мудреной застежкой. А там, может, и Вацлав с ребятами подоспеют.

Издалека донесся грохот шагов. Сейчас стреляли уже ближе.

– Похоже, что уже нет времени.

Жан сгреб меня в охапку, швырнул на стол, стиснул над головой руки железным кулаком, придавил ноги своим телом. Я завертелась, пытаясь сбросить его с себя. Но вампир держал крепко – Слеза Силы теперь служила ему.

Шаги грохотали уже на этаже.

Жан задрал мой свитер, обнажив полоску живота с пирсингом, схватил блюдо с Серебряными Слезами со стола и, опрокинув амулеты мне на живот, отбросил ненужное блюдо в сторону и накрыл Слезы ладонями, как куполом. Я взвыла от боли: пирсинг словно мощным магнитом потянуло к остальным Слезам и выдрало с кожей. Я почувствовала обжигающее тепло крови, а потом леденящий холод серебра, которое жидким металлом растеклось по животу.

В тот же миг в кабинет ворвались последние люди Жана, следом за ними появились Гончие. Головорезы держались до конца, закрывая спинами хозяина и меня. Оглушенная болью, я словно издалека слышала крики и звуки ударов. Видела, как сражаются Вацлав и Ирвинг, пытаясь пробиться ко мне. Как плечом к плечу с ними бьется Аристарх, не жалея себя.

Тем временем Жан зачерпнул жидкое серебро в ладони, до последней капли собрав его с моей кожи, и оно воронкой закрутилось в воздухе, складываясь в силуэт чаши. В тот же миг Вацлав с разбега налетел на Жана, сдернув его с меня, и они покатились по полу. Чаша, соткавшаяся из капель, но еще не успевшая затвердеть, отлетела в сторону и вновь рассыпалась серебристыми брызгами, которые повисли в воздухе над головами боровшихся Жана и Вацлава. Несколько секунд – и капли вновь сложились в силуэт чаши, и она, озарив тусклую комнату ослепительным серебристым сиянием, тяжело качнувшись, упала вниз.

Прямо в протянутую руку Жана, которого подмял под себя глава Гончих.

Все в кабинете оцепенели. Вацлав, почти одержавший верх над Жаном, разжал руки и едва ли не с почтением помог вампиру подняться. Остальные Гончие замерли на месте и смотрели на Жана с таким видом, с каким раньше взирали на Вацлава в ожидании приказов. Аристарх безвольно опустил руку со своим пистолетом с серебряными пулями. Еще мгновение – и она разжалась совсем, уронив оружие на пол.

Я тихонько сползла со стола, одергивая джемпер. Кажется, только я одна благодаря Тринадцатой Слезе продолжала смотреть на Жана с ненавистью. Странно, почему Слеза Ненависти, оказавшись в такой близости к остальным амулетам, не притянулась к ним, не выплавилась в жидкое серебро? Видимо, она и впрямь сама по себе. Единственный порок среди добродетелей последнего лорда, вылившихся в Серебряные Слезы. Амулет, о существовании которого спорили долгие годы, но так и не пришли к однозначным выводам. Осколочек серебра, всегда державшийся особняком и не захотевший вновь слиться с другими. Я машинально прижала руку к Слезе, спрятанной под высоким воротом, и с воплем отдернула обожженную ладонь, амулет раскалился так, что прожег дыру в джемпере. Жан, держа в руках чашу, в удивлении обернулся ко мне. Повинуясь какому–то неведомому порыву и превозмогая боль, я сорвала кулон с груди и, выбросив ладонь, молнией метнулась к нему, чтобы впечатать Тринадцатую Слезу в лацкан с пижонской бутоньеркой.

Туда, где сердце.

Кулон прожег бутоньерку, пиджак и рубашку и свинцом вошел в грудь.

Запахло паленой кожей и жженой пластмассой – это оплавилась веточка бутоньерки. Вампир смертельно побледнел, покачнулся и стал заваливаться на меня. Краем глаза я увидела, как перекосились лица Гончих и как со страшным криком кинулся ко мне Вацлав, чтобы растерзать ту, кто посмела поднять руку на его властелина. Стальной кулак сомкнулся на моем горле, не давая вздохнуть. В тот же миг чаша выскользнула из немеющих рук Жана, и я механически поймала ее, уже приготовившись к смерти. Гончие подхватили тело Жана и замерли, обернувшись ко мне. Железные тиски ослабили горло, и у меня подкосились колени. Я бы упала, но Вацлав, мгновение назад душивший меня, теперь заботливо поддержал за плечи. Его люди уже без всякого почтения положили Жана на грязный пол и потеряли к нему интерес. Теперь их внимание было сосредоточено на мне.

Я обвела взглядом обращенные ко мне лица и содрогнулась. Вацлав, Ирвинг, Аристарх и еще двое Гончих, чьих имен я не потрудилась запомнить, смотрели на меня, как зомби. Как там говорил Жан: если мне покорятся Гончие, мне покорится весь мир? Вот уж спасибо, на такой мир лучше смотреть в американских ужастиках, а не в обычной жизни. Что же мне делать с тобой, проклятая чаша?

– Отойдите, – тихо сказала я, и все послушно отступили на несколько шагов.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});