Битва за Коррин - Брайан Херберт

Словно забыв о своих разрушительных маршах, люди собрались на праздничную манифестацию, чтобы показать свою великую радость по поводу триумфального возвращения Вориана Атрейдеса. Кимеки были мертвы, последние титаны повержены — из вселенной была навсегда устранена еще одна смертельная угроза человечеству.

Когда бронированный лимузин Вориана проезжал по усеянным обломками и обрамленным обугленными деревьями бульварам Зимии, люди устилали его путь оранжевыми ноготками. Многие несли плакаты со стилизованным изображением доблестного героя и со словами: «Герой Джихада, защитник человечества, победитель титанов».

Райна Батлер тоже выразила свою неподдельную радость в связи с «праведной казнью» последних машин с человеческим разумом, с готовностью включив Вориана — «истинного друга и последователя самой Серены» — в свое движение.

Верховный башар всегда испытывал неловкость от такого повышенного внимания к своей особе. Невзирая на свое звание и высокое положение, он всегда служил Серене и ее Джихаду, не думая о том, чтобы возвеличить себя или потребовать привилегий. Он хотел только одного — уничтожить врага.

Глядя на толпу, которая собралась здесь в его честь, Вориан подумал, что ему до сих пор не приходилось видеть такой лести и одновременно такой праздничной радости облегчения со времени окончания Великой Чистки. Возможно, именно теперь, когда это более всего ему необходимо, Вориан сможет направлять энергию этих людей для общего блага. Надо воспользоваться любым орудием ради достижения окончательной победы.

Эти культисты, которые считали угрозой даже простые бытовые машины, едва ли когда-нибудь примирятся с мыслью позволить Омниусу, укрывшемуся в своей крепости на Коррине, оставаться вечной угрозой человечеству. Для них Коррин был логовом демонов.

Лимузин приблизился к Дому Парламента, и на площади Вориан увидел еще большую толпу, заполнившую все пространство перед правительственными зданиями. Многие люди несли матерчатые хоругви, украшенные золотой бахромой и надписями, другие раздавали всем листовки с длинной напечатанной на них прокламацией. С шумным весельем они нагромоздили посреди площади гору компьютеров и электронных устройств. Люди облили эту кучу горючим и предвкушали удовольствие от вида техники, сгорающей в пламени.

Силы безопасности Зимии были построены в оцепление на почтительном расстоянии от демонстрантов, изо всех сил стараясь очистить для лимузина Вориана дорогу к подножию лестницы, ведущей в здание Парламента. Глядя прямо перед собой, Атрейдес вышел из машины и начал подниматься по ступенькам к огромной двери. Вориан прошел через колоннаду грогипетского ордена и остановился у главного входа в здание. К двери было прикреплено большое полотнище с тем же текстом, который был напечатан на сотнях разбросанных повсюду листовках.

Пробежав глазами текст на полотнище, Вориан подумал, что, видимо, его писала сама Райна, судя по горячему и безыскусному тону воззвания. Под текстом красовалась размашистая подпись.

Манифест Райны Батлер

Граждане свободного человечества! Пусть будет объявлено по всей Лиге Благородных, что не может быть никакого полезного или доброго применения мыслящим машинам. Хотя они могут скрывать свое зло под личиной устройств, освобождающих от утомительного труда, все они коварны и опасны, каков бы ни был уровень их сложности.

Этот манифест является руководством и планом того, как человечество может очиститься от своего наихудшего греха. Каждый гражданин Лиги должен выполнять эти правила и нести наказание за их нарушение.

Если человек знает, где находится мыслящая машина, и не уничтожает ее или не сообщает о ее местонахождении Движению, то он карается выкалыванием глаз, отрезанием ушей и вырыванием языка.

Если человек совершает наитягчайший грех, пользуясь услугами мыслящей машины, то он наказывается за это смертью.

Если же человек совершает еще более тяжкий грех владения мыслящей машиной, то он подвергается за это самой мучительной казни.

Если же человек совершает самый тяжкий из всех возможных грехов, создавая или производя мыслящие машины, то такой нарушитель, все его работники и все члены его семьи должны подвергнуться самой мучительной казни.

Каждый, кто испытывает сомнения по поводу того, что именно надо считать мыслящей машиной, должен обратиться за официальными разъяснениями в наше Движение. После того как такое разъяснение будет дано, машина должна быть немедленно изъята из употребления и уничтожена. Наказания за нарушения те же, что перечислены выше.

Лучше использовать в производстве труд рабов, чем довериться мыслящим машинам.

Не сотвори машину по образу человеческого разума.

Пораженный пространностью манифеста и его очевидным безумием, Вориан прошел через главный вход в зал заседаний Ассамблеи Лиги. Да, враги еще есть. Да, мыслящие машины еще существуют. Но культисты выбрали неверную цель.

Коррин. Вот единственная настоящая цель, с которой надо покончить. Нужен поход на Коррин.

Хотя никто еще не объявил о его приходе, Вориан увидел, что представители планет, стоя, восторженно аплодируют. Но он тут же понял, что эти аплодисменты предназначаются вовсе не ему. Вице-король Фейкан Батлер стоял на трибуне для выступающих на возвышении в центре зала и держал в руке копию манифеста, высоко подняв ее над головой. Законодатели вставали, отчего по рядам прокатилась волна.

— Да будет так! — возбужденно кричал Фейкан. — Манифест моей благородной племянницы принять всеобщим одобрением, и как вице-король, я своей подписью придаю ему силу закона. Этот закон вступит в силу с завтрашнего дня и станет основным законом Лиги. Все нарушители будут преследоваться и наказываться по всей строгости вместе с мыслящими машинами, которых они укрывают. Не будет никаких компромиссов! Смерть мыслящим машинам!

Все законодатели, как один, подхватили этот лозунг, громко выкрикивая его словно мантру. Вориан почувствовал себя так, словно попал под ледяной ливень. Были бы они такими горячими несколько лет назад, когда это действительно было необходимо.

— Мы изменим облик галактического общества! — продолжал кричать Фейкан, обращаясь к залу. — Мы, люди, будем сами думать, сами работать и сами пожинать плоды наших усилий и нашего труда. Мы обойдемся без мыслящих машин! Эти высокие технологии — костыли при здоровых ногах. Нам пора научиться ходить самостоятельно!

Узнав Вориана, некоторые депутаты стали показывать на него пальцами и перешептываться. Наконец и вице-король воздел руки в приветственном жесте.

— Вориан Атрейдес, верховный башар Армии Человечества! Наш народ уже находится перед вами в неоплатном долгу за все прошлые подвиги — но теперь вы совершили еще одно славное деяние! Убиты последние титаны! Мерзости кимеков больше не существует. Пусть ваше имя славится в веках как имя героя человечества!

Огромный зал разразился оглушительными криками и рукоплесканиями. Идя к трибуне, Вориан чувствовал, что события нарастают словно снежный ком, и центром этого кома оказался он сам. И теперь этот ком неудержимо покатится, увлекая его за собой. Но у него есть и собственная честь, собственное достоинство, его долг и обещания, которые он дал себе и народу. Можно плыть по течению, но можно и оседлать набегающую на берег волну.

Собравшиеся затихли, пока он внимательно и спокойно оглядел зал, узнавая некоторых присутствующих. Потом он перевел взгляд на дальние ряды, где собрались последователи Раины Батлер, размахивавшие своими плакатами, знаменами и хоругви.

— Да, мы имеем полное право праздновать окончательное уничтожение кимеков, — начал свою речь Вориан. — Но мы еще не закончили войну. Зачем вы тратите время и энергию на то, что пишете манифесты, ломаете бытовую технику и убиваете друг друга в то время, когда сам Омниус до сих пор жив?

Это заявление потрясло публику настолько, что в зале наступила гробовая тишина.

— Двадцать лет назад мы провозгласили окончание Джихада, оставив нетронутым один Синхронизированный Мир, одну его планету. Коррин — это бомба с зажженным фитилем, и мы должны обезвредить эту бомбу! Раковая опухоль Омниуса продолжает угрожать светлому будущему всего человечества.

Люди не ожидали такой страстности от верховного башара Атрейдеса. Ясно, что они думали, будто он будет принимать награды, поздравления и поклоны, а потом уйдет, и Парламент займется своими текущими делами. Но Вориан не думал останавливаться.

— Смерть мыслящим машинам! — истерически выкрикнул кто-то с балкона.

Вориан продолжал говорить. Его суровый голос громовым эхом отдавался под высокими сводами зала:

— Мы слишком долго уклонялись от исполнения нашего долга. Половина победы — это не победа, а почти поражение.