Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ирина нервно сжимала и разжимала руки. Стройная, быстрая, нетерпеливая, она так напоминала отца, что, если бы одевалась в мужскую одежду, я принял бы ее за молодого Леонида. Я знал, что мне достанется от нее, и готовился отразить упреки.
— Да, с Эллоном! Почему вы так презираете его, адмирал? Этого обвинения я не ожидал.
— Не слишком ли, Ирина? Мы все — и я, и Олег, и капитаны с таким уважением…
— Об Олеге разговор особый! А ваше уважение к Эллону — слова, равнодушные оценки — да, необыкновенен, да, пожалуй, гениален, да, в некотором роде выдающийся… А он не пожалуй, а просто гениален, не в некотором роде, а во всех родах выдающийся. Кто может сделать то, что может он?
Разговор становился серьезным, и я ответил серьезно:
— Зато он не сделает многого того, что умеют другие. Невыдающихся на кораблях нет. В поход отбирали только незаурядных. Или, по-твоему, Камагин середнячок? Или твоя мать?
— Я говорю об Эллоне, а не о моей матери или Камагине. Он заслуживает душевного, а не равнодушного уважения.
— Чего ты хочешь?
— Почему вы предпочитаете ему дракона? — выпалила она. — Отвратительный пресмыкающийся вознесен выше всех! Дракон еле-еле заменял МУМ, когда они не работали, а сейчас, когда они правильно функционируют, путает их команды. Он в сочетании с МУМ хуже, чем МУМ одна!
— Один раз машины уже выходили из строя…
— Ну и что? Еще десять раз разладятся, еще десять раз будут восстановлены! Ваша привязанность к дракону оскорбительна! Можете вы это понять?
— Я не могу понять другого, Ирина. Почему Эллон так ненавидит бывшего Бродягу?
— Спросите лучше, почему я не терплю дракона!
— Хорошо — почему ты не любишь Голос?
— Не люблю, и все! Вот вам точный ответ. Он мне был отвратителен еще на Третьей планете. Б-р-р! Громадная туша, дурно пахнет!..
— Он изменился с тех пор, Ирина.
— Да, одряхлел, амуры не строит да и не с кем. Но запах свой принес и сюда. Я пробегала мимо дракошни, закрыв нос, а вы проводили там часы.
— Понятия не имел, что он тебе так неприятен.
— Олегу он тоже неприятен, но Олег уступил, как и всегда во всем уступает вам. А вам плевать, вы считаетесь только с собою!
Я покачал головой:
— Сильное обвинение, Ирина!
— Справедливое! Лусин кроме пса хотел взять и двух кошек. Но кто-то сказал, что вы не терпите кошек. Специально проверяли, так ли. И выяснили — да, недолюбливаете. Лусин и заикнуться уже не посмел о кошках! А вы поинтересовались у кого-нибудь, нравится ли ему общество огнедышащего динозавра?
— Дракона больше нет, Ирина. Есть мыслящий Голос, координирующий работу двух МУМ. Если координация идет плохо, мы освободим Голос от его нынешней функции и оставим в резерве.
Ирина поднялась. Я задержал ее:
— Ты сказала, что об Олеге разговор особый. Как это понять?
У нее в глазах показались слезы.
— Олег не тот, каким я его раньше знала. Вы первое лицо на эскадре, Эли. Вы подчинили себе всех. Он с этим примирился. Я гордилась им, теперь мне обидно за него. Я ему сказала: мой отец тоже летал с Эли, но не позволял так собой командовать. Олег считает, что я все придумываю.
— Придумываешь ты много, это верно.
После ее ухода я молча шагал по комнате. Мери повеселевшими глазами следила за мной. Я сердито сказал:
— Ты радуешься тому, что возникли свары? Что нашу дружбу с Олегом так превратно толкуют?
Она смеялась так заразительно, что и я захохотал.
— Меня радует, что ты услышал о себе несколько неприятных, но правдивых слов. И я сама много раз собиралась сказать тебе то же самое, но ты так принимаешь близко к сердцу каждый пустяк… Между прочим, кошек я сама посоветовала не брать.
— И напрасно! Я бы перенес кошек на корабле. Примирился бы…
— Вот этого и опасались, что ты заставишь себя примиряться.
— Ладно о кошках, не терплю их! Скажи лучше, что делать?
— Самое важное — что в совместной работе МУМ и Голоса появились рассогласования. Если это правда, то это серьезно.
— Пойду проверять, — сказал я.
В рубке вдоль стен шествовал Граций. Он с обычной неспешной серьезностью выполнял свои новые обязанности. Они сводились пока к беседам с Голосом обо всем на свете и о многом прочем.
— Голос, — сказал я, — как работа с мыслящими машинами?
— Обе МУМ слишком медлительны, — пожаловался он.
— Ты рассчитываешь варианты быстрее?
— Я не так глуп, Эли, чтобы утверждать это. Рассчитывать быстрее МУМ невозможно. Но я уже говорил тебе, что не перебираю варианты. Я сразу нахожу ответ.
— Да, ты говорил. Но как это возможно?
— Варианты появляются во мне сразу. Мое дело — взять верный, а отброшенные даже не проникают в сознание. Я их оцениваю в целом, а не перебором причин и следствий. МУМ еще не вычислила всех вариантов, когда я подсказываю решение. Это немного путает ее работу, но ни разу не направило нас по неверному пути.
Я обратился к Грацию:
— И ты мыслишь готовыми оценками, а не сравнением вариантов?
— Стараюсь, Эли, — ответил он величаво.
Все это было не то и не так, как представлялось Ирине. Я пошел к Олегу. Он повел меня к себе. Я еще не бывал у Олега дома, все встречи происходили в служебных помещениях. Посреди комнаты стоял круглый столик, вокруг него кресла, на стенах висели портреты знаменитых звездопроходцев, среди них и мой. Я загляделся на портрет Андре: пышная, как бы пылающая шевелюра обрамляла бледное, тонкое лицо, глаза Андре смеялись. Он был все-таки очень похож в молодости на Олега, только теперь мода на завитые локоны прошла.
— Сфотографировано на Оре?
— В день высадки на Сигме, где отца захватили невидимки, Вера доставила эту фотографию маме, когда вы с Ольгой и Леонидом продолжали путь к Персею. Что ты мне хотел сказать, Эли?
Я рассказал о требованиях Эллона, о просьбах Ирины. Олег слушал бесстрастно и только раз улыбнулся, когда я упомянул, что, по ее мнению, подавил собой всех.
— Тебя, кажется, это задело, Эли?
— Неприятны такие обвинения.
— Не расстраивайся. Я не из тех, кого можно принудить против воли. Если я соглашаюсь с тобой, то потому, что ты прав. Это содружество, а не потеря самостоятельности. Очень жаль, что Ирина этого не понимает.
— И многого другого не понимает, — добавил я.
Олег ровно кивнул головой. Я сказал, что отступать назад неразумно. Голос создает новую систему управления кораблем, и она эффективней реализованной в МУМ.
— Все дело в том, Олег, — сказал я, — что конструкторы использовали в мыслящих машинах лишь одну особенность человеческого мышления: способность рассуждать, способность выводить следствия из причин, то есть строить логическую цепь. Каждое разветвление логической цепи дает один вариант оценки ситуации.
Но мышление человека не исчерпывается этим. И в трудных ситуациях узость машинного мышления грозит крупными неприятностями.
Я привел такой пример. Каждый знает, что такое мать. А машине, чтобы уяснить все богатство понятия «мать», нужны сотни тысяч признаков и фактов. Мы увидели пейзаж города и восклицаем: «Как красиво!» Но машине, чтобы точно восстановить наше восприятие, нужно перечислить все здания, все улицы, все деревья, все облака над улицами, а в каждом здании описать его архитектурную красоту и историческое значение, и начать с кирпичей, с красок стен, с перекрытий, с фундамента и еще черт знает с чего, и тогда красота, которую мы постигаем мгновенно, будет достигнута в качестве нескорого результата бесчисленного ряда сопоставлений и совпадений — венцом безмерной цепочки причин и следствий.
— Ты машиноборец, Эли! — сказал Олег, улыбаясь. — Не берусь судить, прав ли ты. Но ты сказал о возможных крупных неприятностях. Неприятности в рейсе командующего близко касаются. Что ты имел в виду?
— Только то, что любая цепь в любую минуту может порваться в любом из звеньев — и весь длиннейший расчет станет абсурдом. Вспомни аварию на «Таране». В какой-то момент были перепутаны несколько следствий и причин. И вся логическая цепь полетела в пропасть! МУМ стала выдавать неверные решения. Еще хорошо, что она выключила себя. Среди абсурдных команд могла попасться и такая, как взорвать корабль или направить аннигиляторы на другие звездолеты.
— МУМ снабжены системой самоконтроля, Эли.
— Я говорю о ситуациях, когда и самоконтроль может отказать.
— Ты уверен, что с Голосом подобные неприятности невозможны?
— Если он внезапно не сойдет с ума. Он мыслит целостными образами. Он и рассуждает, и высчитывает, но это у него лишь подсобный прием. Естественно, он имеет преимущество перед машинами.
— Я согласен с тобой. Считай, что ты опять подмял меня под себя и навязал свою волю. Трудные ситуации наверняка будут.
- Бойтесь ложных даров! - Дмитрий Вейдер - Научная Фантастика
- Светлания - Ждан Святозаров - Героическая фантастика / Научная Фантастика
- Как он был от нас далёк - Ярослав Веров - Научная Фантастика
- Неизвестные Стругацкие От «Страны багровых туч» до «Трудно быть богом»: черновики, рукописи, варианты. - Светлана Бондаренко - Научная Фантастика
- Желание верить (сборник) - Виталий Вавикин - Научная Фантастика
- Кольцо обратного времени - Сергей Снегов - Научная Фантастика
- Чудотворец из Вшивого тупика - Сергей Снегов - Научная Фантастика
- Повелитель зверей: Повелитель зверей. Повелитель грома - Андрэ Нортон - Научная Фантастика
- Люди и боги. III книга научно-фантастического романа «Когда пришли боги» - Николай Зеляк - Научная Фантастика
- Прыжок над бездной - Сергей Снегов - Научная Фантастика