Отказ - Наталья Патрацкая

– Как себя чувствуете, подружки?

– Хорошо, господин, фельдмаршал, – ответила Ленка.

– Мы приехали на мою дачу.

– У сержанта есть дача? – спросила я.

– Есть, кое-что, как у слона.

– У вас нога больная, как вы на крышу залезли? – спросила Ленка.

– Без вашей помощи.

Двери машины открылись одновременно, женщины оказались в лесу, перед красной, кирпичной стеной. Дверь отъехала в сторону. Скрип. Стук. Скрип. Стук.

Рядом с нами шел мужчина. Во дворе стоял большой круглый стол, вокруг него сидело десять женщин.

– Женщины, вашему полку прибыло еще две женщины, теперь вас двенадцать, живите дружно, приглашайте нас к столу.

Мужчина сел на стул типа трона, перед ним по кругу сидело двенадцать женщин.

Тринадцать тарелок стояло на столе. Женщины молча подавали пищу на стол.

Оживления среди них не наблюдалось.

– Встать! Сесть! Встать! Сесть! – крикнул мужчина, и приступил к принятию пищи.

Женщины выполнили его команду, взяли ложки в руки. Острых вилок и ножей на столе не было. Вся посуда была из чистого алюминия. Ирина оглядывала постройки из красного кирпича, ей было и грустно, и любопытно.

– В моем гарнизоне, тринадцать комнат, всем по одной. Столовая – на улице, кухня, перед вами. Продуктов закуплено на тринадцать дней, тринадцать дней двери гарнизона не будут открываться. На вашей работе вас не уволят, вы все в отпуске на две недели. Вас двенадцать – я один. Стены ограды под током. Разойтись!

На столе перед каждой женщиной лежала памятка, на ней стоял номер комнаты, был написан распорядок дня, обязанности женщин расписаны не были. Женщины вышли из-за стола. Две женщины стали собирать грязную посуду. Одной из них была Ирина. Она еще не понимала, что это все реальность, а не шутка, или шутка и реальность, что одно и тоже. Она приняла единственной мудрое решение, быть ближе к кухне, готовить, убирать, мыть посуду, молчать и слушать. "Слух даруй всем, а голос лишь немногим", – вспомнила она слова Шекспира.

На первое утро одно место осталось пустым. Ирина готовила еду на всех, 13 человек. Алюминиевый прибор остался пустым, женщина не пришла на обед, на ужин.

Что это была за женщина, Ирина не успела запомнить, теперь она пыталась всех запомнить, кто, где сидит, в какую комнату идет. Второй день был дождливым, хозяин к столу не вышел, два места для женщин были свободны. Десять женщин ели под дождем. Кое-кто чихал, одежда на них была та, в которой их сюда привезли.

Ленка шепотом подбивала на бунт, звала посмотреть те комнаты, из которых никто не вышел. Ирина решила выжить сама, на бунт не соглашалась. В свободное время подметала двор. Ленка нашла себе приятельниц, и они бурно обсуждали ситуацию.

Третий день слепил своими лучами, тепло обволокло женщин с ног до головы. Они разморились, и думали, где бы помыться. Скрип. Стук. Скрип. Стук.

К Ирине подошел хозяин, посмотрел ей в глаза и ушел. Скрип. Стук. Скрип. Стук.

Так прошло пять дней. На шестой день за столом не появилась Ленка. Сердце у Ирины упало. Спрашивать у хозяина было бессмысленно. Все тихо. Он даже не командовал. Еды становилось меньше, она исчезала на глазах. Ирина решила готовить экономней, с учетом, выбывающих каждый день, женщин. На восьмой вечер в ее комнате послышались шаги. Скрип. Стук. Скрип. Стук.

Ирина притихла, прятаться было негде, рядом с комнатой был совмещенный санузел, но без окон, без ванны. В комнате стояла кровать и больше ничего. Зашел мужчина, тихо подошел к Ирине. Скрипа больше не было слышно. Она лежала и смотрела на него… Его тяжелый взгляд, неожиданно подобрел.

– Ирина…

– Я вас слушаю.

– Ты жить хочешь?

– Очень.

– Со мной?

– С вами.

– Не боишься?

– Чего я должна бояться?

– Моей ноги.

– Я ее не видела, одну видела, вторую нет.

– Ты не спрашиваешь, где семь женщин?

– Это на вашей совести.

– Моя совесть чиста.

– Они живы?

– Дома у себя.

– Остальные в страхе или знают, что их отпустили?

– Нет, остальные ничего не знают.

– У меня есть выбор?

– Выбор есть всегда, ты можешь уйти домой, можешь остаться со мной.

– Они все семь ушли?

– Хочешь пройти их дорогой?

– Не знаю, через улицу они не проходили.

– И ты на этот двор уже не выйдешь, метла тебе больше не поможет, ты за нее держалась.

– Да, вы правы. Что мне делать?

– Два варианта: полюбить меня или уйти домой.

– Что они выбирали?

– И то и другое.

– Они с вами спали?

– Нет.

– А как?

– Все ушли домой.

– Почему?

– Я их не чувствовал.

– Это как понять?

– Через них ток не шел, ток идет по стене, по проводам, а они были не влюблены в меня, даже под страхом смерти.

– А я?

– Я тебя чувствую.

– А Ленка?

– Врач, что ли? Думал, что с ней у меня получиться, но, я ее не захотел, она ушла.

– Из жизни, или домой?

– Для меня это одно и то же.

– Они приведут сюда милицию!

– Нет, никто не приведет.

Внезапно комната окунулась в кромешную тьму. До руки Ирины дошло легкое, трепетное прикосновение. Она непроизвольно подтянулась к этой руке. Вспыхнул свет. Рядом лежала серая мышка. Мужчины не было. Она оглядела комнату, ни одной двери она не обнаружила. Четыре ровных стены. Ирина хотела закричать, но звук потонул в мягкой ткани стен. Кровать резко дернулась, она провалилась в очередную темноту, и резко вскочила на ноги, почувствовала в одной ноге сильную боль и ладонь у локтя.

– Ирина…

– Это, все еще вы?! – скрипя зубами от боли, проговорила Ирина, гладя в жуткие глаза мужчины.

– Я, негодный.

– Что вы себе позволяете!!?

– Что хочу, то и позволяю.

– Зачем вы издеваетесь над женщинами?

– Развлекаюсь.

– Мстите? За, что?

– За боль свою.

– Вас можно вылечить?

– Нет.

– Вы кто?

– Надеюсь, что мужчина.

– У вас были женщины?

– Ни одной.

– Вам лет сорок!

– Я не знаю, что с ними делать, вот собрал гарем, посмотрел на всех и отпустил.

– А, вы – евнух!

– Не знаю.

Они стояли в подвальной комнате с красными, кирпичными стенами, тусклый свет горел в одном углу. Мужчина сел на черный, кожаный диван. Ирина, прихрамывая, последовала за ним.

– Они все пытались со мной что-то сделать, но я не понял, я всех выпустил в ту дверь, – и он показал дверь напротив дивана.

– Вы нормальный?

– Я – контуженный, пытаюсь вспомнить, зачем мужчине нужна женщина и не могу.

– Откуда у вас эта красная крепость?

– А, это дача, но не моя. Я здесь сторож.

– Я могу уйти?

– Дверь открыта…

Дома Ирина сразу позвонила Ленке, та быстро взяла трубку.

– Ленка, как ты?

– С возвращением, Ирина! Забудем приключение, как страшный сон, одно не пойму, почему ты меня не отвезла на своей шестерке, а посадила к проезжему мужику?