Лубянка Советская элита на сталинской голгофе 1937-1938 - В Хаустов

Обеспечение продуктами питания не являлось для советского руководства первоочередной задачей. Основные капиталовложения направлялись на строительство объектов промышленного производства, влиявших на укрепление оборонного потенциала страны. Легкая и пищевая промышленность, строительство жилья, учреждений социально-культурного назначения находились на втором плане и ни в коей мере не соответствовали потребностям населения. Эти сферы не находилось под жестким контролем правительства.

Однако виновных за скудное снабжение населения промышленными и продовольственными товарами сталинское руководство находило среди работников соответствующих наркоматов.

К январю 1938 г. были арестованы наркомы легкой промышленности и внутренней торговли И.Е. Любимов, И.Я. Вейцер, заместители Вейцера М.А. Левинсон и М.И. Хлоплянкин и другие. Многие из них в прошлом были тесно связаны с уже арестованными партийными и советскими деятелями, под руководством которых они в процессе своей служебной карьеры работали в различных регионах СССР. Так, Хлоплянкин в 1928 г. был председателем крайисполкома Нижне- Волжского края, а секретарем крайкома являлся Б.П. Шеболдаев, объявленный на июньском Пленуме 1937 г. руководителем правотроцкистской группы.

В процессе следствия выявлялись факты их критического отношения к мероприятиям высшего руководства. Так, Хлоплянкин отмечал, что «в стране ощущается острый товарный голод, большие очереди, недовольство населения. Легкая промышленность развивается медленно. Колхозы и совхозы дают мало сырья и не оправдали себя. ЦК в связи с таким положением установил такой режим, что невозможен никакой обмен мнениями по вопросам политики правительства» (ЦА ФСБ России. АСД Р-4359. Л. 52).

Большинство арестованных под давлением следователей в своих показаниях перечисляли руководителей различных управлений своих наркоматов.

Начальник Государственной торговой инспекции Наркомата внутренней торговли Г.Н. Аронштам был арестован 21 января 1938 г. (См. Док № 8). Окончив мануфактурно-промышленное училище и Киевский химико-технологичес- кий коммерческий институт, он стал высококвалифицированным специалистом. С 1913 г. активно участвовал в революционном движении, в 1914 г. был осужден, лишен прав и состояния, сослан в Сибирь и освобожден после Февральской революции. В годы Гражданской войны принимал участие в боевых действиях на Севере России, был политработником в 1-й Конной армии. Последующая карьера Аронштама была связана с партийной работой. В течение 1920—1930-х гг. последовательно назначался секретарем Бауманского райкома партии в Москве, Вотского обкома партии, секретарем ЦК КП(б) Туркмении. Был делегатом XII–XVII съездов ВКП(б). В 1934 г. стал начальником Государственной торговой инспекции Наркомата внутренней торговли.

Обсуждая проблемы своего ведомства с сотрудниками, он отмечал, что слова нельзя сказать, поскольку начинаются репрессии и проработки, хотя низовые работники ни в чем не виноваты, а их приходится наказывать. Только за 1936 г. инспекция, возглавляемая Аронштамом, наказала 132 тысячи человек. Ограниченные фонды на промышленные и продовольственные товары выделялись поквартально с небольшим последующим повышением и распределялись в торговые сети. К концу квартала ощущался их острый дефицит, возникали очереди. Правда, Аронштам как начальник Государственной торговой инспекции не имел никакого отношения ни к планам товарооборота, ни к распределению промышленных и продовольственных товаров, что было отмечено в материалах проверки в 1950-е гг.

В протоколах допроса отмечались факты ухудшения организации общественного питания, когда сокращалось количество столовых, длительный ремонт фабрик-кухонь, текучесть кадров из-за низкой оплаты труда. Импортное оборудование, закупленное за границей, включая пилы для разделки мясных туш, расфасовочные аппараты, которые не использовались из-за отсутствия сырья, также не могли быть поставлены в вину начальнику государственной торговой инспекции (ЦА ФСБ России. АСД Р-4359. Т.1. JL 57).

Подобного рода обвинения предъявлялись и другим руководителям отрасли.

10 января 1938 г., по показаниям заместителя наркома пищевой промышленности М.Ф. Левитина (на момент ареста начальника Главного управления кондитерской промышленности) и ряда других руководителей, был арестован начальник Управления мясной промышленности Наркомпищепрома Л.С. Стриков- ский (см. Док. № 14). Он был обвинен в срыве строительства мясокомбинатов, неустановке импортного оборудования, негативной оценке приказа наркома пищевой промышленности Микояна о создании на 26 мясокомбинатах должности начальника отдела по найму работников, которые были связаны с НКВД. Сокращения заготовок мяса и мясопродуктов также были необоснованными.

Все абсурдные обвинения в отношении Стриковского были разрушены комиссией Министерства пищевой промышленности СССР в 1950-е гг. Комиссия подчеркивала, что строительство мясокомбинатов осуществлял трест «Мясохладстрой», который также отвечал за установку оборудования, а ведомство Стриковского было лишь заказчиком. Необоснованное снятие с нагула скота, что приводило к сокращению мясозаготовок, было обусловлено отсутствием кормов. Такие меры практиковались и позже. Задержки в ремонте скотобаз были обусловлены отсутствием финансирования, которое было характерно и в последующие годы.

На конкретных цифрах было показано, что обвинения в сознательном сокращении заготовок мяса и мясопродуктов не соответствовали действительности. В 1938 г. было заготовлено мяса 2014 тыс. тонн по сравнению 1403 тыс. тонн в 1937 г. Колбас и копченостей соответственно 369 тыс. тонн, а в 1937 г. — лишь 325 тыс. тонн. Однако отмечалось, что распределение произведенной продукции было неравномерным. Почти треть всей продукции направлялась в Москву и Ленинград (ЦА ФСБ России. АСД Р-4337. Т. 1. Л. 12; Т. 2. Л. 3—10).

За отсутствие продуктов в торговой сети должны были ответить и начальник Главного управления сахарной промышленности С.С. Одинцов, и директор Краснопресненского сахаро-рафинадного завода в г. Москве Озолин.

При этом следователи постоянно вписывали в протоколы допросов формулировки о «дезорганизации и создании перебоев в снабжении населения промышленными и продовольственными товарами», «сознательно вызывали недовольство населения политикой партии и правительства». В связи с этим круг арестованных постоянно расширялся.

Документ № 18

Разоблачение участников так называемого военно-фашистского заговора в полной мере обрушилось и на командование Военно-Морского Флота. Начальник Особого отдела ГУГБ НКВД СССР Н.Г. Николаев-Журид рапортовал о ликвидации заговора в Управлении морских сил РККА. Одним из первых в июле 1937 г. был арестован заместитель наркома обороны СССР — начальник Морских Сил РККА флагман флота 1-го ранга В.М. Орлов. Для обвинения в шпионской деятельности в пользу Англии был использован факт поездки Орлова в эту страну. Там он при посредничестве военно-морского атташе Анципо- Чикунского якобы дал начальнику английской морской разведки обязательство снабжать их информацией о состоянии советского военно-морского флота (см. Док. № 32). Затем последовали аресты многих руководящих работников в управлениях ВМФ.

В представленных сводках содержатся показания бывшего командующего Тихоокеанским флотом, бывшего начальника Морских Сил РККА флагмана

1- го ранга М.В. Викторова (Док. № 44); командующего Амурской военной флотилией флагмана 1-го ранга Кадацкого-Руднева (Док. №№ 35, 41); заместителя начальника Главного морского штаба флагмана 2-го ранга В.П. Калачева (Док. №№ 18, 24, 30); начальника штаба ТОФ капитана 1-го ранга О.С. Солонникова (Док. № 38); руководителя управления вооружений морских сил РККА АС. Иванова (Док. № 11); его помощника Николаева (Док. № 16); помощника начальника управления морских сил по авиации комдива В.К Бергстрема (Док. №№ 37, 41); начальника отдела боескладов полковника КФ. Жданова (Док. №№ 30, 45), начальника мобилизационного управления М.Е. Горского (Док. № 21), заместителя начальника отделения Управления кораблестроения В.П. Геннадиева (Док. № 23), начальника отделения отдела морского берегового строительства военинженера 2- го ранга Л.И. Лубенского (Док. № 39).

Все недостатки в строительстве Военно-Морского Флота приписывались указанным руководителям, хотя в условиях форсированного создания оборонного комплекса они были неизбежны. В июне 1937 г. из центра направилась комиссия для проверки хода строительства оборонных объектов на Дальнем Востоке. В акте по результатам обследования были отмечены многочисленные недостатки в проектировании, планировании и строительстве береговой базы подводных лодок в бухте Малый Улисс. Все это делалось в соответствии с планом Наркомата обороны по искоренению вредительства. Материалы работы комиссии стали основанием для последующего ареста Орлова. Однако в ходе проверки в 1950-е гг. в архиве нашлись многочисленные докладные записки Викторова, датируемые 1935 г., адресованные Ворошилову и Блюхеру, об оказании помощи в усилении гарнизонов укрепрайонов, оборудовании их инженерными сооружениями, средствами связи.