Перекресток в Никодимске - Ярослав Чеботарев

не пыталась больше перебивать. Елена Андреевна по-прежнему крепко её держала, чувствуя, что девушку буквально трясёт от гнева. Галина Григорьевна достала из кармана пиджака платочек, обмахнула вспотевший лоб и продолжила речь:

— Эта тактика совсем не новая. Точно так же фашисты перед Великой Отечественной войной засылали в Советский Союз предателей, диверсантов, провокаторов и паникёров. Только несгибаемая воля Сталина и его своевременные меры позволили этого избежать. Он провел титаническую чистку, благодаря которой страна избавилась от предателей и победила в войне. Теперь ситуация другая. У нас в стране нет теперь возможности так эффективно бороться с предателями. Поэтому очень важна ваша личная сознательность и стойкость. Вы — надежда и опора России! Вы лично должны дать отпор предателям, которые распространяют клевету о нашей стране в листовках, по SMS, через мессенджеры и в соцсетях. Не верьте клевете! Не распространяйте экстремистские материалы. Это очень важно! Правительство тоже борется, но оно не в состоянии за всем уследить. Личная бдительность каждого — вот залог общей победы и безопасности!

         Зал буквально взорвался возмущённым гулом. По доносившимся до Лены обрывкам споров было понятно, что с позицией Гидры согласны не все, однако актуальность темы была очевидна каждому. Галина Григорьевна гневно взглянула на часы и попыталась жестом утихомирить аудиторию. Но на сей раз приём не сработал, и она была вынуждена трижды хлопнуть в ладони, прежде чем зал замолчал. И она продолжила:

— Враги будут применять самую разную ложь, чтобы внести раскол в наше общество. Это и есть экстремизм — любой ценой вызвать в обществе вражду и распри. Обесценить власть, спровоцировать неподчинение и бунт — только этого им и надо. Перед вами наглядный пример — таким методом они два года назад разрушили Украину, организовали антиконституционный переворот, и теперь ваши сверстники гибнут там в мясорубке войны. Вы хотите этого?

— Нет! — грохнул зал нестройным хором.

— Ну так вот! Чтобы этот кошмар не повторился — не верьте всей той лжи, что льётся на нашего президента, правительство, на партию «Единая Россия», в которой, чтоб вы знали, и я тоже состою, и директор школы, и ещё некоторые учителя. В первую очередь атака идёт через Интернет. Не поддавайтесь, не вступайте в навязываемые вам группы, не подписывайтесь под петициями и всем прочим. Я не буду вас сейчас пугать уголовной ответственностью, хотя она есть за экстремизм, и весьма серьёзная. Вы должны быть сами в ответе за свою страну и своё будущее. Я уверена, что Миша и Жанна до конца не понимали, во что ввязываются. Они подпали под дурное влияние Навального, специально подготовленного в США агента,  и не ведали, что творят. Я сейчас хочу обратиться к вам, дорогие сограждане: будьте умными и взрослыми! Не поддавайтесь на клевету врагов. Как наши деды и прадеды отстояли страну от немецко-фашистских захватчиков в Великую Отечественную войну, точно так же и мы выстоим против американских фашистов. Но для этого нужна самоотверженная уверенность каждого, патриотизм и любовь к Родине. Не будьте безучастны к появлению предателей! Сообщайте в органы полиции, в администрацию соцсетей, учителям и другим компетентным лицам. Только совместными усилиями мы сможем спасти Россию в этот тяжёлый час!

         Зал снова наполнился шумом и противоречивыми возгласами. Елене Андреевне стало не по себе. Она не представляла, что будет дальше после такого откровенного политического выступления, которого она никак не ожидала от Гидры. Та между тем снова достала платок и, уже не стесняясь, вытерла лицо и шею, затем нетерпеливо захлопала в ладоши, добиваясь тишины. Взволнованный зал умолкать не хотел, и тогда Галина Григорьевна заговорила громче, стараясь перекричать учеников.

— На сегодня хватит. Я надеюсь, что вы меня поняли. Можете идти на занятия, остальные уроки по расписанию. Елена Андреевна, Штифлев и Ивова, останьтесь!

         Старшеклассники послушно покинули свои места и заторопились к двери, продолжая возбуждённо обсуждать услышанное. Лена наконец отпустила Жанну, та сразу скрестила руки на груди и сжалась в комок, словно заняла оборонительную позицию и приготовилась к схватке. Миша сидел с потерянным видом, пару раз испуганно озирался по сторонам, явно не зная, что делать. Гидра спокойно спустилась со сцены и остановилась прямо перед ними:

— Так, мне сейчас очень некогда, я и так страшно опаздываю в ОблОНО,— резко сказала она.— Ивова! Ты уже всякие границы перешла! Не знаю даже… в этот раз уже не смогу, наверное, ситуацию замять. Жду вас обоих в понедельник с утра с родителями. До этого времени вам даже вход в школу запрещён, я охранника предупрежу. Понятно?

— Но я же просто…— испуганно начал Миша.

— Ты же просто напал на вахтёра при исполнении и нанёс ей травмы,— холодно заметила Гидра.— Она заявление не написала только по моей просьбе. Еле отговорила… Я очень надеюсь на твоё благоразумие. В понедельник в школу с родителями, поняли?

— Да,— угрюмо кивнул Миша.

— А тебе, Ивова? — обернулась Гидра к отличнице.

— Разумеется! — зло усмехнулась Жанна.

— Хорошо. От вас, Елена Андреевна, я жду к вечеру объяснительную по поводу воспитательной работы в классе. Мне кажется, вы совершенно не справляетесь с обязанностями классного руководителя. Потом  в рамках педсовета мы отдельно обсудим этот вопрос. Закройте актовый зал и верните на место ключ.

         Договорив, завуч быстрой походкой направилась к выходу, Лена с учениками двинулась следом. Она проводила ребят на первый этаж и вышла за ними в вестибюль. Жанна, ни слова не говоря, переобулась и поспешила на улицу. Миша хотел было её догнать, но Лайка схватила его за рукав и сказала:

— Подожди, пусть сама идёт, ладно? Мне нужно с тобой поговорить.

Глава 44. Как правильно?

— Расскажи по порядку, что утром произошло,— попросила Елена Андреевна.

— Да вы же видели почти всё! — воскликнул Миша.— Жанна раздавала листовки, в основном родителям первоклашек, говоря каждому, что это очень важно. Одну схватила эта вахтёрша… блин, не помню, как её зовут, прочитала и подняла крик. Я сначала не понял, но когда эта бабка шваброй стукнула, я её сзади ухватил и не дал дальше бить, пока Жанна бумажки собирала. А потом ты прибежала, и закрутилось всё. Я даже не думал, что так получится.

— Так вы между собой не договаривались, ты про листовки заранее не знал, верно?

— Да не знал, конечно! — воскликнул Миша.— Я же говорил: я был против этой фигни, об этом Жанне