Пролегомены российской катастрофы. Трилогия. Ч. I–II - Рудольф Георгиевич Бармин

Ворошилова посылает ему сигнал о солидарности с его репрессивным курсом: «Циник-убийца Каменев омерзительнейший из людей, падаль человеческая… Что расстреляли собак — страшно рад…» («Литературная газета». 22.03.1989).

В свою очередь, на процессе Зиновьева Каменева в 1935 году Каменев обвинил Бухарина в причастности к убийству Кирова («Литературная газета». 29.03.1989).

Такова вот мораль и культура героев массовых расстрелов, легко распоряжающихся чужими жизнями, но не нашедших мужества достойно умереть самим.

Советские идеологи прожужжали нам все уши о небывалых достижениях советской культуры. А я уверен — еще больше было потерь. Выше я говорил о распродаже в начале двадцатых годов художественных ценностей из музеев, частных коллекций. Этот вандализм был характерен и для конца двадцатых годов, когда ради получения валюты за бесценок продавали художественные ценности, награбленные по всей России из частных галерей (Шитц… С. 50).

С первых дней переворота большевики из человека вчерашней царской России стали формировать нового человека России социалистической. Расстрелами, агитацией — кого как придется.

Но прежде всего — выкорчевыванием культурного наследия, основным элементом которого для большинства народа было православие с его храмами, многовековыми живописью, литературой, хоровой культурой. Православие было духовной скрепой народа, народ не представлял себя вне церковного храма. Там он отдыхал душой и телом, там он обретал единство.

Поэтому с первых дней переворота главный удар был направлен против православия, против храма как собора русского народа. Уничтожая храм, священников, они распыляли народ. Массово сжигая иконы, религиозную литературу, уничтожая массово интеллигенцию как хранительницу культуры, они пытались лишить народ исторической памяти.

На этом поприще особо отличилась «светоч советской педагогики», замнаркома просвещения с 1929 года Н. К. Крупская, которая запретила кукол и их производство как «элемент, отражающий мещанское и мелкобуржуазное воспитание» (Мирек… С. 132). С 1932 года началось проведение «пятилеток безбожия» массовое уничтожение лучших церковных зданий; в течение 1929 года было закрыто более 600 церквей, сотни монастырей, Рождество переименовали в «Антирождество». В Парке культуры и отдыха в Москве в разных местах горели костры из икон, религиозных книг (Библия, Евангелие и др.) и нот великих композиторов — Бортнянского, Глинки, Чайковского, жгли чучела священников и святых и различные предметы религиозного культа. В парке «Красные Хамовники» буденновцы под занавес сожгли церковь. В разных местах Москвы перед церквями сжигали ноты, религиозную утварь, книги, иконы (Мирек… С. 272–273).

На Красной площади взорвали Казанский собор, вместо него устроили общественную уборную (указ. соч., с. 274).

С 1919 года по приказу Ленина принялись за вскрытие и разграбление святых мощей. Начали с Московского Кремля, Троице-Сергиевой лавры, Александро-Невской лавры, Черниговского монастыря и т. д. (всего в 62 религиозных строениях). В 1919 же году Ленин запретил Пасху, Рождество, Николин день, крещения и свадьбы (указ. соч., с. 278).

По всей России в первую очередь уничтожались уникальные по своей архитектуре храмы, как, например, в Томске или Отроч монастырь при впадении реки Тверцы в Волгу — восемьсот лет стоял (указ. соч., с. 313)! И все это дикое варварство нынешними поклонниками Ленина и Сталина выдается за героизм эпохи социалистического созидания.

Уничтожение десятков миллионов людей и предоктябрьской культуры ленинисты-сталинисты стыдливо квалифицируют как «недостатки советского времени, которые в сравнении с грандиозными свершениями той эпохи были мелочью» (Советская Россия. 14.04.2011). Для ленинистов-сталинистов уничтожение десятков миллионов человек — мелочь! Нет смысла комментировать умопомрачение.

Часть XIII. Советский человек как антропологическая катастрофа

Систематическое уничтожение в течение десятилетий интеллигенции всех сословий, культуры, православия, миллионов людей различных национальностей, и прежде всего русских, материальных и духовных ценностей как светской предоктябрьской культуры, так уже и советской эпохи вместе с их авторами с параллельным насильственным насаждением с помощью всякого рода репрессий ценностей примитивной пролетарской культуры — культуры слесарей и сапожников самого низкого пошиба — в конечном итоге привело к желаемому большевиками рождению человека нового «коммунистического» склада — человека граждански пугливого, безынициативного, аполитичного, живущего сугубо личными интересами, человека социально атомизированного и т. п.

В ноябре 2010 года на пятом канале ЦТВ прошел «Суд времени» на тему: «Советский человек — идеологический миф или достижение истории?»

Тема советского человека, советского прошлого является частым гостем в современной публицистике — газетно-журнальной, телевизионной и пр. Проблема актуальна, и интерес к ней понятен. Без осмысления недавнего прошлого, истоков его возникновения, диалектики взаимоотношений его субъектов и их эволюции невозможно понять и мотивацию поведения сохранившихся субъектов в современной России, их эволюционные тенденции и т. д.

Сторона обвинения в лице Млечина вынесла вердикт: советский человек — это антропологическая катастрофа. К сожалению, индуктивный метод доказательства этого тезиса — перечислением отрицательных сторон советского бытия — малоубедителен, ибо сторона защиты советского строя в ответ привела множество фактов противоположного — положительного — характера. Например, массовый героизм советских людей в тылу и на фронте. Но массовый героизм был характерен и для русского крепостного крестьянина — в войнах XVIII–XIX веков. Или тезис защиты о доблестях советского человека, возведшего в кратчайшие сроки в период индустриализации города и промгиганты. Но подобную доблесть нельзя отнять и у крепостного крестьянина, воздвигшего на гнилых берегах Невы город-сказку с его многочисленными чудо-дворцами. Сторонники защиты неординарных свойств советского человека приводили и такие аргументы: мотивация советского человека была не материальная, а духовная, советский человек по сути своей был честен и порядочен; в советские времена существовала великая культура и т. п.

Все эти аргументы не выдерживают критики. Тезис о превалировании духовного над материальным противоречит марксизму — «гранитной основе большевистского мировоззрения» — бытие определяет сознание. А бытие советских людей на протяжении всей истории коммунистической власти общеизвестно — это очень скромная зарплата при постоянном дефиците продуктов питания, товаров ширпотреба, квартирный вопрос и т. д. Сторонники примата у советских людей духовного над материальным, видимо, никогда не присутствовали на заседаниях профкома по распределению квартир. Там кипели такие шекспировские страсти, что невольно вспоминалось гетевское «сатана там правит бал». Ну а сатана и «дум высокое стремление» — явления несовместимые. Что же касается честности и порядочности, то человек, не прошедший школу большевистского правежа (т. е. большевистского воспитания на основе различных форм террора), изначально морально чище.

Не надо патетики и относительно царившей в СССР высокой культуры. Да, в репертуарах театров и ТВ присутствовала русская и советская классика, но разве это показатель высокой культуры общества?! Не может быть высокой культуры в условиях господства цензуры, доносительства массового, «телефонного права», психиатрического террора, при отсутствии возможности открытых дискуссий по злободневным проблемам, при жизни с кляпом во рту, при запрете В. Розанова, Н. Бердяева, К. Леонтьева, З. Гиппиус, И. Солоневича, А.