Корона скифа (сборник) - Борис Климычев

— Вот видите?

— Ай да обманщик! — укорил его Алексей Николаевич.

— Это что! — сказал Пепеляев, — меня цыганята еще одному делу научили. А как вы думаете, почему я всегда выигрываю в карты?

— Почему же? — воскликнули собеседники разом.

— Это большой секрет. Но вам как хорошим людям скажу, чтобы больше никому — ни слова.

— Никогда!

— Хорошо. Значит так. На Пасху в ночь надо пойти в храм, имея в кармане колоду карт. Вы стоите и ждете, как только священник воскликнет — «Христос Воскресе!» Надо стукнуть себя по карману, в котором лежат карты, и шепотом сказать: «Карты здеся!» Сколько раз священник возгласит — «Христос Воскресе!», столько раз надо хлопать себя по карману и шептать. Зато потом, пока эта колода вся не порвется, вы всегда будете ею выигрывать, поняли? А потом и с новой колодой надо все повторить в том же порядке.

— Попробуем! — озадаченно посмотрел на него Алексей Николаевич.

— Только в следующую Пасху, нынче уже поздно, — пояснил Пепеляев.

— Хорошо! Теперь моя очередь удивлять, — сказал Гришин. — Идемте-ка в лес. Сперва надо переобуться в бродни.

Все дружно обулись в бродни, эти удивительные сибирские сапоги, не пропускающие влагу, с голенищами, доходящими до паха.

Они петляли по узкой еле заметной тропинке, она то исчезала совсем, то появлялась снова. По склонам оврагов еще лежали проплешины не растаявшего снега, от них веяло холодом и по краям их росли сибирские тюльпаны, трогательно нежные и голубые. Их сибиряки именуют кандыками или же подснежниками.

По пути пришлось преодолевать небольшие последние рыхлые сугробы, лесные завалы. Путники остановились отдохнуть возле интереснейших родников. При выходе на поверхность известковые туфы образовывали ячеистые чаши бело-серого цвета. Одна из чаш возвышалась над землей на полтора метра имела в длину четыре метра и в ширину до трех.

— Вот это ванночка! — сказал Гришин, такой не было даже у Алифера и Попова в их грандиозной гостинице «Европа». К тому же вода в чаше — целебная. Я захватил в поход с собой три полотенца, так что мы сейчас искупаемся.

Военные быстро разделись, Виктор Николаевич некоторое время в нерешительности наблюдал, как они блаженно ухают в ледяной минерализованной воде, а затем и сам стал раздеваться.

Растираясь до красна полотенцем, и одеваясь, Гришин сообщил, что к этой «ванне» приходят иногда лечиться даже медведи.

— Не дай бог, какой на нас напорется! — сказал Виктор Николаевич.

— А револьверы у нас на что? — ответил ему брат вопросом.

После двух часов ходьбы они увидели в лесу еле заметную охотничью избушку. Из ее трубы тек вкусный дымок.

Не успели они подойти к этой избе, как из-за дерева вышел ловкий мужик с длинной черной бородой, в драной кацавейке, вытянулся в струнку, приложил руку к старой шапке ушанке:

— Здравия желаю господин полковник! За время вашего отсутствия на вверенном мне участке никаких происшествий не случилось, докладывает прапорщик Вершинин!

— Вольно! Благодарю за службу!

— Не прикажете ли подать чего-нибудь для сугреву?

— Потом, сейчас проведите нас в парк.

Мужик, оказавшийся прапорщиком, пригласил всех в избу. Там были нары, стол у окна, на бревенчатых стенах висели капканы, силки, и охотничьи ружья. Мужик-прапорщик отворил подполье, слез туда по лесенке и, светя себе шахтерской лампой, стал сдвигать в сторону бочонки с грибами и вареньями. Наконец он освободил лаз, в который и пригласил гостей. Пришедшие полезли в дыру. Они проникли в помещение, в котором прапорщик возжег несколько шахтерских ламп. Расставил их на стеллажах. Стали видны пирамиды, в которых аккуратно были расставлены винтовки. На отдельном стеллаже рядами стояли пулеметы английской, немецкой, французских систем, наши отечественные «максимы» и чешские «шоши».

— Здесь хранится отремонтированное, почищенное и смазанное оружие, — пояснил Гришин, — патроны, снаряды и гранаты у нас в другом складе, верстах в трех отсюда. Все, кто обслуживают оружие и охраняют его, живут тут в лесу, в охотничьих избах под видом охотников. Я потом покажу вам карты наших схронов. На всякий случай. Мало ли что со мной может случиться. Вы знаете, что подпольные военные организации готовятся к восстанию в Мариинске, Тайге и других городах и поселках губернии. Восстанет Томск, поднимется и вся Сибирь. Из центра шифровкой мне предложено командовать силами местного сопротивления, вы, Анатолий Николаевич, названы начальником штаба. Вот, теперь вы все знаете.

Я передам вам зашифрованные места наших явок в Томске, псевдонимы ответственных за операцию людей. С первыми теплыми днями Анатолий Николаевич начинайте готовить штурмовые группы, под видом томского велосипедного общества. Соответствующее удостоверение вам выправлено, у меня в Аникине хранится приготовленное для вас оборудование: велосипеды, самокаты, шлемы, краги и прочее. Местные крестьяне уже привыкли к тому, что с наступлением весны разные спортивные общества прибывают в здешние леса и состязаются тут на полянах в беге, боксе, прыжках, катании на самокатах. Правда, теперь время суровое, но все равно никто не будет удивлен, они всех городских считают чудаками, которые во все времена занимаются, всякой чепухой.

Ну, а теперь последуем мудрому предложению прапорщика Вершинина, вернемся в избу, примем что-нибудь для сугреву…

Вершинин приготовил жаркое из мяса молодого лося, самогон у него был настоян на калине, отчего имел особенно приятный привкус.

— Христос воскресе! За нашу победу, господа! — произнес тост Гришин.

— Воистину воскресе! За победу! — ответили дружно братья Пепеляевы…

К вечеру они вернулись в Аникино, где на даче полковника Гришина детально ознакомились с планами будущего восстания. Дата его из соображений соблюдения конспирации Алексеем Николаевичем не была оглашена.

Разлука, ты разлука!.

Алексей Криворученко, освободив Колю Зимнего из заточения, спросил его адрес. Коля объяснил, что живет во второвском общежитии на углу Почтамтской улицы и Благовещенского переулка.

— Ладно! — сказал юный комиссар. — Сегодня состоится совет, и как раз в гостинице «Европа». После совета я потолкую с товарищами, куда бы тебя пристроить. Сделаем так, чтобы ты был полезен революции, и чтобы у тебя было время на учебу. Нам нужны кадры. Подожди день, другой. Решу вопрос и сам зайду к тебе, сообщу…

Совет собрался в той самой обширной комнате, где когда-то останавливался владелец гигантского здания Второв. И комиссары смотрели в то самое окно, в которое когда-то Второв увидел валявшегося на травяном откосе пьяного Федьку Салова и потом зло над ним пошутил.