Всходы Власти - Гэвин Магнус

class="p1"/>

— Мастер Родриан велел мне прийти к вам, ваше святейшество. — низко поклонился мужчина.

— Прекрасно. — кивнул Этериас. — Видите ли, мастер Родриан постоянно приносит на собрание совета свой меч. Некоторые из нас считают, что это вопиющая наглость. Поэтому я решил убрать корень раздора в рядах совета. Вы должны справиться с этой проблемой. Это отличный меч, уверен, такому бравому воину как вы он пригодится больше.

— Вы хотите, чтобы я забрал его себе? Без спроса мастер Родриана? — удивлённо вскинулся воин храмовой стражи.

— Да, мы бы очень хотели понаблюдать за этим. — кивнул верховный иерарх, пристально осмотрев остальных советников.

— Но ведь это его меч! Церковные догмы запрещают брать чужое! — воскликнул стражник.

— Вы ставите слово главы церкви ниже догматов? — удивлённо поднял бровь Этериас. — Возможно, вас зря поставили на страже… Здесь должны быть самые верные. Быть может, мне стоит поговорить с вашим командиром, если вы так относитесь к приказам. Лентяям нечего делать в храмовой страже.

— Нет, что вы, ваше святейшество, конечно, я… — бедный воин шумно сглотнул и подошёл к столу. Поёжившись под пристальными взглядами мастеров, стражник протянул руку к мечу, замерев. На его лбу выступил пот, а сам мужчина покраснел от невидимого напряжения. Но вскоре, беспомощно выдохнув, усач бессильно опустил голову и руку. — Простите, ваше святейшество. Я так не могу. Это же чужой меч! Как можно брать чужое? Быть может, он достался мастер Родриану от родителей или покойного наставника! Вдруг тот сильно огорчиться, если я заберу его? Нельзя же так с людьми…

— Понимаю. Вы совершенно правы. — бесстрастно сказал верховный иерарх, не меняясь в лице. — Спасибо за помощь. Можете быть свободны.

Пару раз неуверенно оглянувшись, стражник поспешно покинул зал собраний.

— Лорд Талион? — вопросительно перевёл взгляд на герцога Этериас.

Владыка Нелейского Бастиона хмыкнул, подошёл к столу, и поднял меч, получая пристальные, настороженные взгляды советников. Затем отошёл в сторону, крутанул восьмёрку, примеряясь к мечу.

— Отличный меч. Почти идеальный баланс, отполирован, наточен. — улыбнулся герцог. — Пожалуй, заберу его себе. Надо бы только где-то припрятать, чтобы Родриан не нашёл. Отвернитесь на секундочку, тогда честно скажете, что не знаете, куда делся меч.

Вопреки словам герцога, отворачиваться никто не стал.

— Ну, или просто промолчите на этот вопрос. — с этими словами герцог, осмотревшись, спрятал меч за занавеску одного из окон. — Вот и всё, проблема решена.

— Что вы скажете? — перевёл взгляд на советников верховный иерарх.

— Удивительно, что вам вообще удалось отдать такой приказ. Если бы не обстоятельства, я бы заподозрил вас в безумии. — нахмурился мастер Акрил.

— Это старый приём верховных иерархов. Опосредованное воздействие. К тому же я бы всё равно потом вернул меч Родриану, и это нужно было для важного эксперимента. Здесь нет противоречия с базовыми принципами людей. — пожал плечами Этериас. — Однако согласитесь, это наглядная разница, верно? Воин просто не смог украсть меч, потому что это очевидно могло навредить Родриану. Герцог же проигнорировал это.

— Разница действительно наглядна. Выходит, герцог каким-то образом сломал в себе… человечность? — задумался мастер Эниан. — Я всегда считал принципы нашей расы чем-то мистическим, духовным. Но, возможно, существует внутренний механизм в теле человека, что заложен отцом?

— Подобный механизм может быть и духовным. — парировал мастер Клавдий. — Герцог не производит впечатление раненого человека, в котором что-то сломано.

— Раны не всегда видны на первый взгляд. — заметил мастер Син.

— Вы все неправы. — тяжело вздохнул мастер Кадмиан. — Но, думаю, я понял, что происходит.

— Поясните. — хмуро потребовал Гастон.

— Когда его святейшество пытался заставить нашего врага проявить себя, вкладывая дыхание своей силы в один-единственный приказ, я почувствовал что-то странное. Присутствие незнакомой силы, словно… Другой. Чуждой. Омерзительной. Я не знаю, что это и как именно оно воздействовало на меня или на Этериаса: но я запомнил это чувство его незримого присутствия, которое сложно спутать с чем-то другим. Быть может, вам не хватает встречи с подобным, а его святейшеству — тонкости чутья в связи с возрастом, но мне достаёт и того и другого.

— Я думал, вы были без сознания тогда. — удивился Этериас.

— Полно вам, мой мальчик. — усмехнулся Кадмиан. — Конечно, ваш удар лишил меня сознания, но неужели вы думаете, что можете протащить целителя и мастера моего уровня через весь город и он не придёт в себя? Но мне было чертовски любопытно, что с вы будете делать, а голова кружилась… Так что я пришёл в себя, незаметно подлечился и стал притворяться потерявшим сознание. А вы даже и не заметили… Говорю же, тонкости чутья вам определённо не хватает. Но ничего, это придёт с опытом…

— Я в тот момент думал совсем о другом! — покраснел Этериас.

— Я не обвиняю вас ни в чём. — с улыбкой поднял ладони Кадмиан.

— Вы недоговорили. — прервал выяснение отношения Гастон. — Что вам удалось почувствовать?

Кадмиан мгновенно убрал с лица улыбку.

— Та сила, что воздействовала на меня и верховного иерарха… И то, что произошло с этим воином храмовой стражи… Это имеет идентичные корни. На стражника воздействовали. Прямо здесь, прямо сейчас. Именно это не дало ему украсть меч Родриана.

— Вы уверены? — подался вперёд Гастон.

— Абсолютно. — твёрдо ответил Кадмиан.

— Подождите, вы хотите сказать, что всё наоборот? — вскинулся Эниан. — Иными словами, герцог — абсолютно здоровый человек, а все мы находимся под чужим воздействием на разум, что по счастливому совпадению полностью отвечает записанным в священных книгах принципам нашей расы?

— Похоже, что так. — серьёзно кивнул Кадмиан.

— Но это же нонсенс! — воскликнул мастер Син. — Это просто невозможно, для такого требуется поистине божественная мощь! Отец бы не стал так делать и не позволил бы другим богам! Вы понимаете, насколько бредово это вообще звучит? Гастон, ты-то должен быть здесь голосом разума!

— Я бы согласился с тем, что это полный бред, но последние месяцы я изучал церковные архивы. — хмуро отвёл взгляд первый советник.