Крестовый поход на миры Саббат: Омнибус - Дэн Абнетт

Роун догнал высокого полковника. Фейгор следовал за ним по пятам.

— Можете поверить в нашу удачу? — невесело хохотнул он. — Хаос атакует нас в самый день Основания.

— Да… действительно, — ответил Муннол.

— Буду с вами откровенен, Муннол… Я почти что уклонился от записи в Гвардию, — продолжал Роун. — Ведь что это за жизнь такая — до скончания века сражаться среди звезд ради благорасположения какого-то фесова безразличного Императора, без всякой надежды вернуться домой?

— Не самая приятная перспектива, человек Роун, — согласился Муннол.

— Фес, ведь у меня была неплохая жизнь в Танит Аттике. Свое небольшое дельце, если понимаете. Ничего такого, ну, совсем противозаконного. Но немного щекотливое, вы понимаете…

— Понимаю…

— Фейгор тогда был со мной. Не так ли, Фейгор? — Роун кивнул своему товарищу.

— Да, Роун, точно.

— Приятная работа, хорошие прибыли. Не хотелось все это бросать… Но фес меня, если бы я был таким кхуланом… Я рад, что все же решился! К фесу Золотой Трон! Хвала анротам, что в этот страшный час для Танит я вооружен и готов сражаться!

— Мы все воздадим анротам хвалу за это, человек Роун, — бросил в ответ Муннол.

Они уже поднялись на бастион, воздух вокруг рвали вражеские выстрелы. Полковник Муннол обратился к танитским солдатам, укрывавшимся в нишах и за зубцами стены, откуда они вели огонь. Майло с содроганием заметил белые волосы с алой прядью. У них всех были белые волосы.

Ему казалось, что сейчас его стошнит.

— Воины Долте! — произнес полковник.

«Долте? Долте?! Что это за место?» — подумал Майло.

— Наши друзья пришли, чтобы сражаться бок о бок с нами. Майор Роун и другие люди! Будьте снисходительны к ним, они упорны и будут сражаться вместе с нами до конца!

Слова Муннола отозвались радостным боевым кличем.

Роун приказал бойцам третьего взвода занять места рядом с уже обороняющимися солдатами. Танитцы встали у изъеденного лазерными выстрелами парапета и обрушили ответный огонь в сумрак бури.

Майло тоже собрался занять свое место в обороне, когда увидел, что Ларкин прячется за спинами остальных. Он забился в угол, крепко сжимая снайперскую винтовку. Его била неудержимая дрожь.

— Ларкин? — подбежал к нему Майло. — Что с тобой?

— Я п-посмотрел… посмотрел на них в свой прицел… Б-брин… они не люди!

— Что? — Майло почувствовал, как внутри все холодеет, но он не собирался сдаваться так легко.

— Я уверен в том, что видел… Через мой прицел… он ведь никогда не врет! Этот здоровый ублюдок Муннол и остальные… никакие они не танитцы!

Майло выдрал винтовку из сведенных судорогой рук Ларкина и посмотрел на Муннола сквозь оптический прицел. Отблеск голубого прицельного луча скользнул по темному камуфляжному плащу Муннола. Майло смотрел в прицел и видел полковника тенью в голубоватой дымке.

Муннол, словно бы почувствовав, обернулся и посмотрел на Майло. Волынщик смотрел, как Муннол медленно поворачивается к нему, как его глаза начинают менять разрез и глубину на его холодном бледном лице. Еще мгновение — и его глаза обратились в линзы великолепного белого шлема, над которым возвышался алый плюмаж. Серая форма полковника обернулась блистающими голубыми доспехами, подчеркивавшими его могучее сложение. Лазган в его руках вдруг стал длинным, походящим на копье оружием, ствол которого огибали резьба, серебристые трубки охлаждения и инкрустация из точеного перламутра и золота. Муннол стал для Майло самым устрашающим зрелищем, которое ему доводилось видеть.

— Мой Император… — прошептал он. — Это эльдар!

Отряд Лилит покинул джунгли и вышел на равнину, где джунгли исчезли под причудливыми пластами грязи, которые сошли огромным оползнем со склонов ущелья и уничтожили все на своем пути. Движение замедлилось, в некоторых местах солдатам приходилось идти по пояс в липкой бурой жиже. Разведчики, двигавшиеся перед отрядом, уже могли расслышать сквозь бурю далекий грохот массового сражения. Пики, окружавшие долину, то и дело высвечивали вспышки. И теперь это были не молнии.

Гаунт по закодированной частоте вокс-связи приказал привести все силы в боевую готовность. Вольпонских тяжеловесов он направил в обход холма на фланг, оставив их под командованием Жильбера. Призраков разделил на два отряда, которые возглавили Корбек и Лерод и повели вдоль края оползня. Гаунт и Лилит шли рядом с Корбеком во главе его отряда.

Маколл не ошибся с направлением. Обогнув холм, они смогли наконец взглянуть на насыпь, на стоящие на ней руины — и на орду Хаоса, осаждающую их. Даже помня слова Маколла, Гаунт был поражен размахом происходящего. Тысячи вражеских солдат, некоторые с тяжелым оружием, штурмовали склоны насыпи, обрушивая на крепость огневую мощь, которую никакой камень не должен был выдержать. Все происходящее казалось мешаниной взрывов и лазерных вспышек. В сыром воздухе клубились запахи крови и термита.

Гвардейцы ринулись в бой раньше, чем сами осознали это. Аристократы Жильбера ворвались на позиции тяжелых орудий врага, и ошарашенные расчеты оборачивались, отбиваясь личным оружием. В следующий момент несколько отрядов хаоситов отделились от основного наступления, чтобы отбить внезапную атаку с тыла, и обрушились на Призраков. Лазерный и пулевой огонь расчертил селевую пустошь яркой сетью.

Отстреливаясь из пистолета, Гаунт понял, что настал момент решать: оторваться от врага и отступить сейчас или ввязаться в битву до самого конца.

Он увидел, как отряд Жильбера переваливает через гребень холма и атакует позиции вражеской артиллерии с яростью и достойным уважения мастерством. Не более чем за пару минут они вырезали расчеты вражеских орудий. Под мощным огнем хеллганов, двух гранатометов и плазменной винтовки погибло и командование батареи.

Жильбер величественно объявил о своем успехе. В этот момент его солдаты уже разворачивали захваченные ракетометы и полевые орудия и открывали огонь по орде Хаоса. Гаунт должен был признать, что элитная Десятая бригада вольпонцев заслужила свое звание. Всесторонняя боевая подготовка означала, что эти бойцы могли взять штурмом позиции артиллерии, а потом, как настоящие артиллеристы, развернуть эти орудия против врага.

А еще комиссар понял, что момент упущен. Отступить сейчас означало бросить вольпонцев. Жребий брошен. Битва шла всерьез, и пощады ждать не приходилось.

Призраки ворвались в тыл врага по двум направлениям. Правильно оценив ситуацию, Жильбер приказал развернуть орудия в долину, прикрывая наступление Призраков и разнося в клочья неуклюжий фланговый маневр врага. Направляемые Жильбером снаряды падали со снайперской точностью, поднимая в воздух фонтаны грязи, ошметков растительности и тел врагов буквально в двадцати шагах от Призраков.

Сражение кипело совсем близко. Гаунт был поражен тем, что за исключением пары царапин и ожогов его солдаты не получили никаких ранений.

За пять минут сражения имперцы вогнали клин в арьергард армии Хаоса, прошли полкилометра и истребили не меньше двух сотен вражеских солдат, не потеряв ни одного человека.

Жильбер удерживал позицию, сколько мог. Но наступил момент, о котором они с Гаунтом договорились заранее по воксу. Момент, когда разрыв между двумя небольшими имперскими отрядами станет слишком велик.

По сигналу Аристократы заминировали орудия и двинулись ускоренным темпом вперед, догоняя танитцев. За их спинами прогремела нарастающая волна взрывов. Боеприпасы орудий сдетонировали — и на месте небольшого плато образовалась новая долина.

Имперские войска были уже в гуще сражения, у подножия склона. Клин гвардейцев разбивал порядки врага. Призраки справа, Аристократы слева, на острие — Корбек и Гаунт.

Гаунт знал, что танитцы — хорошие бойцы. Но он в первый раз видел, чтобы они сражались столь упорно, столь блистательно. В душе он не мог поверить, что это просто реакция на его ободряющую речь. Они сражались за что-то, что было глубоко в их сердцах, за что-то, что нельзя было отнять.

— За Танит! За Танит, да святится память ее! — донесся до него боевой клич Корбека.

Подхваченный окружающими Призраками клич поразил Гаунта, затронув и в его душе что-то потаенное. Он был ошарашен… Они и вправду сражались за Танит. Не за память и не во имя мести. Они сражались за свою возлюбленную родину, за ее туманные города, сумрачные леса и величественные моря.

Он понимал, потому что тоже чувствовал это. Он провел на Танит всего один день, да и тот в основном в душных гостиных дворца курфюрста в Танит Магне. Но сейчас ему казалось, что это был его дом все годы детства и что этот дом все еще можно было вернуть…

Вместе с Корбеком и еще двумя Призраками он в первых рядах ворвался в траншею у подножия насыпи, встречая в лоб крупный отряд Хаоса, оставивший штурм и развернувшийся, чтобы отразить атаку. Гаунт рвался вперед, орудуя цепным мечом, разрывая врагов на куски. Казалось, что лазерные лучи его не берут. Все выстрелы летели мимо. Невыразимая любовь к Танит заполнила все его существо.