Сан Феличе - Александр Дюма

Макк и весь генералитет последовали за королем, а за генералитетом — остальные воинские части и толпа.

Прежде чем уехать с Дворцовой площади, король в последний раз обернулся, чтобы бросить прощальный взгляд на королеву и детей.

Потом он направился по длинной улице Толедо, по площади Меркателло, мимо Порт’Альба и по площади Пинье, оказался на дороге в Капуа, где его свите предстояло сделать первую остановку, в то время как сам он собирался заехать в Казерту, чтобы там по-настоящему проститься с женою и детьми и в последний раз навестить своих кенгуру. А больше всего король сожалел об оставленных в Неаполе яслях, которые он не успел завершить.

За городом его ожидал экипаж. Фердинанд сел в него вместе с герцогом д’Асколи, генералом Макком, маркизом Маласпина, и они поехали в Казерту. Там им надо было спокойно ждать королеву, всю королевскую семью и придворных, которые должны были прибыть двумя часами позже. А на другой день ожидался отъезд государя в армию, означавший подлинное начало войны.

XLVIII

НЕСКОЛЬКО СТРАНИЦ ИСТОРИИ

Хотя мы отнюдь не претендуем на роль историка этой кампании, нам все же приходится последовать за королем Фердинандом в его триумфальном шествии хотя бы до Рима и отметить важнейшие события этого похода.

Армия короля Обеих Сицилии уже месяц как расположилась на постой. Она состояла из трех корпусов: 22 000 солдат раскинули лагерь в Сан Джермано, 16 000 — в Абруцци, 9000 — в долине Сессы, не считая 6000 в Гаэте, которым предстояло образовать арьергард, как только первые три корпуса двинутся в поход, и, наконец, 8000 готовились отплыть в Ливорно во главе с генералом Назелли. Король должен был прибыть на театр военных действий вместе с первым корпусом, второй корпус выступал под началом генерала Мишеру, третий — генерала де Дама́.

Как уже было сказано, первый корпус вел генерал Макк.

Итак, пятьдесят две тысячи воинов, не считая корпуса Назелли, шли против генерала Шампионне и его девяти-десяти тысяч солдат.

Королева и Эмма Лайонна провели в лагере Сан Джермано четыре дня. Верхом на норовистых конях, в амазонках, они красовались своей ловкостью, приняли парад первого корпуса армии и всеми возможными средствами расточая офицерам ласковые слова и милые улыбки, а солдатам — двойное суточное довольствие и вино, старались воодушевить армию и наконец расстались с нею, предсказывая победу. В то время как королева, Эмма Лайонна, сэр Уильям Гамильтон, Горацио Нельсон, посланники и бароны, приглашенные на эти воинственные торжества, вернулись в Казерту, был дан сигнал, и армия выступила в поход из трех различных пунктов в один и тот же день, один и тот же час.

Мы знаем, какие распоряжения получил генерал Макдональд от генерала Шампионне во дворце Корсини, когда, если помнит читатель, туда последовательно прибыли французский посол и граф ди Руво. Распоряжения состояли в том, чтобы в случае наступления неаполитанцев оставить все крепости и позиции. Поэтому нет ничего удивительного, что при приближении короля Фердинанда вся французская армия стала отступать.

Генерал Мишеру, занимавший правый фланг во главе десяти тысяч солдат, переправился через Тронто, подгоняя незначительный французский гарнизон, стоявший в Асколи, и по Эмилиевой дороге двинулся в направлении Порто де Фермо; генерал де Дама́, занимавший левый фланг, направился по Аппиевой дороге, а король, командовавший центральным корпусом, вышел из Сан Джермано и, как наметил Макк в своем плане кампании, двинулся на Рим по дороге, идущей через Чепрано и Фрозиноне.

Королевский корпус прибыл в Чепрано около девяти часов утра, и король остановился в доме синдика, чтобы позавтракать. После завтрака генерал Макк, которому король по отбытии из Сан Джермано оказывал честь, приглашая его к столу, попросил разрешения позвать своего адъютанта майора Райзака.

То был молодой австриец, на вид лет двадцати семи, весьма образованный, владевший французским языком как своим родным; ему очень шел изящный мундир. Он немедленно явился на зов начальника.

Офицер почтительно поклонился сначала королю, потом своему генералу и стал ждать приказаний.

— Государь, — сказал Макк, — по обычаям войны и особенно среди порядочных людей принято предупреждать врага, когда собираешься его атаковать. Поэтому я считаю своим долгом уведомить республиканского генерала, что мы перешли границу.

— Вы говорите, что таков обычай? — спросил король.

— Да, государь.

— В таком случае предупредите, генерал, предупредите.

— К тому же, узнав, что мы движемся со значительными силами, он, быть может, отступит.

— Это было бы весьма любезно с его стороны, — заметил король.

— Значит, вы разрешаете, ваше величество?

— Еще бы! Конечно, разрешаю.

Макк энергичным движением развернулся вместе со стулом и, облокотившись на стол, сказал:

— Майор Ульрих, подойдите к конторке и пишите.

Майор взял в руки перо.

— Пишите, — продолжал Макк, — самым красивым почерком, а то республиканский генерал, к которому мы обращаемся, пожалуй, не научился разбирать скоропись; генерально говоря, эти господа не очень-то сильны в грамоте, — продолжал Макк, смеясь над своей остротой, — так, чего доброго, генерал не отступит и сошлется на то, что не понял меня, а это нежелательно.

— Если письмо адресовано генералу Шампионне, ваше превосходительство, думаю, можно не опасаться на этот счет, — заметил адъютант. — Я слышал, что это один из самых образованных людей во французской армии. Но я все же готов выполнить приказание вашего превосходительства.

— И это лучшее, что вы можете сделать, — возразил Макк, несколько задетый замечанием молодого человека, и с осуждением покачал головой.

Майор приготовился писать.

— Ваше величество доверяет мне составить это письмо? — спросил Макк у короля.

— Конечно, конечно, — ответил король, — тем более если бы я сам написал вашему гражданину генералу, то, как он ни учен, он, пожалуй, не разобрал бы моего почерка.

— Пишите, майор, — сказал Макк.

И он продиктовал следующее письмо или, вернее, ультиматум, не приведенный ни в одном историческом сочинении, который мы списываем с копии, посланной королеве как образцовый пример дерзости и спеси.

«Господин генерал,

объявляю Вам, что сицилийская армия, которою я имею честь командовать под личным руководством короля, только что перешла границу, с тем чтобы завладеть Папской областью, взбунтовавшейся и захваченной после Кампоформийского мира, причем этот бунт и захват не были признаны ни королем Обеих Сицилии, ни его августейшим союзником императором и королем. Поэтому я требую, чтобы Вы без малейшего промедления отвели в Цизальпинскую республику французские войска, пребывающие в Папской области и в других занятых ими местах. Генералам, командующим отдельными частями армии короля Обеих Сицилии, дано твердое указание не начинать военных действий там, где французские войска отступят согласно моему требованию, но применить силу, если они окажут сопротивление.