Темная половина (Dark Side) - Стивен Кинг

Они покрыли лезвие бритвы, ее дьявольски блестящая поверхность была утоплена в перьях, оставленных погибшими под ее ударами птицами. Тад посмотрел на своих малышей. Они прекратили хныкать. Они смотрели вверх на кипящий и непрерывно содрогающийся воздух с одинаковым выражением удивления и удовольствия. Их руки были подняты, словно они проверяли, не идет ли дождь. Их крохотные пальчики были раздвинуты. Воробьи садились а них, но не клевали.

Зато они клевали Старка.

Кровь струилась по его лицу в сотне мест.

Один из его глаз был уже выклеван. Воробей сел на шею Старку и начал долбить рану на его горле, нанесенную карандашом Тада. Птица успела трижды клюнуть и очень быстро — «ра-ра-ра» — как очередь из пулемета, прежде чем Старку удалось схватить ее и раздавить с треском как живую хлопушку.

Тад закрыл собой близнецов, и теперь птицы садились и на него. Но не клевали, а только сидели.

И наблюдали.

Старк исчез. Он превратился в живую, извивающуюся скульптуру из птиц. Кровь сочилась отовсюду, из всех щелей и дыр в его теле. Откуда-то снизу Тад услышал звук треска и разлома — дерево поддавалось напору птиц.

«Они пробили путь на кухню», — подумал он. Он мельком вспомнил о газопроводных трубках к печи, но эта мысль была очень быстрой и показалась не важной.

А теперь он все чаще слышал звук отдираемой от костей Старка живой плоти.

— Они пришли за тобой, Джордж, — услышал Тад собственный шепот. — Они пришли за тобой. Спаси тебя Бог.

Алан ощутил перед собой свободное пространство и посмотрел через ромбовидные дыры в покрывале. Птичий помет сполз ему на щеку, и он стер его. Лестничная клетка все еще была полна воробьями, но их количество резко уменьшилось. Большинство оставшихся в живых птиц видимо устремилось туда, куда они с самого начала держали путь.

— Пошли, — сказал он Лиз, и они начали подниматься по хрустящему ковру из мертвых птиц. Они только достигли второго этажа, как услышали возглас Тада: — Берите его теперь! Берите его! ЗАБИРАЙТЕ ЕГО ОБРАТНО В АД, ОТКУДА ОН ПРИШЕЛ!

И вихрь из птиц превратился в ураган.

Старк сделал последнюю агонизирующую попытку избавиться от них. Ему некуда было идти, некуда было бежать, но он все равно попытался. Это был его стиль.

Колонка птиц, облепивших его, двинулась вперед вместе с ним; огромные мощные руки, покрытые воробьиными перьями, головами и крыльями, поднялись в последнем усилии и яростно стали бить по торсу, пересекаясь на груди. Птицы, частично раненные, частично мертвые, падали на пол, и в какой-то миг Таду представилась картина, которая преследовала его всю оставшуюся жизнь.

Воробьи пожирали Джорджа Старка живьем. Глаз у него уже не осталось, вместо них зияли пустые впадины. Нос сократился до ничтожного выступа. Его лоб и волосы были содраны начисто, обнажая белую поверхность черепа. Шеи почти не осталось. Птицы расклевали его живот. Стая воробьев сидела на ногах Старка и со все большим усердием проклевывала в них дыры, подбираясь все выше и выше, собираясь добраться и до его внутренностей.

И Тад заметил еще кое-что.

Воробьи пытались поднять Старка. Они пытались… и очень скоро, когда они уменьшат вес его тела, им это удастся.

— Берите его теперь! Берите его! ЗАБИРАЙТЕ ЕГО ОБРАТНО В АД, ОТКУДА ОН ПРИШЕЛ! — закричал Тад.

Крики Старка прекратились после того как его горло было проклевано сотнями безжалостных клювов. Воробьи теперь перебирались на руки, и на секунду даже его ноги мелькнули на кровавом паркете.

Он махнул руками — тем, что от них осталось — вниз по бокам диким жестом, давя дюжины птиц… но дюжина дюжин рвалась занять место выбывших пернатых коллег.

Звук трескавшейся и расщепляемой древесины справа от Тада вдруг стал все усиливаться. Тад посмотрел туда и увидел что восточная стенка его кабинета разваливается подобно папиросной бумаге. Он за какой-то миг сумел рассмотреть тысячи желтых клювов, пробившихся сквозь дерево одновременно, а затем схватил близнецов и накрыл их собой, выгнув тело, чтобы защитить из от обломков, может быть, впервые и единственный раз в жизни проявив настоящую ловкость и проворство.

Стена рухнула внутрь кабинета, подняв пыльное облако из щепок и опилок. Тад закрыл глаза и прижал детей ближе к себе.

Он больше ничего не видел.

Но Алан Пэнборн это увидел, как и Лиз.

Они сбросили покрывало с плеч, как только туча птиц над ними и рядом с ними исчезла в кабинете Тада. Лиз начала пробираться в гостевую спальню по направлению к открытой двери в кабинет, и Алан спешил за ней.

Какой-то момент он ничего не смог разглядеть там из-за черно-коричневого облака, клубящегося в бешеной пляске. Затем это облако приняло какие-то очертания — ужасную и узнаваемую форму. Это был Старк. Он был покрыт птицами, съедаем заживо, но еще жил.

Еще больше птиц появилось, затем еще и еще. Алан подумал, что этот стук клювов сведет его с ума. А затем он увидел, что они делают.

— Алан! — закричала Лиз. — Алан, они его поднимают!

Предмет, который раньше был Джорджем Старком, предмет, который сейчас был только неопределенно человеческим, поднимался в воздух на воробьиной подушке. Он двинулся через кабинет, почти упал, затем снова поднялся вверх. Он приблизился к огромной дыре в восточной стене кабинета.

Через нее влетело еще больше воробьев; все, которые еще находились в других помещениях, ринулись в кабинет.

Плоть стекала и падала со скелета Старка непрерывным дождем.

Тело Старка прошло через провал в стене окруженное воробьями, остервенело выщипывающими остатки волом с головы своей жертвы.

Алан и Лиз кинулись по ковру из погибших птиц внутрь кабинета. Тад медленно поднимался на ноги, держа в каждой руке по малышу. Лиз побежала и забрала их у него. Она ощупывала их, ища раны.

— О'кей, — сказал Тад. — Я думаю, они в порядке.

Алан подошел к проему в стене кабинета. Он выглянул наружу и увидел сцену, напоминавшую лишь сказочную. Небо было черно от птиц, и все же в одном его месте находилось словно черное дерево, как будто на цельной материи кто-то сделал прорезь.

Эта прорезь имела форму борющегося человека.

Птицы поднимали это все выше, и выше, и выше. Оно достигло верхушек деревьев и, казалось, остановилось там. Алан подумал, что ему слышится нечеловеческий вопль из центра этого птичьего облака. Затем воробьи двинулись снова. Наблюдение за ними напоминало зрелище прокручиваемой назад киноленты. Черные потоки воробьев взлетали из всех выбитых окон в доме, они очистили от своего присутствия подъездную дорожку, деревья и изогнутую крышу «Фольксвагена».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});