Наследница (СИ) - Лора Вайс

Глава 54

В момент перехода Абигор изменил направление, мы очутились где-то посреди заснеженного леса. Многовековые сосны и ели смотрели на нас величественно и в то же время враждебно, с ветвей неслышно падал охапками снег, воздух здесь был совершенно другой – свежий с каким-то особым «привкусом». Я осмотрелась: - Где мы? - Далеко, - он был зол, очень зол. - Хорошо, и зачем мы оказались так далеко? В Преисподней температурка повыше должна быть. - А с чего ты взяла, что я сразу отправлю тебя в Преисподнюю? - А к чему тянуть? И так, сколько времени потратил на меня зря. - Зря? – он криво усмехнулся. И вот он уже рядом со мной. Абигор крепко схватил за плечи, стало больно, я попыталась сбросить его руки с себя, но он только встряхнул меня и даже не подумал ослабить хватку. - Ты предала меня, - произнес тихо. А потом поцеловал и поцелуй этот длился долго. Абигор коснулся  куртки, спустя пару секунд та уже лежала на снегу, дальше он разорвал водолазку, опустился к джинсам и, не расстегивая, стянул их до колен. - Абигор, остановись, - сейчас, кроме разочарования, я ничего больше не почувствовала. – Я не хочу тебя. - Правда? А что так? Небирос трахается лучше? На его слова я только покачала головой. Абигор все не унимался, он снял с себя плащ, бросил на снег. А потом достал из-за пояса что-то вроде неширокой ленты черного цвета и нацепил мне на шею: - Это еще что? Решил, ошейник на меня надеть? - Вроде того, - он провел пальцем по ленте. – Теперь ты не проявишь своей сути, не воспользуешься силой, не сбежишь. Теперь-то никуда не денешься. - Ты сошел с ума, - я хотела натянуть джинсы обратно, но он перехватил мои руки. - О нет, принцесса… не торопись… В следующее мгновение Абигор уложил меня на свой плащ, после окончательно снял штаны. Редкие снежинки падали на кожу и тут же таяли. Хоть здесь было все в снегу, но холода не чувствовалось.   - Я ведь никогда тебе этого не прощу, - из меня словно все соки выпили, я ощутила бессилие, моральное. - Никогда – понятие ложное, кто говорит «никогда», тот в будущем обязательно меняет свое мнение.  Он приказал броне освободить тело, и материя послушно сползла на снег. Я же смотрела на него глазами полными отчаяния. Вспомнился тот ужасный день, когда водитель Коляна чуть не изнасиловал меня, тогда я увидела в Абигоре героя, а сейчас он вел себя не лучше того самого водилы. Я так и не обрела в этом мире счастья, меня как эстафетную палочку то и дело передают из рук в руки. Что толку от силы, что толку от способностей, когда я снова и снова оказываюсь в ситуации подобно этой? И как я поведу солдат, если не могу постоять сама за себя? Все тщетно, все лишено смысла и все давным-давно обречено на провал. Абигор оказался надо мной, его губы коснулись шеи, одну руку он запустил мне под голову, а второй снял с плеч бретельки бюстгальтера, оголил грудь, дальше его пальцы скользнули в трусики. Только это не проявление любви, это насилие. - Не будь такой холодной, - на грани сильного возбуждения произнес он. – Ты же сама говорила, что любишь, что хочешь быть со мной. - Я думала, что люблю. Но ты, - тут меня взяло зло, - ты безвольная проститутка моего папаши, которая будет делать что угодно, лишь бы угодить патрону. - Проститутка значит? – его глаза мгновенно потемнели. Он резко поднялся, перевернул меня на живот и накрыл голову курткой: - А так тебе больше нравится?! – проорал он. Сейчас я не выдержала, и слезы побежали по щекам. - Ну почему ты не убил меня? – прошептала сквозь слезы. И Абигор остановился, он аккуратно убрал куртку, а после склонился ко мне, уткнулся носом в волосы: - Это нестерпимо больно, Роксана, - его губы коснулись виска. – Видеть тебя с ним. Понимать, что он спит с тобой каждую ночь. - Ты сам сделал выбор. Тебе всегда было проще ненавидеть меня, чем любить. - Да, ты права. Ненавидеть проще, но я уже люблю тебя. И этого не исправить. - Раз любишь, тогда отпусти. Сними с меня этот ошейник. - Чтобы ты сбежала? - Так что важнее для тебя? Чувства или выслуга? Снова он перевернул меня, лег сверху, начал жадно целовать. - Что произошло? – зашептал на ухо спустя минуту. – У нас же все было хорошо. - Мы дети разных миров, Абигор. - Это не так… - Я хочу жить на земле, хочу быть хоть отчасти человеком. А ты верный воин Сатаны, твой дом – Преисподняя. У нас нет будущего и никогда не было. - А с ним есть будущее? Он же спит и видит, как … - Перестань… Небиросу не нужно твое место, больше не нужно. - И ты веришь ему? - Прошу, сними, - я взяла его руку и положила себе на шею. – Не унижай меня. - Нет… Я больше не потеряю тебя. - Ты уже потерял. Тогда Абигор поднялся, собрал с земли одежду и протянул мне, сам же облачился в броню: - Одевайся. - И куда теперь? - Есть одно место. Будем налаживать отношения, - нехотя усмехнулся он. Я быстро оделась, встала и впервые в жизни ощутила непреодолимое желание просто сгинуть в небытии. И в этот момент резкая боль сковала грудь, захотелось откашляться, а во рту появился отвратительный привкус железа. Но чтобы не подать вида, стерпела. Мы отправились пешком, Абигор вел нас уверенно, если впереди появлялись преграды в виде огромных сугробов, крутых склонов или низин, он просто видоизменял материю природы – топил снег или выстраивал изо льда мосты. Я же, как немая рабыня, молча, следовала за ним. И пусть больше не вернусь к остальным, пусть закончу свой путь в Геенне огненной. Видимо такова судьба, от нее же, подлой мерзавки, никуда не уйдешь. Спустя два часа вышли к очередному склону, внизу которого в окружении елей и сосен стоял небольшой деревянный дом. - Мы на месте, - Абигор подошел ко мне, взял за предплечье, и мы совершили переход. Оказались прямо на пороге дома. - Чьи же хоромы? – отряхиваясь от снега, спросила его. - Одного вааха, но он тут давно не живет. - Интересно, почему? - Да как-то вышел поздно ночью и не вернулся, - усмехнулся демон. - Ну, ясно… Случайно на меч налетел. Абигор толкнул дверь, та со скрипом отворилась. Ни электричества, ни каких-либо других благ цивилизации. Такое ощущение, что я оказалась в сказочном домике из книг братьев Гримм. Скоро Абигор зажег керосиновую лампу. Вся мебель сосредоточилась в одной большой комнате, лишь кровать была отгорожена плотной шторой, по центру стоял круглый стол, с приставленными к нему тремя стульями, в стене красовался старинный камин, облицованный крупным камнем, справа от камина стоял буфет, а рядом тумба. Напротив камина укоренилось всего одно кресло с небольшим пуфиком для ног подле него. - Располагайся, - Абигор отстегнул ножны с мечом и повесил на спинку стула. - Здесь холодно, пахнет сыростью, еды нет, туалета нет. - Все будет, но завтра. Я отодвинула штору в сторону и села на  кровать, от чего та издала противный скрип. - Объясни, зачем все это нужно? Тогда Абигор подошел, опустился на колени, положил руки мне на ноги: - Я же сказал, наладить отношения. - Ты либо действительно умом тронулся за это время, либо под наркотой. - Калиткина, не провоцируй меня лучше. Ложись спать. И потекли дни… Абигор добыл все, что необходимо для более или менее нормальной жизни. Но я чувствовала себя далеко не нормально, от запаха сырости постоянно подташнивало, как и от еды, которая во время готовки приобретала мерзкий привкус почерневшей от времени посуды.  Спасали лишь прогулки на свежем воздухе, но стоило вернуться в дом, как все начиналось по новой. А Абигор упорно ничего не замечал либо замечал, но ему было плевать. Он продолжал добиваться моего расположения, каждый день лез с ласками, чем окончательно вымотал. Я похудела, лицо осунулось, появились черные круги под глазами, и все это произошло за каких-то десять или двенадцать дней. По ночам я скучала по Небиросу. И чем сильнее скучала, чем чаще ко мне приставал Абигор, тем хуже становилось, как физически, так и морально. Сегодня день ничем не отличался от предыдущего. Я поднялась, ощутив всю «прелесть» сна на жесткой кровати, умылась, навела себе чай. После первого же глотка к горлу подкатила тошнота, а когда глянула в кружку и обнаружила там какое-то засушенное насекомое, очевидно попавшее с водой из чайника, так и вовсе побежала к ведру. Меня чуть ли не наизнанку  вывернуло. В этот момент в дом вошел Абигор с охапкой хвороста: - Что с тобой? – подошел ко мне, помог подняться. - Да ничего! – заорала на него. – Меня в буквальном смысле воротит от этого дома! Здесь воняет! Постоянно холодно! Спасть невозможно! За что ты так издеваешься надо мной?! Даже в казармах не было такого ужаса! - Все познается в сравнении, - приторно улыбнулся он, чем взбесил окончательно. - Значит в сравнении? Ладно! Так вот ты в сравнении с Небиросом пустое место! - Ты просто слишком перевозбудилась, успокойся. Я не поведусь на твои провокации. - Провокации?! Провокации!!! – я чуть не задохнулась от ярости. – Мне плохо! Я блюю через день! Голова кругом идет! Жрать не могу! Ты хочешь, чтобы я тут сдохла?! Только вот же досада! Хозяин твой хочет живую дочурку получить! А он спокойно подошел ко мне, обнял: - Пожалуйста, успокойся. - Да пошел ты, урод! Я оттолкнула его, затем подбежала к стулу, на котором висели ножны, выхватила меч. - Роксана, не глупи. Драться со мной бессмысленно. - А кто сказал, что я буду с тобой драться? – и в этот момент поднесла кончик лезвия к шее. – Я сниму с себя этот долбанный ошейник, чего бы мне это ни стоило! Конечно же, сразу порезалась, поскольку руки дрожали, глаза наполнились слезами.  Абигор мгновенно оказался около меня, одним движением выбил из рук меч и снова обнял. - Прекрати! - Отпусти! Но он и не подумал: - Все! Хватит! А ну-ка! Демон перебросил меня через плечо и вынес на улицу, затем аккуратно, но все же бросил в огромный сугроб. Я вся погрузилась в холодную пушистую массу, снег попал за воротник, в рукава, из-за чего меня еще и трясти начало. Но гнев сошел на нет, на его место пришла апатия. Спустя минут пять выбралась из сугроба, отряхнулась и молча, вернулась в дом. А Абигор остался на улице, он со злостью пнул за мной дверь, что та чуть не развалилась, когда с диким грохотом захлопнулась. Ага! Бесись себе, исчадие! Я залезла с ногами на кровать, закуталась в одеяло. Знобило дико, еще и поясница заныла, видимо все-таки ударилась, когда влетела в сугроб. На следующий день вообще не смогла встать с кровати, тело буквально горело, горло болело так, хоть на стенку лезь. Это просто невозможно! За всю жизнь ни разу не болела, а тут на тебе. Прямо ирония судьбы. Демоны и ангелы не смогли убить, а какая-то ангина сможет. Абигор на этот раз забеспокоился по-настоящему, он заварил мне горячий чай, добавил в него мед и молоко. Только вот легче не стало, а к вечеру меня совсем скрутило в бараний рог. И вдруг Абигор выдал: - Видимо это барьер ослабил тебя, - и указал на ошейник. – Ваахи перестарались. Только я ничего не ответила, потому что не смогла из-за дикой боли в горле, лишь бросила на него ненавистный взгляд. И в ту же секунду он потянулся ко мне и снял ошейник. Однако облегчения не наступило. Да и переход осуществить не смогла. Тогда отвернулась к стенке и накрылась одеялом с головой. А этот поганец без спроса улегся рядом, обнял. Но мне не хотелось ощущать рядом его, всем своим существом я хотела оказаться сейчас в руках Небироса. С Абигором что-то не так, он словно с катушек слетел, если раньше этот демон олицетворял уравновешенность, владел ситуацией, то теперь вел себя как ненормальный. В полубреду провела еще несколько дней, температура не спадала, начался сильный кашель, из-за которого порою не могла спать по ночам. Аппетит пропал окончательно. Так плохо мне еще никогда не было, даже ранения и операции дались проще. И когда Абигор наконец-то понял, что мое стояние с каждым днем только ухудшается, решил-таки позаботиться о лекарствах, но не простых. - Я на время оставлю тебя, - произнес сухо и жестко. - Ваахи подготовят какое-нибудь снадобье. - Мне жаль, Абигор, - кое-как прохрипела я. Он же уставился на меня непонимающим взглядом. - Мне жаль, что ты стал таким. - Я не изменился, Роксана, просто теперь ты видишь меня настоящего, как тут принято говорить, со своими тараканами. - Нет, ты очень изменился. - Старайся лишний раз не вставать, я вернусь, как только смогу. И он исчез. Сказать, что я была счастлива, значит, ничего не сказать. За все три с лишним недели его уход стал глотком свежего воздуха. Конечно же, я сразу поднялась, только стоило встать на ноги, голова пошла кругом, поясница опять заныла.  Но, плевать! Мне нужно как-то выбираться отсюда. За окном к этому времени стемнело, поднялся ветер, дом скрипел то там, то здесь, из трубы доносился вой. Плохо еще то, что я не знаю, где нахожусь, тут вокруг на сотни километров одни сплошные леса, причем дикие. Я натянула куртку, замоталась старым местами дырявым шарфом, который нашла в комоде, следом надела шапку и вышла из дома. И тут же меня поглотил мрак, небо заволокло седыми облаками, потому ни луны, ни звезд не проглядывалось. - Ну же, - прошептала я. – Давай… Если не смогу проявить своей сути, если не выпущу крыльев, тогда все… Абигор не отпустит. На раз десятый кожа все-таки побелела, а следом и крылья показались, но когда попыталась их раскрыть, ощутила нестерпимую боль, поясницу уже не просто тянуло, она буквально отваливалась, начал забивать кашель, появился озноб. Только это все неважно, даже если я сдохну где-нибудь по пути, так тому и быть, главное, умру с мыслью, что сделала все, что было в моих силах.  Итак, еще разок! Сквозь боль расправила крылья и сделала пару взмахов. Н-да, тяжко мне придется. Спустя пару минут оторвалась-таки от земли. Но высоко подняться не получилось, ветер мешал, а сил с ним бороться, особо не было. Летела медленно, как только ветер стихал, хоть на мгновение, старалась подняться выше. Я смотрела вниз, но ничего кроме сплошного черного леса не видела. Из-за темноты и ужасного состояния, не заметила, как угодила в воздушную воронку, меня тут же закрутило в потоке, ветер сорвал шапку, а следом и шарф. Еще бы чуть-чуть и полетела вниз, но каким-то чудом удержалась. Сил становилось все меньше, слишком много их уходило на борьбу с непогодой. Спустя неизвестно, сколько времени впереди показалась невысокая горная гряда, однако чтобы ее преодолеть, нужно было подняться значительно выше. Но для этого мне необходима передышка. Что ж, на землю я не опустилась, а скорее рухнула. Крылья мгновенно исчезли, ко мне вернулся прежний облик, от чего сразу же ощутила нестерпимый холод. Рассиживаться нельзя… Не знаю, как, но все-таки поднялась на ноги и потопала вперед. Иногда останавливалась, чтобы отдышаться и прокашляться. Когда более или менее пришла в себя, снова высвободила крылья, благо среди деревьев не было такого жуткого ветра, поэтому удалось подняться с первого раза, а вот уже над макушкой леса пришлось, как следует поработать. На этот раз взлетела почти под облака, чего было вполне достаточно, чтобы пересечь горы. Оказавшись над ними, осмотрелась и вот оно – долгожданное счастье! Впереди через несколько десятков километров мерцал огнями небольшой город, а от него в разные стороны тянулись дороги, также освещенные фонарями. Теперь главное, суметь добраться до цивилизации. К концу я уже не летела, а падала. Получалось сделать от силы пару-тройку взмахов, а дальше просто летела вниз по инерции. Еще чуть-чуть… Голова гудела, кожа горела огнем… И вот, я пересекла городскую черту. Впереди разглядела машину, что стояла около заправки, но прогадала с расстоянием и вместо того, чтобы опуститься рядом, грохнулась на капот. На тачке тут же сработала сигнализация, а спустя минуту из магазинчика рядом с заправкой выбежал мужик. - Да, ёлы-палы! – прокричал он, когда поравнялся с машиной. – Ты как сюда попала? - До больнички довезешь? – прохрипела, лежа на капоте. - Пешеходы, мать вашу, уже сами на машины падаете! Ты только это, смотри, сама налетела на меня! - Без вопросов, даже больше, я потом ремонт оплачу. - Лады. Мужик соскреб меня с капота, помог сесть в салон, и мы поехали в направлении местной больницы. Спустя полчаса я уже сидела в приемном покое. Сонный врач без особого желания заполнял документы, то и дело посматривал на меня: - Имя? - Виолетта Мельникова. - На что жалуемся? - На предсмертную агонию, - недовольно пробубнила я и тут же закашлялась. - Ой, только вот не надо на меня, - отсел в сторону слуга человечества в белом халате. – Кашляйте в сторону. - Так я могу вообще отойти в сторонку и тихонечко ласты склеить, чтобы вас не смущать. - Полис есть, паспорт? - Есть все, но не с собой. - Вы хоть откуда? - Из Москвы. Тут он вытаращил глаза: - Занесло вас, однако. - Кстати, да… Куда занесло-то? - В Тайге вы, голубушка, в Тайге. Ладно, - он наконец-то проснулся и немного смягчился. – Идемте, осмотрим вас. Валентина Федоровна! – неожиданно закричал доктор, что я аж вздрогнула. – Подготовьте палату! - Сейчас, Николай Арсеньевич! – послышалось откуда-то из темноты коридоров. - С вас документы, - произнес он, а потом приступил к осмотру. Господин Николай Арсеньевич облазил меня вдоль и поперек, сделал узи, измерил давление, температуру, даже кровь из пальца взял лично. Видимо он тут, что называется, «мастер на все руки». - Так-с, - произнес уже бодрым голосом. – Диагнозы ваши - фолликулярная ангина, воспаление придатков. И как можно было так безалаберно к себе относиться в таком-то положении! - В каком положении? – с непониманием в глазах уставилась на него. - Вы, вообще, с какой планеты сюда свалились? Вроде не девочка уже, должны понимать, что от секса дети рождаются. - Чего?! – вскочила я с кушетки. - Когда последний раз были месячные? Тут я лихорадочно начала вспоминать этот день… Вроде как всегда... Только вот после перерождения все сбилось, а может и не сбилось, может их уже и не должно быть, раз я стала другой. О чем это я вообще? Какие к черту месячные? Какие дети? - Вы мне сейчас «тонко» намекнули, что я того? - Вы, дорогуша, и того и этого, как я посмотрю. По моим данным у вас срок семь - восемь недель, но тонус есть. И раз реакция столь бурная, значит, на учете не стоим, обследований никаких не проходили. Но я ничего не смогла ему ответить. Как язык проглотила. - Ладно, - Николай Арсеньевич, очевидно, понял, что большего он от меня не добьется. – Сейчас сестра проводит в палату. Лечиться будем, сохраняться будем. Или как? - Ага, - кивнула я. - Родственники-то есть? Или прибыли на землю в гордом одиночестве? – усмехнулся доктор. - Есть. - Вот и отлично, завтра свяжетесь с ними. А сейчас бегом под капельницы, - и он снова как заорал, - Валентина Федоровна! Ну как?! - Все готово, Николай Арсеньевич, - опять донеслось из темноты.