Изумруды Урала - Николай Петрович Сироткин

Ростопчин.

К удивлению Штейнберга, никакого огорчения в голосе бывшего вельможи он не уловил.

— Это так, Федор Васильевич. — Подтвердил он выводы Ростопчина. — Доказать эту связь практически невозможно. Система настолько продумана, что юридически они неуязвимы. К тому же рудник сейчас закрыт, и найти его будет не просто, зная, как Файн умеет прятать концы в воду.

— Однако вы смогли докопаться до истины. — Ростопчин улыбнулся и отвесил легкий поклон в сторону сидевших напротив друзей. — Это говорит о том, что я еще не потерял хватку и не разучился разбираться в людях.

Штейнберг и Соколов с удивлением посмотрели на Ростопчина.

— Федор, боюсь тут нечему радоваться. — Соколов на правах старого боевого товарища решил, что ему будет проще высказать горькую правду. — Тебе фактически не с чем идти к императору.

— Виктор, ты думаешь, я этого не понимаю? — Ростопчин открыл вторую бутылку и разлил вино по бокалам. — Не буду лукавить, я действительно собирался таким образом вернуться ко двору, ошибочно полагая, что идет хищническое разграбление казенных недр, ради личной наживы. На деле же все оказалось совсем иначе. Когда Генрих Карлович рассказал, куда идут средства от продажи изумрудов, я испытал легкое замешательство от того, что в России нашлись люди, способные на такие поступки. Вместо горечи и разочарования по поводу крушения моих мелких честолюбивых планов я испытал патриотический прилив гордости. Господа, если в России есть такие люди — у нее есть будущее! Вот за это, я и предлагаю выпить.

Когда волнение немного улеглось, Ростопчин продолжил беседу.

— Расследование, связанное с уральскими изумрудами доставило мне огромное удовольствие. Вы правильно заметили, Генрих Карлович, что система добычи, транспортировки, обработки и сбыта была продумана идеально, но, это же, относится и к получению наличных денег. Пока вы искали рудник, я подошел к делу с другой стороны. Понятно, что камни уходят в Европу, но как обратно приходят деньги, ведь банков в России фактически нет. Миллион рублей, это полторы тысячи пудов серебра. Переправить такую сумму наличными в Россию можно только морем, и связано это с огромным риском. После консультации с бывшим президентом коммерц-коллегии Александром Романовичем Воронцовым я понял, что возможен другой путь. Покупатель мог расплачиваться за камни не наличными деньгами, а товаром. Я инкогнито приехал в Петербург и провел негласное расследование на таможне. Так вот, из Голландии регулярно поступают большие партии мануфактуры на имя купца Томаса Файна. Теперь мы можем с уверенностью сказать, что это один из сыновей директора Художественной школы. Файн реализует товары по оптовым ценам, получая наличные средства. Сразу скажу, что с налогами и таможенными пошлинами у него все чисто, единственный вопрос касается оплаты полученного им товара, но это уже никак не затрагивает казну. Фактически, нам с вами удалось за два месяца распутать это сложное дело, и при иных обстоятельствах мы вполне могли довести начатое до логического завершения, но придется довольствоваться лишь чувством наслаждения от хорошо проделанной работы. Мне жаль, господа, что я не смогу выполнить своих обязательств по отношению к вам.

— Федор, мы не в обиде. — Соколов, заранее взял на себя эту щепетильную часть разговора. — Мы понимаем, что в этом нет ни твоей, ни нашей вины. Будь мы эгоистами, возможно и попытались бы обратить эту ситуацию себе на пользу, но мы такие, какие есть и, слава богу, что это так. Предлагаю отпустить Генриха, его с нетерпением ждет одна молодая особа, а я еще отниму у тебя немного времени для беседы tête-à-tête.

— Еще несколько минут, Генрих Карлович, и мы вас отпустим. С изумрудами все понятно, с революцией в ювелирном деле я тоже вроде разобрался, но один вопрос все-таки остается. Объясните мне, как можно зарабатывать большие деньги на простых камнях, которые не относятся к драгоценным и стоят, образно говоря, копейки.

— Попробую, Федор Васильевич. Предположим, что вы нашли цитрин весом три золотника. Это обычный кварц, самый распространенный минерал на земле, только желтого цвета. Скупщик, не станет покупать у вас один этот камень, как правило, такой «мусор» продается на вес и действительно стоит копейки. Но вот камень огранили и перед нами уже не невзрачный грязно-желтого цвета кристалл кварца, а прекрасный сверкающий гранями продукт ювелирного искусства, весом двадцать карат, цена которого будет исчисляться трехзначными цифрами. Почувствуйте разницу: камень, за который вчера не давали даже рубля, сегодня стоит сто, или даже больше. И это еще не все. В торговле, как правило, чем больше объем закупок, тем ниже цена единицы товара. Например, покупка одной штуки ткани обойдется вам в сто рублей, в то время как при покупке десяти штук ткани, каждая будет стоить уже девяносто рублей. С ювелирными камнями все наоборот, поскольку подобрать партию из нескольких штук, а тем более десятков, по цвету, тону, чистоте и огранке, очень сложно. Допустим, вы хотите изготовить кольцо, для которого вам нужен всего один ограненный аметист. Задача простая и поэтому вы заплатите за него, например, десять рублей. Если вы захотите изготовить кольцо и две сережки, то вам понадобится три одинаковых камня и за комплект из трех аметистов вам придется заплатить уже сорок пять рублей, или по пятнадцать рублей за штуку. Тенденция понятна. Чем больше камней в партии, тем выше будет цена одного камня. Учитывая, что ювелирные изделия могут содержать несколько десятков камней, то их подбор становится очень сложной задачей, соответственно будет расти и цена каждого камня.

— Насколько мне известно, за российские аметисты в Париже платили по несколько сотен рублей.

— Верно, Федор Васильевич, платили за прекрасные коллекционные образцы. Часть действительно попала в минералогические коллекции, но основную массу скупили европейские ювелиры, и неплохо на этом заработали. Россия очередной раз продала свои природные богатства в виде сырья, по соответствующей цене, а могла десятилетиями зарабатывать на этом, пополняя свой скудный бюджет.

— Александр Романович Воронцов, когда я поведал ему про аферу с изумрудами, сразу сказал, что человека, который все это придумал, нужно не судить, а назначить президентом коммерц-коллегии. Получается, что он был недалек от истины. Спасибо за проделанную работу, Генрих Карлович, приятно было с вами сотрудничать, жетон и удостоверение оставьте себе на память.

После того, как Штейнберг, тепло, попрощавшись с собеседниками, покинул гостеприимный дом, Соколов рассказал Ростопчину то, о чем его друг из скромности умолчал. Тут было все: драка с пьяными купцами, афера с