Мифы и Легенды. Тетралогия (СИ) - Карелин Сергей Витальевич

— Сомневаюсь, — недоверчиво покачал я головой, — но в целом ты прав. Постараюсь быть аккуратным. Что еще удалось выяснить?

— Пока я разбираюсь в нынешней политической ситуации, — признался Гвоздев. — К выходным будет еще информация, и в субботу я предоставлю полный доклад. Вы, главное, осторожнее господин. Также в субботу будет окончательный анализ о Трубецких и Голицыных, в том числе об их матримониальных планах. Этот вопрос сейчас в процессе.

— Даже так, — удивленно протянул я. — Что ж, это хорошо, но как все это вы делаете?

— Господин, сбор информации о потенциальных претендентках в жены входит в мою компетенцию, как и изучение ближайших союзников и врагов. Если хотите, я вам позже расскажу… это конфиденциальная информация, — замялся Гвоздев, покосившись на нахмурившегося Шемякина, которому явно не понравились слова Главы моего дипломатического отдела.

— Ладно, — махнул я рукой. — Это все?

— Ну, хотелось бы добавить, кое-что удалось выяснить и про господина Стокова.

— Что, он тоже не тот, за кого себя выдает? — усмехнулся я.

— Вы угадали, — серьезно ответил тот, и я невольно вздрогнул.

— И кто же он? — вырвалось у меня.

— Выясняем. Я помню о вашей встрече, и к ней, думаю, у меня будет полный расклад. Он на самом деле не родной, а приемный сын фабриканта, и пока есть подозрение, что связан с какими-то спецслужбами.

— Российские спецслужбы? — уточнил я.

— Не факт, — хмуро посмотрел он на меня.

Ну вот, какой-то п…ц! Ну как так?! Столько лет знаю человека! М-да, после поступления в Академию жизнь стала бить ключом!

— Что ж, новости ошеломляющие! — Я посмотрел я на сидевших на телеэкране соратников. — Если что-то будет новое, обязательно сообщайте.

— Хорошо. господин!

Попрощавшись, я включил телевизор и, повернувшись, увидел Дашу прислонившуюся к стене и смотревшую на меня с каким-то обалделым видом.

— Слышала все? — уточнил я.

Девушка кивнула.

— Ну, подумаешь, наследник! — одобряюще улыбнулся я. — Что-то изменилось?

— Не знаю… — растерянно заметила она. — Странно как-то…

— Ты не рассказывай никому, да и общайся с ним как раньше общалась. Сможешь?

— Да я особо и не общалась… — растерянно заметила она.

— Ну и тем более. А сейчас, может, пойдем спать? А то устал я чего-то, — лукаво посмотрел я на нее и получил в ответ такой же лукавый взгляд.

— Господин что-то хочет? — весело усмехнулась она.

— Господин хочет тебя, — улыбнулся я в ответ и увлек ее в спальню.

На следующий день мы вновь отправились на учебу в сопровождении молчаливых охранников. С Шуйским я встретился во время завтрака, и меня так и подмывало сообщить ему, что я знаю его тайну, но я сдержался. Однако тот, видно, почувствовал что-то странное и несколько раз косился в мою сторону.

На практике по Боевой Магии Борщ, как обычно, уделял мне много внимания. На этот раз я, в принципе, полностью восстановивший источник, помедитировал полчаса, после чего под присмотром преподавателя попробовал поработать с мишенями. Ну и, конечно, вся наша группа столпилась полукругом, предвосхищая бесплатное развлечение. Борщ заранее накрыл нас защитным куполом.

Но на этот раз я не доставил удовольствия студентам. Бил я аккуратно. Медитация реально начала мне помогать. Я постепенно начал контролировать свою силу — пока, конечно, не так, как хотелось бы, но, по крайней, мере я мог хоть как-то дозировать ее. Несколько шаровых молний оказались, по словам явно довольного Борщова, слишком мощными, но он, тем не менее, отметил, что прогресс есть и надо больше тренироваться.

Вообще сегодняшний день оказался крайне позитивным (если, конечно, не считать, что рядом со мной находился наследник престола Российской Империи). А так уроки пролетели быстро. Девушки были покладистыми и милыми, прямо-таки идеальными. По-моему, даже Иван был удивлен. Но мне почему-то казалось, что они все готовились в пятничной вечеринке. И вот же теперь с Шуйским не посоветуешься. Нет, он даст совет без вопросов, но тут-то и задумаешься: а вдруг это какой-то хитрый план? И у этого совета есть «второе дно». Вот же…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Правда, радовало, что с Пожарской мы договорились встретиться завтра. Тем более, по математике нам вновь задали уйму совершенно непонятных мне примеров. А учитывая прошлое занятие, я был в предвкушении.

Отсидев Общую магию, мы с Шуйским отправились домой под охраной. Но вот тут-то мой друг меня удивил: едва мы вошли в коттедж, он загадочно кивнул в сторону своей половины. Хм… Пожав плечами, я отправился за ним. Едва мы вошли в его гостиную, он повернулся ко мне.

— Давай поговорим серьезно, Веромир, — начал он, пытливо разглядывая меня.

— Давай, — заинтригованно ответил я и опустился в одно из кресел. Другое занял Шуйский.

— Я догадываюсь что ты знаешь, кто я на самом деле, — произнёс он, но в его словах была какая-то абсолютная уверенность. Я вздрогнул. Может, он менталист? Да нет, не может быть. Незаметно прочитать мысли не получилось бы ни у одного ментального мага, это так не работает.

— И кто же ты? — Я постарался чтобы мой голос звучал спокойно и в нем имелась приличная доля сарказма.

— А ты не знаешь? — Он весело посмотрел на меня.

— Не-а.

— Веромир, — покачал тот головой, — ты же не думаешь, что я затеял бы этот разговор если бы не знал, что тебе прекрасно известно, что я — наследник престола из рода Рюриковичей?

М-да. Как говорится, шах и мат. И не поспоришь. Что ж, раз пошла такая открытая игра…

— Хорошо, допустим, ты действительно наследник престола. И что из этого следует? — поинтересовался я.

— Да, в общем, ничего. — задумчиво ответил тот, — ты вот сам для себя должен решить… я же не могу за тебя думать.

— А что мне решать? — усмехнулся я и откинулся в кресле. — Давай подытожим. Годуновы ваши верные слуги? Так ведь?

— Допустим, — поморщился Шуйский… или нет. теперь его надо называть «Рюрикович»?

— Ну, как бы это не о чем не говорит? Я Бельский, они Годуновы? Когда ты был Шуйским, ты был моим союзником и другом. А останешься ты им, когда стал Рюриковичем?

— То есть, ты не оставил мысли о мести. — Он колюче посмотрел на меня.

— Может, оставил. Тем не менее я задал тебе вопрос?

А что, хочет откровенного разговора? Получит.

Наступила пауза, которую через некоторое время нарушил задумчиво изучавший меня Иван.

— Я тебе вот что скажу Веромир. — Он тяжело вздохнул и прямо посмотрел на меня. — Я, конечно, наследник, но до того, как я стану императором, очень долго — это раз. Мой отец — это мой отец, а я — это я. И признаюсь, что Годуновы мне самому не нравятся. Я не люблю этого жестокого старика, главу этого рода, хочешь верь, хочешь не верь, пусть они и верные слуги Рюриковичей — это два. И я до сих пор считаю себя твоим другом. И клянусь, что на твоей стороне. Я знаю, что ты не оставил свои мысли о мести и что вряд ли тебя можно отговорить от нее. Скорей всего, ты дал кому-то на этот счет обещание? — Его взгляд стал каким-то пронизывающим.

Я лишь пожал плечами.

— Но мешать я тебе не буду, это твоя жизнь и твое дело — это три. Вот, в принципе, и все что я хотел тебе сказать. Ну и хотел попросить не раскрывать мое настоящее имя. Это лишь привлечет ненужное вынимание не только к тебе, но и ко мне.

Он встал, вместе с ним поднялся и я.

— Я приму любое твое решение. Но надеюсь, что ты сможешь поверить мне. Извини, клятву дать не могу… такого уровня клятвы мне недоступны… пока.

Он с надеждой посмотрел на меня. А я пребывал в сомнениях. Но почему-то мне казалось, что Иван говорит правду. Не знаю, считайте это какой-то интуицией, что ли. Но, с другой стороны, Гвоздев был прав, доверять ему, как раньше, я не смогу, по крайней мере пока, о чем я откровенно и сообщил Ивану.

— Я понимаю, — спокойно кивнул тот, — и постараюсь доказать тебе обратное.

— Ответь на один вопрос, — не удержался я. — Зачем я тебе? Почему Бельский? У меня ни рода толком, ни авторитета, ни денег. Почему я?