Призыв мёртвых - Джеймс Барклай

Но мы в ответе за сердца граждан Эсторра. А они не так пугливы, как вам кажется, и умы их не столь шатки, как вам хотелось бы надеяться.

— Ты всерьез заявляешь мне, что не веришь в реальность угрозы вторжения? — Васселис вскинул голову. — Орден на самом деле уверяет людей, что все слухи о ходячих мертвецах есть ложь, распускаемая нами, чтобы удержать их в покорности? Поразительно! И это в то время, когда каждый день промедления с эвакуацией увеличивает риск. Поверьте мне, тут нет никакой игры, никакой политики. Можете продолжать осаду, если вам угодно, но прошу вас, посодействуйте тому, чтобы граждане покинули город. Мертвые приближаются.

Глас Ветра отмахнулся.

— О, мы, конечно, не сомневаемся, что всякие слухи на чем-то основаны и у нас, видимо, действительно возникли очередные пограничные недоразумения с Цардом. Но где мы, а где граница? И в любом случае орден не позволит вам нагнетать панику только ради того, чтобы заставить граждан плясать под вашу дудку.

— Ну уж конечно! — воскликнул Васселис, воздев руки. — Это вы оставите на долю ордена.

— Примерно такой реакции мы и ждали от приспешника Восходящих, — хмыкнул глас Ветра. — Зачем нам вообще говорить с тобой? Где Адвокат?

— Здесь.

Васселис обернулся и увидел прислонившуюся к дверному косяку Эрин. Рядом стояла Тулин. Глас Ветра ахнул от неожиданности, не совладав со своими чувствами, да и остальные гласы резко вздохнули. Маршал отодвинул стул и встал. Сердце стучало как колокол. Любовь к Адвокату, оттесненная на задний план под влиянием гнева, вновь всколыхнулась в его душе.

— Боже Всеобъемлющий, Эрин! — прошептал он.

Она нетвердым шагом направилась к нему. Растрепанные волосы Адвоката прямыми прядями падали на спину и плечи, в покрасневших глазах стояла боль, по нетронутому гримом лицу разливалась болезненная бледность, тога была вся в пятнах, а ногти на сжимавших пергаментный свиток руках обкусаны до мяса.

Отмахнувшись от Васселиса и стряхнув с плеча руку Тулин, Адвокат уставилась на членов совета гласов. Она хмурилась, морщила лоб и, как казалось Васселису, была близка к тому, чтобы расплакаться.

— Недопустимо, чтобы наш город и наш Конкорд рвал себя на части, — произнесла Эрин дрожащим, лишенным былой силы голосом. — Непозволительно, чтобы граждан Эсторра изолировали от истины и справедливости. Невозможно, чтобы они подвергались смертельной угрозе. Преступления остаются безнаказанными. Нельзя позволить, чтобы это продолжалось.

— Эрин! — предостерегающе сказал Васселис.

Адвокат, впервые с того момента, как вошла, обратила свой взор к нему. В глазах ее стояли слезы, но она улыбалась.

— У меня есть кое-что для тебя, Арван.

Адвокат протянула ему свиток, и Васселис взял его. Эрин поцеловала маршала в щеку.

— Ты всегда был самым верным из всех моих маршалов.

Васселиса пробрала ледяная дрожь. Он взглянул на Тулин и поймал в ответ растерянный взгляд.

— Эрин, что происходит?

— Гражданам нужен правитель, пользующийся всеобщим доверием. Сильный эсториец, за которым они пойдут навстречу тому, что ждет их завтра. Будущее Конкорда должно находиться в надежных руках, а граждане знать, что те, кто держит в своих руках бразды власти, несут всю полноту ответственности за совершенные ими преступления. Необходимо продемонстрировать им это, Арван.

— Эрин, не спеши. Боюсь, ты собираешься сделать себя козлом отпущения. Мне кажется, ты немного не в себе.

Эрин одарила Васселиса еще одной ясной улыбкой.

— Что ты, какая спешка? Много дней я ни о чем другом не думаю. Дело в том, что я не козел отпущения, я действительно виновна. Я несу полную ответственность за случившееся. Восходящие должны быть избавлены от наказания, поскольку все, что они совершили, делалось во исполнение моих приказов. — Она положила руку на запястье маршала и крепко сжала его. — Ты ведь понимаешь это.

Васселис попытался ответить, но Адвокат заставила его замолчать.

— Знаю, ты все понимаешь. И знаю, ты сделаешь так, чтобы это уразумели все. Не совершай ошибок, которые допустила я, Арван. Сохрани мой Конкорд до возвращения моего сына.

— Я… да, конечно, я постараюсь, но… — Васселис запнулся. — Я не понимаю.

— Понимаешь, мой дорогой Арван. Все ты понимаешь. — Она подалась к нему, снова поцеловала его в щеку и прошептала: — Прощай.

Выпустив руку маршала, Эрин решительно шагнула к окну, выходившему во двор, и выбросилась наружу.

ГЛАВА 57

859-й Божественный цикл, 5-й день от вершины генастро

Пронзительный вопль Тулин останется в памяти Васселиса до конца его дней. Кинувшись было к окну, она повернулась и вылетела из комнаты, крик ее эхом отдавался от стен лестничного пролета. Васселис непроизвольно рванулся следом, но замешкался в дверях. Никто из членов совета гласов не шевельнулся. Они лишь безмолвно переглядывались.

— Ну вот, вы добились, чего хотели! — гневно воскликнул Васселис.

— Этого не хотел никто из нас, — спокойно возразил глас Земли.

Васселис кивнул и постарался взять себя в руки.

— Снимите осаду, — сказал он. — Неужели вы теперь не видите, какой ущерб наносит конфликт? Надо эвакуировать город, а мы упускаем время. Пусть хоть эта трагедия вразумит вас!

Он устремился за Тулин вниз по лестнице, сбежав с четвертого этажа с одной лишь молитвой о том, чтобы Эрин осталась жива. Васселис так и не понял, что подтолкнуло ее к прыжку. Ни долгие часы одиноких раздумий, ни даже бремя новой вины не могли сломить и лишить рассудка Эрин Дел Аглиос.

Когда маршал выбежал в сад, напоенный беззаботным щебетанием птиц, во дворце уже поднялся переполох. Испуганные крики эхом разносились по коридору. Из бокового прохода выскочил главный дворцовый лекарь с тремя помощниками. Вместе с ними Васселис стал проталкиваться сквозь толпу солдат, теснившихся на ступенях, вытягивая шеи.

Он заорал, чтобы они убирались с дороги, и люди расступились, пропуская его в круг, образовавшийся посередине. Снова отчаянно заголосила Тулин, ее вопли пробирали Васселиса до мозга костей. Он чувствовал себя так, словно прорывался сквозь стаю стервятников, слетевшихся с поразительной быстротой.

— Мама! Мама!

Тулин держала Адвоката на руках. Голова Эрин покоилась на груди дочери, руки бессильно обвисли, кисти упали на булыжник двора. На камнях Васселис видел кровь, а подняв глаза наверх, где собрались у окна члены совета гласов, смог оценить расстояние. Так высоко — а она, падая, не издала ни звука. Васселис воззрился на толпившихся вокруг растерянных людей. Тишина нарушалась лишь шарканьем ног.

— Вам что, больше делать нечего? — прорычал он. — Нечем заняться? А ну живо, кто-нибудь, тащите простыни, одеяла, что угодно, чтобы лекари могли осмотреть Адвоката не на виду у всего города. А остальные — чтобы не смели на нее смотреть! И чтоб никто не смел притворяться, будто способен почувствовать боль ее дочери. Мою боль!

Едва не задохнувшись на последних словах, Васселис отвернулся от толпы, подвел лекаря и помощников к Тулин, а сам, бессильный чем-либо помочь, опустился рядом с ней на колени и обнял девушку за плечи.

— Отпусти ее, — тихо вымолвил он. — Положи на землю.

— Нет! — простонала Тулин. — Этого не может быть. Пожалуйста!

— Для нее все миновало, — прошептала Васселис. — Твоя мать обрела покой. Она отправляется в объятия Бога, где в обществе твоих предков будет ждать, пока снова не придет ее время.

Тулин плакала и еще крепче прижимала к себе Эрин, слегка покачивая, словно баюкая. Васселис и сам не мог справиться с заструившимися по его щекам слезами. Лекарь тоже опустился на колени и бережно высвободил Адвоката из последних объятий дочери. Тем временем легионеры оцепили место падения, образовав сплошную ограду из развернутых простыней и одеял. Сами они при этом тактично встали лицами наружу.

Васселис осел на булыжник и, обхватив руками колени, смотрел, как лекарь уложил на землю Эрин Дел Аглиос, Адвоката Эсторийского Конкорда. Волосы ее слиплись от крови, но лицо осталось неповрежденным. Глаза были закрыты, и выглядела она так, словно на нее снизошел мир. От ее тела по двору распространялась тишина, заставляя голоса умолкнуть, шаги стихнуть. Весь дворец замер.

Лекарь проверил пульс и повернулся к Васселису.

— Маршал Васселис, Адвокат мертва.

Тулин села на мостовую, опустошенно глядя перед собой. Маршал кивнул, уронил голову на колени и позволил горю завладеть его сердцем. Острая боль опустошила его сознание, и Арван Васселис издал громкий крик скорби, не думая о том, что его слышат люди, лишь надеясь — они понимают, чего лишился Конкорд. Когда он поднял голову, рядом с ним на корточки опустился Гестерис и крепко обнял за плечи.