Рыцарь - Джин Вулф

Свою перевязь я оставил в пещере. Я побежал за ней, когда вода вдруг изверглась вверх из источника, заливая каменный пол и забрызгивая высокий потолок. Подобно перевернутому вверх дном затонувшему судну, на поверхность всплыла огромная морда, при виде которой я метнулся в одну из маленьких пещерок, где опустился на колени за камнем и надел сетчатую перевязь, справившись с украшенной драгоценными камнями застежкой гораздо быстрее, чем мог ожидать.

Когда я поднял глаза, голова дракона уже находилась над водой. Чешуйки чудовища казались черными в полумраке; по сравнению с чернотой его глаз обычный черный цвет показался бы серым: абсолютная чернота, поглощающая свет.

Он поднимался, разворачиваясь кольцо за кольцом, и, наверное, распростер бы крылья, если бы мог. Но пещера, пусть просторная и с высоким потолком, была недостаточно велика для этого. Полураскрытые крылья заполнили все пространство, и на минуту показалось, будто посреди пещеры колышутся широкие занавеси из тонкого черного бархата – занавеси, свисающие с длинных кривых когтей, черных-пречерных.

Сине-зеленые, разноцветные и огненно-красные эльфы, маршируя в ногу и распевая, повалили из туннеля, чтобы приветствовать Гренгарма; но связанная женщина, возложенная ими на алтарь, была облачена в черное, и одеянием ей служили собственные длинные черные волосы, не вполне прикрывавшие наготу. Кожа у нее была молочно-белой.

Я завороженно смотрел на женщину, потрясенный ее красотой, но нисколько не уверенный в ее человеческой природе.

Один из эльфов, в длинном балахоне и с бородой, указал на нее рукой и обратился к Гренгарму с речью, заглушённой музыкой и пением, а потом упал на колени и коснулся лбом каменного пола.

Гренгарм раскрыл пасть, и пещеру наполнил голос, подобный грохоту тысячи гигантских барабанов:

– Вы пришли с копьями. С мечами. – Кривые клыки, хорошо видные в раскрытой пасти, длиной превосходили упомянутые мечи и по остроте не уступали пикам. – А если Гренгарм сочтет вашу жертву недостойной себя?

Пение прекратилось. Лютни, рожки и флейты умолкли. Издалека доносился стук бубнов, звон золотых кимвалов и треск кастаньет. Сердце у меня бешено забилось, и я вспомнил, что однажды танцевал так же и под такую же музыку.

Наконец в пещеру вошли танцовщицы – эльфийские девы, обнаженные, как и женщина на алтаре, но со стоящими дыбом волосами, словно взметенными над головой незримым ветром. Они подпрыгивали и кружились, танцуя каждая под свою музыку, или, вернее, все танцевали под музыку вне музыки, под ритм кастаньет, кимвалов и бубнов, слишком сложный для моего понимания. Они вращались, приседали, резво перебирали ногами и подскакивали, играя на своих инструментах; и среди них я увидел Ури.

Сложив крылья, Гренгарм пополз к алтарю, подобный огромной змее. Танцовщицы разбежались в разные стороны, а я почти бессознательно вытащил из ножен меч, найденный на дне колодца.

Едва я извлек клинок из ножен, перед Гренгармом появился рыцарь-призрак, который занес меч высоко над головой и выкрикнул:

– Остановись! Остановись, жалкий червь! Или погибни!

Глава 69

ГРЕНГАРМ

Дракон поднял голову, словно кобра, и на шее у него развернулись крылья меньшего размера, чем на спине.

– Кто отодвинул твою могильную плиту, призрак, что ты восстал, дабы противостоять Гренгарму?

– Из-под какой могильной плиты, – ответил вопросом на вопрос рыцарь-призрак, – выполз ты, червь?

Бородатый эльф в балахоне, все еще стоящий на коленях, крикнул:

– Мы здесь ни при чем, господин. Это дело рук Сетра.

– Сетр способен на большее. – Казалось, Гренгарм забавлялся. – Бледная тень, призрачный рыцарь, что ты станешь делать, коли я дыхну огнем? Или призову богов смерти? Разве жар моего дыхания не испепелит тебя?

Я знал, что за меч я держу в руке, когда вышел из-за камня, вскинув оружие над головой.

– Он призовет на помощь рыцаря и собрата по оружию!

Гренгарм бросился вперед быстрее, чем я ожидал, предварительно извергнув из пасти мощную струю пламени – так пронзительный голос трубы возвещает о начале атаки. Сжав рукоять меча обеими руками, я прыгнул вперед и, наполовину ослепленный огнем и дымом, услышал лязг клинка о клыки чудовища; а потом я принялся наносить удар за ударом, полосуя темным обоюдоострым мечом плоть, разрубая чешую и дробя кости.

Плечом к плечу со мной бились рыцари, почти реальные: отважные воины, смело смотрящие в лицо Хель. Но за Гренгарма сражались эльфы, вооруженные копьями, щитами и тонкими эльфийскими мечами, и они падали наземь, истекая кровью, и умирали, как обычные солдаты в бою.

Гренгарм начал отползать, чтобы нырнуть обратно в колодец, но я с двумя десятками рыцарей преградил ему путь. С быстротой молнии он метнулся в сторону…

И исчез. Кровь текла изо рта жалкого карлика, метнувшегося к бурлящей воде. Я кинулся вслед за ним, но стена огня встала у меня на пути. Карлик прыгнул в Гриффин и скрылся под водой.

Эльфы продолжали сражаться, но призрачные рыцари теснили их со всех сторон, испуская воинственные кличи, звучавшие еще в незапамятные времена, когда древнейшие деревья были слишком молодыми, чтобы их слышать. Из глубины веков, доносился громовой топот копыт.

Этерне сокрушал эльфийские мечи и раскалывал черепа, покуда последние эльфы не пустились в бегство по темному туннелю. Тяжело дыша, я повернулся к женщине на алтаре.

Пепельно-серый эльф перепиливал сломанным мечом веревки на ней. Голова у него была полуотрублена, и кровь стекала с пальцев на молочно-белую кожу и черные волосы женщины, но он упорно продолжал перерезать путы, одну за другой.

– Вложи меч в ножны, – промолвила женщина, – и прогони этих призраков, покуда они не причинили нам вреда. И прошу тебя… умоляю, освободи меня.

Я обратился к одному из призрачных рыцарей. (Он снял шлем, и на лице у него была такая глубокая печаль, Бен, что просто сердце разрывалось.)

– Кто вы? – спросил я. – Последовать ли мне совету этой женщины? Клянусь честью, я не отошлю вас прочь, не поговорив с вами.

Рыцари собрались вокруг меня и заговорили нестройным тихим хором, что всего лишь выполняли свой долг, повинуясь чувству чести. Голоса звучали глухо и гулко, словно некий искусный кукольник дергал за пропущенную сквозь полую тыкву струну, заставляя ее говорить.

– Мы – рыцари, некогда незаслуженно владевшие Этерне, – ответил рыцарь, к которому я обратился.

– С вашей стороны будет благоразумно выполнить ее желание, – сказал другой. – Но будет неблагоразумно доверять ей.

– Освободи меня от пут и дай мне пить! – крикнула женщина с алтаря. – У тебя есть вино?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});