13 диалогов о психологии - Соколова Е.Е.

А.: Давай не будем торопиться. Разве ты не помнишь, что многие рассмотренные нами авторы отождествляли две реальности? К тому же разве только психология изучает психику? А психиатрия, например? А языкознание, которое занимается, в частности, языковыми значениями, которые определенным образом рассматриваются и в психологии? А в

Постановка психофизиологической проблемы Р.Декартом 561

философии разве в той или иной степени не обсуждаются проблемы психического отражения? Значит, необходимо найти свой, специфический ракурс рассмотрения психики, который свойствен только психологии как науке…

С: Разве это возможно? Ты ведь представил мне целую панораму различных видений человека и его сознания, и в каждой из этих точек зрения была своя правда. А.: Тогда давай рассмотрим разные точки зрения на решение обеих проблем: психофизиологической проблемы и проблемы предмета психологии. С: А как точно формулируется психофизиологическая проблема? Постановка психофизиологической (психофизической) проблемы Р„ Декартом и ее решение в духе психофизического взаимодействия

А.: Мы с тобой уже говорили, что впервые эту проблему поставил Рене Декарт как проблему взаимоотношения двух абсолютно разнородных субстанций — телесной (материальной) и сотворенной Богом мыслящей субстанции (души), то есть физического и психического. Поэтому вначале для обозначения этой проблемы использовался термин “психофизическая”. Позже, уже в XIX веке, когда стала бурно развиваться собственно физиология, в том числе и нервной системы, данная проблема стала пониматься более узко: как соотношение между психическими и физиологическими явлениями. Поэтому стали говорить о психофизиологической проблеме. Теперь одни авторы (См., например, [1, с. 214]) считают, что это одна и та же проблема, а термины “психофизическая” и “психофизиологическая” синонимичны. Другие (См. [2, с. 140-141]) утверждают, что это разные проблемы, причем переход от одной к другой произошел уже в XVIII веке.

М.Г. Ярошевский: В XVII в. соотношение души и тела понималось именно как психофизическая проблема, а не психофизиологическая, какой она выступит в следующем столетии. Речь шла о включенности души (сознания, мышления) в общую механику мироздания, о ее связях с общим порядком вещей во Вселенной… Мыслителям XVII в. как материалистического, так и идеалистического направления свой-

Диалог 12. Величайшая из мировых загадок

ственно стремление объяснить место психического (сознания, мышления) в целостной картине мира. Для мыслителей XVIII в. характерно иное: они ищут пути понимания связей между психическими и нервными процессами в пределах обособленного организма. Но такое превращение психофизической проблемы в психофизиологическую неизбежно повлекло за собой существенные сдвиги в трактовке соотношений материального и духовного. На место зависимостей психики от всеобщих сил и законов природы была поставлена ее зависимость от процессов, которые происходят в нервном субстрате [2, с. 140]. С: Из всего этого я понял, что психофизиологическая проблема более “локальна”, чем психофизическая. Но остальное мне пока не совсем ясно.

А.: Тогда рассмотрим последовательно эти преобразования в истории психологической мысли, поскольку до сих пор существуют едва ли не все исторические варианты решения исследуемой нами проблемы. Как ты помнишь, наверное, Декарт признавал независимое существование двух субстанций, каждой из которых присущи свои свойства. Р. Декарт: Каждой субстанции присуще какое-то одно главное свойство, образующее ее природу и сущность, причем с этим свойством связаны все остальные. А именно, протяженность в длину, ширину и глубину образует природу телесной субстанции, мышление же образует природу субстанции мыслящей [3, с. 335].

А.: Вспомни, что мы обсуждали уже и механизм взаимодействия души и тела, по Декарту. “Животные духи” (мельчайшие частицы крови) толкают разными способами “железу”, где главным образом пребывает душа, и заставляют ее чувствовать, но и сама душа заставляет двигаться эту самую железу и направляет тем самым духи “куда ей нужно”. Значит, при возникновении душевных состояний подобных страстям (или восприятиям) душа главным образом пассивна, а их возникновение объясняется практически полностью порождающими их действиями тела; наоборот, во втором случае речь идет об активных действиях души, называемых Декартом волевыми, которые практически полностью, с его точки зрения, могут быть объяснены только “свободной волей”, которая, как говорит Декарт, до такой степени свободна, что ее никогда нельзя принудить (См. [Там же, с. 499]). Здесь совершенно отчетливо обнаруживается противопоставление, характерное для психологии едва ли не с мо-

Постановка психофизиологической проблемы Р. Декартом 563

мента зарождения ее еще в рамках философии: противопоставление низшего и высшего в душе. Если “простые” психические акты (типа восприятия, чувств) могут быть объяснены с помощью привлечения вполне естественных причин (в данном случае — с помощью рефлекторной деятельности организма), то нечто высшее в душе — ак этому высшему практически всегда в истории психологии относили волю и мышление — не может быть объяснено, исходя из детерминистских позиций. “Декарт против Декарта” — так обозначил эту двойственность концепции Декарта Рубинштейн.

СЛ. Рубинштейн: От Декарта ведут свое начало важнейшие тенденции, раскрывающиеся в дальнейшем развитии психологии. Декарт вводит одновременно два понятия: понятие рефлекса, с одной стороны, современное интроспективное понятие сознания, с другой. Каждое из этих понятий отражает одну из тенденций, которые, сочетаясь в системе Декарта, затем вступают в антагонизм [4, с. 80-81].

С: Зачем ты все это повторяешь? Ведь это давно прошедшее время.

А.: Ошибаешься. Да, с тех пор развитие психологии проделало долгий и трудный путь, и все-таки решение психофизической проблемы в духе взаимодействия двух абсолютно отличных друг от друга субстанций мы встречаем в литературе до сих пор…

С: Наверняка какие-нибудь ретрограды в науке или теологи, живущие совершенно иными принципами…

А.: Ошибаешься. Конечно, среди людей, защищающих подобные взгляды, много теологов, людей, доказывающих божественную нематериальную природу души, подчеркивающих ее свободу, которая никогда не может быть постигнута “объективными научными средствами”. Однако среди защитников подобной позиции очень много физиологов, в том числе всемирно известных.

С: Вот как? А мне казалось, что физиологи — это всегда типичные материалисты… А.: Очень часто материализм в естественнонаучных изысканиях сочетается у этих ученых с теолого-идеалиетически-ми взглядами в философских вопросах. Я имею в виду таких крупных естествоиспытателей XX века, как физиологи Джон Экклз и Чарльз Шеррингтон, палеонтолог и антрополог и одновременно теолог Пьер Тейяр де Шарден… Вот, допустим, высказывание Экклза, одного из авторов замечательных исследований по проблеме синаптической передачи нерв-

Диалог 12. Величайшая из мировых загадок

ного импульса от одного нейрона к другому: “Мозг при помощи особой способности входит в связь с духом, обладая свойством “детектора”, исключительная чувствительность которого несравнима с детектором какого бы то ни было физического инструмента” (Цит. по [5, с. 71]). Таким образом, дух действует на мозг, а мозг на дух через синапсы. Интересно, что сам Экклз критикует механистичность концепции Декарта, сохраняя полностью его дуализм и не замечая еще одной очень странной вещи: если душа есть нечто непротяженное и “бесплотное”, то как же тогда она может воздействовать на протяженное и телесное? Да что там физиологи! Даже наши философы, совсем недавно именовавшиеся все поголовно “марксистскими”, отдали дань этому поиску “интимного механизма взаимодействия психического и физиологического” на клеточном и субклеточном уровнях (См. [6, с. 147]), заявив, в конце концов, что “научно объяснить бесспорный факт регулятивного воздействия мысли на мозг, психического на физиологическое при современном состоянии науки пока, видимо, невозможно” [Там же, с. 201].

С: Каковы же могут быть пути выхода из данной проблемы? Решение психофизиологической проблемы в духе параллелизма

А.: Здесь возможно несколько путей. Один из них заключается в том, чтобы остаться все-таки в рамках науки, отказавшись от души и подобных понятий как метафизических и теологических, прямо распространить на познание душевных явлений принципы познания естественных наук, то есть, говоря словами Давида Гартли, довести до конца замысел Декарта, рассматривая и высшие психические процессы как чисто телесные, рефлекторные, отказавшись тем самым от идеи спонтанной активности души. По этому пути шли очень многие мыслители. Среди них английский философ Томас Гоббс и те, о ком мы уже говорили: Давид Гартли, французские материалисты, в частности Ламетри, а также так называемые вульгарные материалисты — немецкие философы Людвиг Бюхнер, Карл Фогт, Якоб Молешотт…