Георгий Иванов - Ирина Одоевцева - Роман Гуль: Тройственный союз. Переписка 1953-1958 годов - Георгий Иванов

543

«Николаем кровавым» называли в революционной среде и печати Николая II.

544

См. письмо 77 со строчками Одоевцевой: «Голубая кофта — / Гуль-то, Гуль каков-то» в стихотворении «Чудные подарки...».

545

Стихотворение Одоевцевой «Гладью вышитый платок...» («Новый журнал». 1955, кн. XLIII, с. 58) заканчивается строчками: «Ни о чем я не просила, / Ничего я не любила / Кроме лунных ожерелий / Да цыганского безделья».

546

«Увидя почерк мой, Вы, верно, удивитесь...» — начальная строчка в двух стихотворениях А. Н. Апухтина: «Письмо» (1882, опубл. 1886) и «Ответ на письмо» (1885, опубл. 1896). Интересно, что этой же строчкой Г. И. начинает письмо к Н. Н. Берберовой от 31 окт. 1950 г.

547

Неточно цитируемые строчки из стихотворения Марины Цветаевой «Тоска по родине? Давно...» (1934): «Остолбеневши, как бревно, / Оставшееся от аллеи...».

548

В московской «Литературной газете» (1955, № 81,9 июля, с. 3) помещено письмо в редакцию и редакционная реплика о памятнике А. Н. Толстому «на задворках» Палеонтологического музея в Москве. Бронзовая скульптура Г. И. Мотовилова, отлитая в 1947 г., «путешествовала» по маршруту: Парк культуры и отдыха — двор литейного завода (как металлолом) — двор Палеонтологического музея. В 1957 г. монумент установлен неподалеку от дома, где жил писатель (сквер на Большой Никитской ул.).

549

«Конец Адамовича» («Возрождение». 1950. Сентябрь-Октябрь. № 11. с 179-186), несколько запоздалая, но давшая Г. И. повод к давно назревавшему разрыву отношений, рецензия на французскую книгу Адамовича «L'autre patrie» («Другая родина») (Раris, 1947). Особенное раздражение Г. И. вызвало вынесенное в книге на эпиграф утверждение Адамовича: «... Там (в СССР) нет ни эксплуатации человека человеком, нет ни праздных, ни привелигерованных... не будем же говорить о пролитой крови...». Не говорить «о пролитой крови» — это цинизм, выходящий за рамки суждения о привлекательности того или иного политического строя.

550

Henri Quatre (Генрих IV; 1551-1610) — французский король, названный «добрым», ибо мечтал о курице на столе каждого француза по воскресеньям.

551

«Carrefour» («Перекресток», фр.) — левой ориентации французский еженедельник, основан в 1945 г.

552

Андрэ Мальро (Mairaux; 1901-1976), Альбер Камю (Camus; 1913- 1960) — известные французские писатели. Гуль говорит здесь о напечатан ной в «Carrefour» (1955, 24 авт.) статье «Предшественник Мальро — Камю» французского критика Кристиана Мегре (Megret). В ней автор, говоря о несправедливо забытых авторах и книгах, написанных в годы между двумя мировыми войнами, останавливается на романе Гуля «Азеф». «Я снова, — пишет Метр» о книге. — прочел ее в один присест и с тем же восторгом, как и при первом чтении ее двадцать лет тому назад». И дальше продолжает: «И я помню, как Мальро очень высоко оценил "Азефа". <...> Мальро так восторгался тогда "Азефом" потому что персонажи этого романа, русские социалисты-революционеры и террористы начала века, были прототипами его героев из "Условий человеческого существования". Основное дело Азефа — убийство министра Плеве — предвещает 1917 год, революцию в Шанхае и все последующие события, заставившие Мальро сказать, что мир начинает быть похожим на его книги. И именно в "Азефе" мы находим первые наброски этого мира. Роман "Азеф" ценен потому, что эта книга пророческая: русский терроризм 1900-х годов — это начало пути к тем "Десяти дням, которые потрясли мир", и после которых мир никогда уже не пришел в себя» (http://Lib.krnet.ru/lat/RUSSLIT/GUL/azef.txt_Piece40.01). Сам Гуль в этой же публикации утверждает, что к новому изданию романа об Азефе, помимо желания «привести книгу в порядок и прежде всего дать ей — простоту и ясность в стиле и композиции», его подтолкнула именно эта статья Мегрэ: «Ни один отзыв о моем романе (а их было много на разных языках) не был мне так ценен, как статья Мегрэ, неожиданно появившаяся через 25 лет после выхода романа» (там же).

553

Серен Киркегард, в современном написании чаще Кьеркегор (Kierkegaard; 1813-1855) — датский теолог, философ, писатель, проповедник новой «экзистенциальной» диалектики.

554

Созданный Огюстом Роденом в 1893-1897 гг. памятник Бальзаку был установлен в Париже на перекрестке бульваров Монпариас и Распай лишь в 1939 г.

555

Строчки из стихотворения Сергея Есенина «Исповедь хулигана» (1921, опубл. в 1922).

556

Каботинка (от фр. cabotin — устар. странствующий актер, совр. актеришка, перен. комедиантка) — речь идет о какой-то актрисе, чьи вещи должны быть посланы Одоевцевой.

557

«Эввива, Эспанья!» — лозунг испанских фалангистов «Воспрянь, Испания!» Гуль пишет, странно смешивая языки: «Evviva (итал.), Espana! (испан.)». По испански: «Arriba, Еspana».

558

В «Новом журнале» (1955, декабрь, кн. XLIII) напечатаны: рецензия Г. И. на книгу Адамовича «Одиночество и свобода» (с. 296-297), его статья «Осип Мандельштам» (с. 273-284) и стихи Одоевцевой «Гладью вышитый платок...», «Сорок градусов в тени...», «Средь меланхолических ветвей...»

559

«Плачьте, красавицы горных аулов...» - слегка измененная строчка из «Смертных песен», которые поют горцы в названной «Кавказской былью» повести А. А. Бестужева-Марлинского «Аммалат-бек» (1831, опубл. в 1832): «Плачьте, красавицы, в горном ауле, / Правьте поминки по нас...».

560

Автоцитата из стихотворения «По набережной ночью мы идем.. «...А этот разговор / На завтра мы отложим, на потом...».

561

Начав статью о Г. И. со слов согласия с мнением, что тот «первый поэт», «князь» русской зарубежной поэзии. Гуль затем уточняет: «Раньше это бедное, потертое кресло первого поэта русской эмиграции у Иванова оспаривали другие. Цветаева и Ходасевич. <...> Но Цветаевой и Ходасевича нет. Иванов еще остается у нас» («Новый журнал». 1955, кн. XLII, с. 112).

562

Из стихотворения Некрасова «Осторожность» (цикл «Песни о свободном слове», 1865): «Хорошо поет, собака, / Убедительно поет».

563

Определение поэзии Кольриджем.

564

«Последней конкретной темой, часто звучащей в оркестре ивановской поэзии, является тема убийства. К ней Георгий Иванов возвращается чрезвычайно напряженно, как к галлюцинации, причем иногда даже датирует ее годом ухода из России. "Черная кровь из открытых жил — / И ангел, как птица, крылья сложил. / Это было на слабом весеннем льду / В девятьсот двадцатом году"» («Новый журнал». 1955, кн. XLII, с. 125). И перед этим: «Только четыре совершенно конкретных темы еще остаются жить в беспредметной поэзии Иванова. Это — Россия, эмиграция, Петербург, убийство» (с. 121). К этим соображениям Гуля в дальнейшей переписке Г. И. обращается постоянно, и ими спровоцировано его сочинение об Адамовиче, запечатленное в письмах 103 и 108.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});