Выбор девы войны - Вебер Дэвид Марк

Это заняло, возможно, три удара сердца, и мужчины, следовавшие по пятам за ее жертвами, остановились в том, что могло быть испугом. Два тела перед Лианой загромождали ступени, ведущие на высокую веранду. Там могло быть достаточно места, чтобы двое из них могли подняться по ним одновременно, но у них было гораздо больше шансов помешать друг другу или споткнуться о своих несчастных товарищей, и никто не был склонен разделить их судьбу.

Тем не менее, они не были склонны отказываться от своих усилий, и все больше и больше королевских оруженосцев были вынуждены бросить свои луки, когда волна атакующих захлестнула стены. Внутренний двор был устлан телами, их было по меньшей мере тридцать или сорок, и только боги знали, сколько еще упало со стены, но, по крайней мере, выжившие попали в зону досягаемости мечей для лучников. Они бросились прямо к центральному домику, вынуждая стражников перехватывать их и прекратить убивать стрелами их товарищей, толпившихся за стеной.

Теперь полдюжины из них потекли по усеянной телами земле, чтобы присоединиться к мужчинам, пристально смотревшим на Лиану, и ее сердце упало, когда они начали расходиться. Тут была только одна пара ступенек, а веранда была достаточно высокой, чтобы при любом другом подходе карабкаться по ней было неудобно. Деревянные перила вдоль ее края были открыты, однако, без каких-либо вертикальных ограждений, чтобы преградить путь любому желающему подняться, и она могла находиться только в одном месте одновременно.

Она глубоко вздохнула, заставляя себя сосредоточиться только на следующих нескольких моментах, и слегка отступила от начала лестницы.

***

Теллиан из Балтара опустил свой лук.

Они с Хатаном уложили по меньшей мере дюжину нападавших, когда те взбирались на стену, но не было никакой надежды удержать ее с помощью всего двух луков, поскольку нападавшие удвоили свои усилия, когда поняли, что на южной стороне периметра сторожки было всего два лучника. Они взобрались по веревкам, перелезли через верх стены и ликующе спрыгнули на землю у ее подножия, насчитав лишь десятую часть потерь, понесенных их товарищами в других местах.

Ликование переросло в нечто иное, когда они оказались лицом к лицу с двумя всадниками ветра и одноухой гнедой кобылой с глазами, полыхающими неестественным синим пламенем.

Датгар, Гейрхэйлан и Гейрфресса пронеслись с востока на запад вдоль южной стены, в то время как Теллиан и Хатан пускали стрелы в лица нападавших. Теперь они развернулись спиной к востоку, и пространство между массивным блоком конюшен и внешней стеной сторожки было не более семидесяти футов в поперечнике. С разрушением манежа для верховой езды оно также стало гладким и свободным от препятствий, как коридор между двумя отвесными стенами.

С тремя боевыми скакунами на одном конце.

Люди, перелезавшие через эту стену, не могли бы занять более удобную позицию для кавалерийской атаки. Они не сформировали какой-либо строй с плотным фронтом, у них не было пик или алебард, которые могли бы отразить даже тяжеловооруженную кавалерию, не говоря уже о скакунах, и пространство, в котором они были пойманы в ловушку, было достаточно длинным, чтобы эти скакуны вскочили на свои ноги и помчались к ним с нелепой скоростью.

Как Лиана уже поняла, кем бы еще ни были люди Эркана Трарама, среди них было очень мало трусов. Большинство мужчин, которые уже добрались до земли, обнажили свои мечи. Некоторые бросились вперед, отчаянно пытаясь каким-то образом пролезть под скакунами, чтобы выпотрошить их или подрезать сухожилия. Другие прижались как можно ближе к внешней стене, стараясь держаться подальше от скакунов и напасть на них сзади, как только они пройдут. Горстка бросилась к задней части конюшни, отчаянно дергая закрытые и зарешеченные двери, а другая горстка, ближайшая к восточному концу ограниченного пространства, закружилась вокруг этого края конюшни, пробираясь мимо него, чтобы присоединиться к своим собратьям в главном дворе. А потом Теллиан взревел "Балтар!", низко наклоняясь с седла, и полетели красные брызги, когда его сабля отсекла правую руку убийцы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Меч мужчины отлетел в сторону, все еще зажатый в его отрубленной руке, и Датгар протрубил высоким, пронзительным эхом боевой клич своего всадника. Другой убийца закричал, когда подкованные сталью копыта размером больше его собственной головы лишали его жизни, и барон пронесся вдоль внутренней стороны стены, в то время как Хатан и Гейрхэйлан заняли заднюю часть конюшни. Другой всадник ветра всегда прикрывал левый фланг Теллиана в бою, потому что он был левшой, и его собственная сабля вспыхнула алым, когда его конь с грохотом рванулся вперед.

Табунный жеребец Гейрхэйлана знал, что делал, когда окрестил железно-серого "Душой бури". Он никогда не отличался мягкостью характера, но, в отличие от Датгара, не трубил о вызове; он был слишком занят, раздавливая в щепки плечо визжащего наемника челюстями с силой боевого топора. Его жертва отчаянно завизжала, когда скакун рывком сбил ее с ног, схватив в воздухе, как борзая кролика, даже не сбиваясь с шага. Затем тело было отброшено в сторону и отскочило от стены конюшни, как раз в тот момент, когда Гейрхэйлан ударил своим закованным в броню плечом новую жертву, сбив ту с ног и заставив растянуться прямо перед Гейрфрессой.

У кобылы не было ни всадника, ни защитной попоны, но на самом деле она была крупнее любого из жеребцов, и обычные люди в доспехах не внушали страха той, кто топтал демонов, защищая свой табун, когда она была всего лишь кобылкой. Более того, скакуны не были лошадьми. Даже самый великолепно обученный боевой конь был гораздо менее смертоносен, чем существо вдвое большего размера, такое же умное, как любая из человеческих рас, и так же тщательно обученное, как любой мишук, технике боя, на совершенствование которой скакуны потратили тысячелетие.

Ее левое переднее копыто, окованное сталью и более широкое, чем обеденная тарелка, опустилось на убийцу, которого свалил Гейрхэйлан, с жестокой эффективностью водяного молота Дварвенхейма. Ее цель даже не успела крикнуть, и пока он умирал, она с грохотом неслась вперед вместе с жеребцами, забирая свою следующую жертву. Она растоптала его ногами, челюсти потянулись мимо него, сомкнувшись на четвертом враге, и не в сокрушительной хватке Гейрхэйлана на плече. Нет, ее резцы сомкнулись на голове наемника, и когда она вскинула голову, эта голова отлетела, как детский мячик.

Всего за несколько секунд два человека и три скакуна превратили пространство между конюшнями и стеной в скотобойню, где не было ничего живого. А затем забрызганные кровью скакуны пронеслись по восточному краю конюшни вслед за чересчур быстроногими врагами, на время избежавшими их гнева.

***

По меньшей мере десять человек карабкались к веранде.

Никто бы не обвинил их в том, что они находятся в каком-либо строю, что неудивительно, учитывая хаос позади них и скопления королевских стражников и убийц, сливающихся в яростных вихрях боя вокруг главного домика. Но никто не мог бы обвинить их в нерешительности, и если их координация не была идеальной, этого было достаточно, чтобы ошеломить Лиану.

Первый наемник обогнал всех своих товарищей и перевалил через край веранды, и меч Лианы в левой руке сверкнул алой струящейся дугой, когда она вручила ему приз победителя. Затем она тем же плавным движением развернулась лицом к мужчине, надвигающемуся на нее справа. Она встретилась с его мечом клинком в правой руке, едва успев парировать его высоко, врезавшись в него грудь в грудь, и ее левая рука поднялась. Она переключила свою основную атаку справа налево, так же мгновенно, как это могла бы сделать сама дама Керита, и мужчина, который только что пытался убить ее, рухнул, когда она поднырнула под их сцепленные клинки и вогнала меч в этой руке ему под мышку.