История Византийской Империи. Том 3 - Федор Успенский

Болгарские войны, веденные Василием II в течение почти всего продолжительного его царствования, не только выражают его личный характер, рисуя его понимание государственных потребностей Византии того времени, но в то же время представляют исключительный по своей важности эпизод в истории Византийской империи, так как этими войнами определился на все средние века порядок взаимных отношений между греками и славянами и другими народностями Балканского полуострова. Главнейшие политические и этнографические явления в этой северо-западной половине империи не могут найти себе объяснения, если не принимать в соображение того громадного потрясения, которым сопровождались военные события, к изложению которых мы теперь приступаем. Но для того чтобы оценить их по вызвавшим их непосредственным причинам и ближайшим результатам, недостает современных и, что всего печальнее, национальных славянских известий.

Указанная неполнота сведений восполняется до некоторой степени армянскими и арабскими писателями, главное преимущество коих в том, что они современны эпохе болгарской войны и независимы от собственно византийских летописцев XI–XII вв. Первое место между ними принадлежит Степану Таронскому по прозванию Асохику.

Его труд «Всеобщая история» доведен до 1004 г. и занимается главным образом судьбами Армении, но мимоходом сообщает весьма обстоятельные сведения и о болгарской войне. Рядом с ним можно поставить Матвея Эдесского, хотя и жившего в XII в., но для занимающего нас времени располагавшего хорошими источниками. Наконец, большая услуга оказана была изданием с русским переводом Яхъи Антиохийского, арабского писателя конца X и нач. XI в., сведения которого, заимствованные из хороших источников, отличаются большей последовательностью и точностью, чем византийских писателей (6).

Чтобы ввести читателя в историю греко-болгарской войны при Василии II, необходимо возвратиться к окончанию русско-болгарской войны. Окончательная победа над Святославом при Доростоле в 971 г. освободила царя Иоанна Цимисхия от большой опасности и предоставила в его полную власть ту часть Болгарии, которая была вполне разорена и лишена населения вследствие нашествия русских. Политическим последствием русских походов в Болгарию было падение самостоятельности восточной части царства и пленение царской династии. Наследники царя Петра, Борис и Роман, супруга и дети первого из них, т. е. вся семья болгарского царского дома, переведены были в Константинополь, лишены царской власти и обращены в частное состояние служилых людей византийского императора. Борис получил сан магистра, а брат его сделан евнухом. Вместе с тем завоеванная западная [160] половина Болгарии обращена была в византийскую провинцию и поступила в управление греческих военных и гражданских чинов. Таковы были неожиданные следствия русского вторжения в Болгарию, доведшие грозное для империи царство Симеона до полного изнеможения и обратившие его в подвластную грекам провинцию. Ослабив Болгарию, Святослав осуществил этим заветные мечты византийского правительства и в прямом смысле совершил вредное славянским интересам дело.

Первым последствием Святославовых походов было то, что ослабленная ими Болгария не представляла более никакой опасности для Византии. О взаимном ожесточении болгар и русских в этой несчастной войне свидетельствует, между прочим, наблюдение, сделанное при раскопках в древней столице Болгарии, Абобе: среди громадных колонн в придворной церкви не найдено ни одной целой — все разбиты в мелкие куски, а самый дворец представляет из себя следы огромного пожарища; очевидно, здесь все было предано огню и мечу, и мы имеем полное основание думать, что произошло это опустошение именно во время второго Святославова похода. Во-вторых, с походами Святослава стоит в связи перемещение политического центра тяжести из Преславы в Царь-град. В истории греко-болгарских отношений самым важным моментом был тот, когда Болгария начала оспаривать у Византии господство на Балканском полуострове и во всем славянском мире. С конца IX в., при царях Симеоне и Петре, Византия была до того ослаблена, что обладала лишь прибрежными полосами Эгейского моря и Архипелага. Властители Болгарии стали называться царями болгарскими и греческими; для поднятия церковного значения при Симеоне было учреждено патриаршество. О тогдашних притязаниях болгарского царя свидетельствует переписка Романа Лакапина с Симеоном, в которой этот последний теоретически и практически отстаивает свое право на царскую власть. Одним словом, в X в. положение Византии со стороны Болгарии оказалось весьма критическим, и только Святославовы походы на Болгарию, подрезавшие в корне болгарскую силу, изменили это положение дел.

Северо-восточная придунайская часть Болгарии, разгромленная Святославом, сделалась, как сказано, провинцией Византийской империи и на некоторое время перестала обращать на себя внимание. Но еще в последние годы И. Цимисхия, по всей вероятности во время его походов в Месопотамию и Сирию, в западной части Болгарии, которая была вне русского нашествия, началось сильное движение, дошедшее на западе до Адриатического моря, на юге захватившее Эпир и Фессалию. При скудости источников было бы весьма трудно решать вопрос о том, произошло ли это движение против Болгарской династии потомков Симеона, или же оно вызвано было завоеванием восточной Болгарии царем И. Цимисхием. Гораздо важнее считали бы мы выяснение летописного известия о комитопулах Давиде, Моисее, Аароне и Самуиле, которым принадлежит основание нового Болгарского царства. Затеянное ими освободительное движение остается до сих пор мало понятным по своим побуждениям и по происхождению. Есть два обстоятельства, по которым можно хотя до некоторой степени поставить это движение в определенные границы. Во-первых, оно начато или комитом Шишманом, или его сыновьями-комитопулами. Титул комит, по византийскому употреблению, означает служебный чин, но едва ли в данном случае мы имеем в этом термине обычный смысл служебной иерархии, ибо никогда в византийской летописи сыновья, например, доместика, друнгария или веста не назывались по чину отца. Таким образом, комит Шишман и комитопулы обозначают туземное привилегированное состояние и должны быть объясняемы в смысле племенного представительства, как старшины или начальники комитатов, о которых сохранилось упоминание в повествовании о крещении Болгарии. В этом именно значении употребляют слово «комитопул» писатели Кедрин и Зонара (7). Во-вторых, византийское правительство в целях положить предел движению комитопулов нашло нужным послать в Болгарию содержавшихся в почетном плену сыновей умершего царя Петра, Бориса и Романа. Из этих фактов необходимо сделать заключение, что движение началось на почве стремления к национальной свободе и что в основании его лежала идея борьбы с византийским преобладанием. Есть возможность принять догадку, что царевичи были отправлены или даже бежали из Константинополя не позже 976 г., когда в Болгарии уже началось восстание, и что Роман даже принял участие в освободительной войне. Отчасти новый свет проливает на этот момент сообщение арабского писателя Яхъи (8).

Благодаря арабскому известию, основывающемуся на хорошем источнике, можно думать, что движение комитопулов было вместе и национальной и династической борьбой, направленной против Византии. Что касается местности, откуда началось движение и где была родина комитопулов, то едва ли можно настаивать на Тырнове, скорее бы следовало думать здесь об Охриде или Преспе, где найдена надгробная плита с надписью Самуила [161].

Хотя реальные условия в хронологическом и географическом отношениях остаются и после издания Яхъи так же мало известными, как прежде, тем не менее одна сторона дела получила некоторое движение вперед. Теперь ясно, что комит Шишман и его сыновья начали восстание еще в последние годы Цимисхия, а бунт Варды Склира отвлек внимание правительства от европейских провинций, где освободительное движение могло разрастись до неожиданно широких размеров. В то время как старшие комитопулы, Давид, Моисей и Аарон, один за другим сошли со сцены, около 980 г. власть перешла к младшему, Самуилу. Конечно, довольно странно звучат эти библейские имена, но мы не беремся входить здесь в объяснение этого факта. Первое, что должно быть отмечено здесь, это — быстрое распространение освободительного движения по всему почти Балканскому полуострову. Самуил, по словам византийской летописи, разорил весь запад, не только Фракию, Македонию и окрестности Солуни, но Фессалию, Елладу и самый Пелопоннис. Он взял много укрепленных городов, в числе коих важнейшим была Ларисса. В дальнейшем отмечается факт большого политического значения (9).