Изгнанники - Михаил Михеев

– Ну что, придурки, доигрались? Двигатели стоп, орудия дезактивировать, лечь в дрейф и ждать призовые партии! А не то зажарю к едрене фене!

Ну, это уже Петров в своем репертуаре. Лично решил покомандовать, надо же. Впрочем, Соломин тоже так умел. Имперская дипломатия была очень простой – предъявить требования, а потом через прицел понаблюдать, как их выполняют. Ну и на гашетку нажать, если что. Ничего сложного, зато крайне эффективно. Именно поэтому русских, которые всегда добивались своего, и считали хорошими переговорщиками. Главный секрет – как можно больше требовать, как можно наглее себя вести и как можно презрительнее относиться к своему визави. Так, чтобы он и сам это почувствовал. Ах да, есть еще и четвертый пункт. Никогда не колебаться, когда надо стрелять. Русские и не колебались, от чего у их слов прибавлялось веса, а среди тех, кто не поверил – трупов.

Турки, впрочем, не сразу сообразили, что произошло – очевидно, решили, что просто пересеклись каким-то образом с русскими и чем-то им не понравились. Подобное случалось, хотя и редко – среди русских офицеров встречались любители попугать соседей. Такое не приветствовалось, но и не запрещалось – считалось, что экипажам это лишняя тренировка, а соседям – лишнее напоминание, что если что – то сразу! В конце концов, самым лучшим гарантом безопасности твоей страны являются сильные армия с флотом и страх окружающих. Боятся – значит, уважают... Страх только дозировать надо уметь, чтоб недоброжелатели с испугу не впали в истерику – тогда возможны весьма кровавые недоразумения, а оно надо? Люди есть люди, и не их вина в том, что они родились не в России. Можно иногда даже посочувствовать.

– Что случилось? – голос турецкого адмирала был не то чтобы испуганный – взвинченный, скорее, взволнованный. Говорил он с ужасным акцентом – еще одно доказательство того, что турок пришла пора учить хорошим манерам, а то они человеческий язык забывать начали.

– Двигатели стоп, болван! А то я тебя сейчас от всей души...

То, что душа у русских широкая, знали все, и что они никогда не жалеют для других ни патронов, ни снарядов – тоже. Точно так же было ясно, что будет, если начнется схватка. Куча трупов и море крови будет, и шансов у турецких кораблей никаких. Будь они хотя бы на пару поколений моложе – тогда да, возможно, кому-нибудь и удалось бы уйти, но сейчас дергаться было просто бесполезно. Однако турок сделал еще одну попытку:

– Я не понимаю, что происходит. Мы просто идем своим курсом...

– Ты напал на русский военный корабль, идиот! Ты знаешь, что уже заработал приговор и для себя, и для всей команды? Не усугубляй, от чистого сердца предупреждаю.

– Да какой русский корабль? – буквально взвыл турок. – Вы вообще первые корабли, которые мы увидели после того, как покинули базу!

– Да? А тот крейсер, который дрейфует позади вас?

– Это же вообще неизвестно кто... Это корабль японской постройки!

– Неважно, кто его построил – важно, кому он принадлежит. Все, три секунды. Две...

– Стоп машины!!!

На воняющем горелой изоляцией мостике "Идзумо" Соломин перевел дух. Только что миновал самый опасный момент всей их авантюры. Турки – они кто угодно, только не трусы, и рвануть на прорыв или даже в драку могли вполне. Их бы, конечно, истребили, но тогда все оказалось бы зря – зря расставляли ловушку, зря рисковали, и зря лейтенант Георгадзе с ожогами по всему телу угодил в лазарет. Избить турок можно было и без этого, но смысл-то был как раз в том, чтобы заполучить их корабли. Воевать стоит, пока война приносит прибыль, во всех остальных случаях ее следует избегать. Да и то сказать, народ, который сумел встать на ноги в той ситуации, в которой они оказались, достоин очень осторожного к себе отношения, и потому Соломин опасался реакции турок до последней минуты. Однако же – сломались, как до них многие другие противники, вроде бы такие же гордые и крутые, решительный и безапелляционный напор русского разведчика оказался как раз к месту. Турки четко поняли: следующим приказом русского офицера будет "Пленных не брать!", и умирать безо всякой надежды даже добраться до врага не захотели. Ну что же, это был еще один случай, когда честно, потом и кровью заработанная жестокая репутация русских оказалась не менее важна, чем их оружие. Хотя, наверное, если бы турки знали, что их ждет, то предпочли бы умереть сразу, а не гнить заживо на урановых рудниках.

Ну что же, теперь Соломину оставалось только расслабиться и ждать, когда к "Идзумо" вышлют буксир – самостоятельно корабль двигаться уже не мог, мощность умирающих двигателей достало только на то, чтобы затормозить искалеченный крейсер. К счастью, системы жизнеобеспечения пострадали мало – основной удар все-таки приняли на себя защита и внешний броневой корпус, а воздух из внутренних отсеков перед боем был выкачан, и обратное заполнение было произведено только после того, как крейсер проскочил зону поражения артиллерии противника. Это, кстати, был очень эффективный прием, часто использующийся в практике космических боев. Вакуум в отсеках исключал возможность образования ударной волны, способной в буквальном смысле слова вывернуть корабль наизнанку, да и пожары предотвращал лучше любого огнетушителя. Флот Российской империи, правда, использовал подобное достаточно редко, потому что мало когда возникала опасность схватки с противником, способным нанести столь серьезные повреждения русским кораблям, но сейчас пройти мимо такой страховки командир "Идзумо" не мог в принципе. Так что забрало гермошлема Соломин откинул всего несколько секунд назад и тут же пожалел – воняло на мостике просто зверски. Впрочем, системы очистки воздуха работали на полную мощность, и вскоре дышать стало заметно легче.

Пока Соломин портил легкие, его эскадра несколько сблизилась с турецкой, все так же оставаясь вне пределов досягаемости их артиллерии. Капитану оставалось лишь вздохнуть ностальгически – если бы такие орудия, как сейчас, были на его кораблях несколько месяцев назад, не было бы нужды рисковать в бою с американцами. Однако что было – то прошло, радуйся тому, что есть у тебя сейчас... Поэтому капитан наблюдал на смоделированной компьютером картинке, как с русских кораблей вылетают короткие стрелы десантных ботов. Оснащенные собственными гипердвигателями и неплохим вооружением, эти стремительные машины как нельзя более подходили для абордажей. Соломин и сам когда-то участвовал в подобных смертельно опасных, но необходимых порой мужских играх, и хорошо представлял, что происходит сейчас на борту ботов. Пилоты в кабинах, руки на штурвалах – виртуальные системы, в том числе с прямым подключением к мозгу пилота, у русских так и не прижились. Сзади, в десантных отсеках, сидят затянутые в тяжелые боевые скафандры десантники, похожие друг на друга, как близнецы-братья – за опущенными забралами гермошлемов не видно лиц, и лишь по опознавательным меткам можно понять, кто есть кто. Собственные орудия ботов, смешные в сравнении с главным калибром крейсеров, но обладающих сокрушительной эффективностью на малой дистанции, наведены на турецкие корабли. Все как всегда...

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});