Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I - Гэв Торп

Танкуоль был готов грызть собственный хвост от разочарования. Если бы у него только была возможность вмешаться, какой — нибудь способ сотворить заклинание: но сие было невозможно. Защитный барьер по — прежнему окружал эту часть стены, но даже если бы он отсутствовал, Танкуоль бы не рискнул привлечь внимание тех волшебников из орды. Какое разочарование: получить такой шанс разделаться с одним из самых опасных своих врагов, и не суметь использовать его. Всё бы решило одно простое заклинание. В тот момент Истребителя не защищала даже сила его топора.

Танкуоль проклинал мир, богов, врагов и всех, кого мог вспомнить, кроме собственной персоны. Он был потрясён явной несправедливостью произошедшего. Распираемый потребностью выть от отчаяния, он решил, что увидел достаточно. Пришло время возвращаться в своё тело, к своим планам. Возможно, у него найдётся какой — нибудь способ проникнуть в город и отомстить Готреку Гурниссону, пока тот находится без сознания.

Серый провидец поклялся, что если такой способ существует, и это не подвергнет большому риску драгоценную шкуру Танкуоля, он им воспользуется.

* * *

Арек прискакал к Гаргульим вратам. Его воины захватили и открыли их, а теперь вливались через них в оставленный без защиты город. Повсюду вокруг горели здания, огонь охватывал деревянные перекрытия, и каменная кладка обрушивалась, образуя почерневшие развалины. Зверолюды и варвары — кочевники с дикими криками носились по улицам города. Некоторым из них посчастливилось обнаружить бочки с элем, несомненно, среди развалин какой — то таверны, и они осушали кружку за кружкой.

«Пусть невежественная чернь развлекается, — подумал Арек. — Вскоре они пожалеют, что спалили эти здания. Они подумали, где им придётся расположиться теперь, когда наступила зима? Своими дикими песнями они, вероятнее всего, празднуют свою же неминуемую гибель, хотя об этом не догадываются». Демонический скакун моментально отозвался на мысленный приказ, Арек продолжил путь, а его телохранители из рыцарей Хаоса взглядами победителей разглядывали городские руины.

— Мы победители, — произнёс Баяр Рогатый Шлем.

Голос его звучал глухо из глубины панциря его богато украшенных доспехов.

— Пока нет, — ответил Арек.

Впереди можно было видеть внутреннюю стену, что была выше внешней, а за ней дерзко возвышалась могучая твердыня цитадели Праага. Арек понимал, что битва не закончена, пока не пали оба эти укрепления.

— Это лишь начало.

— Вряд ли они смогут долго сопротивляться нам.

Арек покачал головой, удивлённый невежеством даже собственных соратников из числа поклоняющихся Тзинчу. Уж им — то следовало проявить большую смекалку. Потери при взятии внешней стены оказались значительней, чем ожидалось, и теперь уничтожено более двух третей огромных демонических осадных механизмов. Большая их часть — тем проклятым гномом и его паршивым топором. Но хуже то, что, хотя стена и была захвачена, ни труп гнома, ни его топор не были обнаружены. Видение, что показали Ареку волшебники, снова принялось беспокоить его. Он видел гнома и человека, с видом победителей стоящих над его трупом. «Это всё ещё может произойти, — думал Арек. — Нет. Я этого не допущу».

— Объявите, что тот, кто принесёт мне голову истребителя Готрека Гурниссона и его товарища, человека Феликса Ягера, получит добычу на выбор и благословение повелителя Тзинча.

Его глашатаи незамедлительно поскакали выполнять приказ. Несмотря на победу, Арек был охвачен недобрыми предчувствиями. Похоже, выдвигаться вперёд было преждевременно.

* * *

Феликс, пошатываясь, шёл по узкой улице. Топор был убийственно тяжёл. Он начал понимать, каким образом Истребитель стал таким сильным. Достаточно всего лишь поносить это оружие несколько недель, чтобы обзавестись мускулатурой, как у кузнеца.

Феликс почуял запах гари. Издалека доносились победные крики воинов Хаоса и грохот обваливающихся зданий. Вдали он заметил одну из громадных демонических осадных башен, возвышающуюся над красными черепичными крышами зданий. Солнце скрывалось за дымом и зловещими красными облаками, но всё вокруг было освещено потусторонним заревом горящих домов. В конце улицы он заметил толпу веселящихся дикарей и зверолюдов. Не знай он о том, что происходит, мог бы подумать, что умер и попал в ту самую огненную преисподнюю, что так любят упоминать бездарнейшие из проповедников — сигмаритов.

— Куда? — спросил Улли, нервно облизывая губы.

Это был хороший вопрос. Что им требуется, так это разыскать, по — возможности, Макса Шрейбера, или лекаря, на худой конец. Лучший шанс — храм Шаллии, где жрицы голубиной богини даруют милосердное благословение своей госпожи больным и раненым. Это если предположить, что какой — нибудь из храмов пока уцелел. Вероятнее всего, они все сожжены и разграблены хаосопоклонниками. Почему — то ему не верилось, что те позволят устоять домам иных богов.

— Бессмысленно идти во внутренний город, — заявил Бьорни. — Сейчас ворота должны быть накрепко закрыты, если защитники хоть чего — то соображают.

— Прошло недостаточно времени, — сказал Феликс. — Сомневаюсь, что князю удалось столь быстро привести туда всех своих людей.

— Нет никакой разницы, — уверенно произнёс Бьорни.

Эту сторону характера уродливого истребителя Феликс никогда ранее не замечал. В пылу битвы Бьорни говорил, как настоящий солдат, а не тот скабрезный грубиян, которым был в обычных условиях.

— Кто не успел, тот не успел. Долг стражей ворот — закрыть их и удерживать, неважно, кто там остался снаружи.

— И куда нам теперь деваться? — спросил Улли. В его голосе явно слышалась паника.

— Как обычно, в дерьмо зверолюдов, — ответил Бьорни и загоготал.

— Что — то ты слишком уж весел, учитывая обстоятельства, — заметил Феликс.

Бьорни глянул на него и подмигнул.

— А почему нет? Я жив, хотя ожидал уже просить прощения у своих предков в аду. И перспектива гибели по — прежнему никуда от меня не делась. Почему бы не скрасить эти несколько лишних минут среди живых?

— Действительно, почему? Но нам всё же нужно доставить Готрека к лекарю.

— В одном из тех переулков находится церковь Шаллии, — сказал Бьорни. — Одна из жриц излечила меня от мерзкой сыпи, которую я подцепил от …

— Избавь меня от подробностей, — произнёс Феликс. — Показывай дорогу.

Макс смотрел, как огромные ворота внутреннего города с лязгом захлопнулись за ним. Он не мог припомнить, чтобы когда — либо так уставал. Он чувствовал себя полностью выжатым, однако им также владело ощущение, что он должен кое — что сделать. Посмотрев по сторонам, он увидел князя. Тот выглядел разгневанным, но хорошо это скрывал. Макс видел, как личная охрана князя буквально забросила его на спину лошади, как только была оставлена внешняя стена. Его телохранители едва не растоптали копытами лошадей тех, кто оказался на пути. Макс был только рад, что его и Ульрику посчитали достаточно ценными для того, чтобы прихватить с собой. Его не привлекала идея оказаться запертым в ловушке между городскими стенами с неистовствующими хаосопоклонниками.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});