Клинок Белого Пламени - Анна Тьма

– Иди. Тебе не нужно этого видеть.

Ниара поклонилась мужчинам и выскочила прочь прежде, чем кто-то успел заметить слезы, блеснувшие в глазах всегда сдержанной и хладнокровной врачевательницы. Последнее, что она услышала, – это как Пламенный совершенно спокойно и отстраненно, сложными матерными конструкциями объяснял своему мучителю, кем тот является, каким видом сексуальных извращений страдает, кто были его предки и чем в свободное время занимались…

Безумец! Совершеннейший безумец!..

…Альтис не знал, сколько это длится. Не знал, сколько еще будет продолжаться. Знал только одно – его волю не сломить никому. Даже демиургу. Никто и никогда не взломает его щиты воли, не проникнет в разум и суть, не будет рассматривать и изучать, как вивисектор – подопытных химер. «Никто никогда не откроет эту книгу… – то ли мысль, то ли слова. – Никто. Никогда…»

Дариат оказался умелым палачом. Демона не калечили, даже не прикасались. Но чудовищное ментальное давление не прекращалось ни на миг, нажим постепенно усиливался. Едва где-то появлялась слабина, туда наносился удар. Все это сопровождалось периодически возникающей болью. Он горел. Замерзал насмерть. Умирал от удушья и яда. Сходил с ума от боли.

Демиург пробовал достать его по-разному, но все способы вызывали лишь волну отторжения. Альтис бился насмерть, с отчаянием загнанного в угол зверя, и каждое касание казалось особо извращенным насилием. Стоило ему лишь чуть дрогнуть, как Дариат добрался до кусочка памяти. Один удар – и ментальный паразит оживил память, из-за которой демону было невыносимо жить, хотелось себя убить. Себя и заодно весь мир.

Никто не ожидал силы, с которой он рванулся из туманных оков. Чуть-чуть ему не хватило, чтобы добраться до демиурга.

– Силен, сын Пламени, – послышался насмешливый голос, заставивший демона медленно повернуть голову влево. Матиалис стоял у стены и, судя по расслабленному виду, наблюдал достаточно давно.

Зрачки в сине-золотистых глазах вытянулись, окаймившись желтым.

– Знаешь, Дариат, – произнес демон, выпуская пришедшего на зов Зверя, – пока ты пытался изучить меня… я изучал тебя. Тебе не удастся прочесть эту книгу, демиург. Потому что в одном теле живут два демона. И только одному из них имя – Альтис. – Голос не изменился. Поменялись интонации. – Отнюдь не мне!

Быстрый взгляд на чешуйчатых. «Он не ваш господин. И вам не приказано его охранять. Дайте мне фору». Поколебавшись мгновение, оба воина едва заметно кивнули.

С бешеной скоростью, так, что почти растворился в воздухе, он всем весом врезался в Паука, размазывая того по стене. Молниеносное движение – и ладонь погрузилась в солнечное сплетение Матиалиса, достав до позвоночника. В то же время, второй рукой схватившись за гортань, Зверь умело рванул в сторону, раздирая врагу глотку. Секунда. Еще. И он вырвал ублюдку нижнюю челюсть.

Потом его сшибли на пол, заломили руки за спину и пару раз для профилактики двинули под ребра. Он не сопротивлялся. Все, что хотел, уже сделал.

– Поднимите, – послышался властный приказ.

Демона вздернули на ноги, по-прежнему заламывая за спину руки и держа лезвие глефы у горла.

– Впечатляюще, – ледяным тоном произнес пожилой эльф. – А ты, вероятно, Зверь. Личность-паразит на сути демона.

– Угадал. – Желтоглазый оскалил в усмешке два ряда острых зубов. – Только я не личность и не паразит. Я – тень от Пламени. И мне ничего не стоит убить вас всех сейчас.

– И что же тебя останавливает? – картинно вздернул бровь демиург, попытавшись осторожно изучить вторую ипостась демона, но мгновенно отпрянув.

Это чудовище пугало. Он действительно – не личность. Две личности владеют разными, неравномерными кусками одной сути. Вот почему Дариат не может изучить и понять это создание. Одну надо уничтожить. И кажется, выбор более чем ясен.

– Любопытство, – меж тем отозвался Зверь. – Альтис желал немедленной смерти только ему. – Кивок в сторону распростертого у стены изуродованного тела. – И научил, как убить таким образом, чтобы эта букашка больше не могла пройти в мой мир.

– А я думаю, – сказал демиург, подходя вплотную и формируя в руке переплетение из нематериальных металлических линий, по форме напоминавших клинок, – что тебе нужно восстановить силы. И ты тянешь время.

Дариат ударил прямо в сердце. Улыбка сползла с лица Зверя, сменившись детской обидой. «Хозяин!..» – послышался истошный визг верного низшего где-то за гранью материи. Зверь удивленно взглянул на расползавшиеся по коже светящиеся линии. Такие же детские грусть и непонимание читались на лице, когда он снова посмотрел на демиурга.

– Альтис тебе этого не простит. И мне не больно.

Чужой демиург понимал – он не лжет. Ему действительно не больно и не страшно. Любая другая даже псевдоличность выла бы от боли и ужаса, а этот… умирал без тени страдания. Только обиделся, как пятилетний ребенок.

Подавив возникшее было сомнение, Дариат, воздействуя через Печать и ментального паразита, которого запустил в информационную оболочку демона, начал отыскивать границы личности Зверя. И уничтожать, выжигая этот разум.

Чудовище. Которое следовало бы уничтожить давно, но Альтис почему-то этого не сделал. Повидавшего многое демиурга и то передергивало от этой твари. Как же сам демон уживался с таким… соседом?

Когда Дариат закончил, уничтожив даже след второй личности, демон лежал на полу в луже собственной крови и едва дышал. Рана напротив сердца медленно затягивалась. Слишком медленно. Почему она вообще все еще есть?!

Устало потерев пальцами виски, пожилой эльф раздраженно покосился на лежащее у стены изуродованное тело. Матиалис – самоуверенный безумец. А мальчишка-демон не перестает преподносить сюрприз за сюрпризом. Жаль, времени остается совсем мало, но сегодня продолжать уже нельзя, Пламенный не выдержит.

– Убрать отсюда эту падаль, – приказал Руановым бойцам демиург, небрежно указав на тело собрата.

Развернулся и ушел, печатая шаг. Следовало поговорить с Криатоном и Руаном.

Врачевательница быстрым шагом вошла в комнату и бросилась к пленнику бегом. А потом она едва запомнила, как умоляла чешуйчатых перенести его в ее лабораторию, потому что здесь ему никак не помочь, а там у нее все есть, это совсем рядом, и надо сейчас же, иначе он умрет! Воины пытались возражать, что не было приказа, что командор все же пленный… и может легко сбежать.

– В таком состоянии?! – Фыркнув, женщина разбила последний аргумент: – И двух шагов не сделает! Да быстрее же…

Чешуйчатые переглянулись и сдались. Один ногой прочертил невидимую линию у порога и тут же стер подошвой ее, второй в это время разомкнул на ногах пленного браслеты. Перенесли его быстро, стараясь сделать это так, чтобы никто не заметил. Помогли врачевательнице во всем, о чем она просила, а потом, не сговариваясь, решили не мешать. Нужно было еще от тела избавиться и кровь убрать. После сегодняшнего дня уважение к пленному сменилось восхищением. Руан совершил ошибку, поручив сопровождение Дариата двум совсем молодым бойцам клана Шиа. Война у них возведена в ранг искусства, воля и сила духа считаются высшей доблестью. Сила духа Альтиса оказалась запредельной.

Он очнулся ночью. И прежде чем успел сообразить, где находится и что случилось, высказал своим сильным голосом:

– Немедленно прекрати меня жалеть, женщина!

Ниара поперхнулась и не сдержала нервный смех.

– Тебе говорили, что ты невыносим? – спросила она, с улыбкой глядя в его бледное, измученное лицо.

– Даже не сосчитаю, сколько тысяч раз, – усмехнулся он в ответ. Осмотрелся и поинтересовался: – Где это я?

– У меня в лаборатории. Ты чуть не умер…

– Тебе показалось, – оборвал Альтис и провел ладонью по груди. – Я вообще неубиваемый и непобедимый. У тебя тут есть где кровь с себя смыть?

– Сам дойдешь? – вздохнула нимадоргская целительница.

– А куда я денусь, – проворчал демон, садясь на койке. Подождал, пока перестанет кружиться голова, собрался с силами и встал на ноги. Но до цели добирался, держась за стену.

Обратно Ниара повела его не в основную медчасть, а закрытую комнату с нормальной кроватью. Ему постепенно становилось лучше. Женщина объяснила, как он оказался здесь. В приказном порядке уложила в кровать. Присела рядом:

– Ты можешь бежать отсюда?

В ответ командор Серебряной Империи улыбнулся. Немного печально и ласково.

– Даже если мог бы – какой в этом смысл? Нет, милая, не могу. Они сковали меня гораздо прочнее, чем кажется. Я не могу снять Печать сам. А с Печатью, даже если не убьют, жить осталось от силы пять дней.

Она напоила Пламенного горячим напитком из своих запасов, который поднимает на ноги даже смертельно больного, но лихорадка все равно вскоре дала о себе знать. Слишком сильно поднимать температуру тела у него не было сил.