Замок ледяной розы (СИ) - Снегова Анна

Когда история растворяется в потоке времени, лишь горстка пепла остаётся в руках тех, кто стоит на берегу. И лишь картины, нарисованные этим пеплом, передают они своим потомкам. Как узнать в чёрно-белом немом слепке то яркое, живое, страдающее и любящее, убивающее и умирающее, то настоящее, что исчезло без следа? Наверное, только по тому, как оно изменило души людей, что были свидетелями минулого.

Спиной чувствую, что Рон в зале. Я как подсолнух – всегда тянусь к своему солнцу. Оборачиваюсь и вижу его у самой двери – какой-то седовласый сухонький старичок в пенсне остановил его и оживлённо рассказывает что-то, яростно жестикулируя. Рон слушает его почтительно, а взглядом скользит по толпе.

Медленно иду к нему навстречу.

Наконец, его глаза находят меня – и то, что вспыхивает в его взгляде, говорит яснее слов.

Вспоминаю наш предыдущий бал. Как он целовал мои руки и отгонял незадачливых кавалеров. Почему-то на меня нападает очень игривое настроение от этих воспоминаний.

Делаю невозмутимый вид и нарочно прохаживаюсь туда-сюда, чтобы он хорошенько рассмотрел моё чудесное платье.Чёрные глаза неотрывно следят за каждым моим движением, как у кота, что караулит мышиную нору. Но этот зараза даже не делает попыток закончить разговор и обратить, наконец, на меня внимание. Вместо этого в уголках губ появляется издевательская улыбка, которую мне немедленно хочется стереть кончиками пальцев.

Старичок продолжает что-то кряхтеть – кажется, жалуется на боли в пояснице, и взгромождается на стоящий неподалёку диванчик, протирает пенсне. Рон усаживается рядом и учтиво поддакивает. Скрестил небрежно руки на груди, ногу закинул на ногу – ни дать ни взять сиятельный граф на отдыхе! Вечный чёрный сюртук, ослепительно белая рубашка… синяя роза в петлице.

Начинаю прохаживаться ближе и закипать. Издевательская улыбка становится ещё более издевательской.

- Вы не представляете, барон, на что готовы иные девушки, чтобы заполучить танец, от которого сами же когда-то отказались! – заявляет вдруг Рон невпопад своему собеседнику, повергая старичка в немалое недоумение.

- Что? А, да, мой юный друг, вы очевидно правы… Так вот, ставки на Беарнских рысаков в этом году…

- О, а сколько кавалеров готовы подарить ей этот танец, если она так и будет стоять весь вечер у стеночки! – шиплю я. Довольно громко и вроде бы сама себе, потому что у меня-то собеседников нету, и прикрываться некем.

Рон уже в открытую посмеивается, хотя делает вид, что смотрит на старичка.

- Ни одного.

- Это почему это? – вспыхиваю я, останавливаюсь в двух шагах от дивана, смотрю сверху вниз на источник моего раздражения. Старичок, кажется, уже начал подозревать что-то неладное, потому что явно путается в словах, хотя и пытается закончить свою очень важную мысль о Беарнских рысаках.

- А потому это, что я лично каждого кавалера в зале проинструктировал, что если подойдёт ближе чем на три метра к самой очаровательной юной леди этого бала, спущу вниз головой из окна, - с готовностью поясняет Рон.

Его смеющийся взгляд ласкает моё лицо, шею, плечи, спускается ниже, и я начинаю задыхаться, как будто уже протанцевала всю ночь.

В конце концов, я сдалась первой.

Наплевав на всякие приличия, плюхнулась рядом на диван. Уселась картинно бочком и любовно расправила складки своего чудесного платья.

- Так ты собираешься меня приглашать или нет?

Старичок поперхнулся на полуслове и уставился на меня округлившимися глазами. Даже вставил пенсне ради такого случая и, наклонив голову, принялся рассматривать меня как диковинное насекомое.

Рон рассмеялся.

- Я не очень-то люблю танцевать, ты же знаешь!

И правда – я ни разу не видела, чтобы он хоть кого-то пригласил на танец. Что, честно говоря, было нарушением правил гостеприимства со стороны старшего сына хозяина замка. Ну да этому ходячему недоразумению не привыкать. К моему огромному облегчению.

Я страдальчески вздохнула. Придётся в лоб.

- Рон, я хочу танцевать, а меня никто не приглашает! Ты моя последняя надежда. Если перспектива танцевать со мной пугает даже тебя, то мне остаётся только пойти утопиться с горя.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Черепашка Рин, а ты точно умеешь танцевать? Я видел только, как ты носишься туда-сюда и топаешь, как слон в посудной лавке. Что-то опасаюсь за сохранность своих ног.

Теперь уже к нашей милой беседе старательно прислушиваются все, кто находится поблизости. Дамы посмеиваются в веера. В одной из них я узнаю кузину Клэр – ту самую, от которой я впервые узнала когда-то, что Рон теперь аж целый Королевский Архивариус. Она ещё распиналась о мурашках от его голоса. Ох, ну и сплетен теперь будет!

Нет, это уж слишком! Я вскочила, намереваясь уйти. Да в конце-то концов, я для него наряжалась, а он!..

Рон остановил меня, резко наклонившись вперёд и ухватив за развевающийся край моего прекрасного платья. Кажется, кое-кто сегодня тоже позабыл маменькины уроки этикета.

Встал, чинно поклонился и непринуждённо подставил мне согнутую в локте руку, приглашая на танец.

Я демонстративно отвернулась.

Мою руку взяли и насильно уложили на сгиб локтя, потащили вперёд, к танцующим парам. Я по-прежнему упрямо смотрела в сторону, всё ещё злясь. Кузина Клэр в двух шагах от меня подавилась смехом и пялится на нас во все глаза с открытым ртом.

- Надо же - сердитая Черепашка! Какое пугающее зрелище.

Нет, ну по правде, я не умею сердиться на него долго.

Я вздохнула и признала свою окончательную капитуляцию.

- Мог бы сразу пригласить. Чего было ломать комедию?

Рон одарил меня ослепительной улыбкой.

- И отказать себе в удовольствии понаблюдать за сердитой Черепашкой?

Вот ей-богу, если б не пышные юбки, я непременно бы его сейчас пнула! Впрочем, оставалась ещё возможность как следует оттоптать ноги во время танца.

- Даже не думай! – просёк Рон мой коварный план, видимо проследив за взглядом. – За каждую отдавленную ногу буду мстить, старательно наступая на подол твоего восхитительного платья.Мы встали друг напротив друга в шеренге пар, что ждали первых тактов музыки.

- Ага, так значит, ты всё-таки заметил, какое оно восхитительное? – моментально встрепенулась я.

- М-м-м-м… - оценивающий взгляд Рона лениво прогулялся по моим обнажённым плечам, вырезу… И я сильно сомневаюсь, что его действительно так сильно заинтересовала роза на моей груди. Я тут же пожалела, что спросила. У меня даже кончики ушей начали гореть. – Боюсь, у той, у которой ты его стащила, несколько больше объема… эммм… в плечах. На тебе оно малость мешковато. А так неплохо.

Наверное, тех слов, что я мысленно произнесла сейчас в его адрес, не должна была знать благовоспитанная юная леди. Надеюсь, он все их прочёл в моём ответном взгляде.

От необходимости отвечать меня спасла грянувшая музыка.

Рон крепче сжимает мои хрупкие пальцы в ладони…

А потом вдруг во всём зале гаснет освещение. Скрипки взвизгивают и умолкают в недоумении.

Но я не успеваю испугаться, потому что появляется новый источник света – столб призрачного голубого сияния над нашими головами. Он льётся откуда-то с потолка, светит лишь на меня и Рона, отсекая заколдованным кругом от всего окружающего мира. Синие искры медленно кружат с высоты, тают, не долетая, словно снег. В пронзительной тишине начинает звучать тихая мелодия – такая прекрасная и болезненно-нежная, что ни один человеческий инструмент не смог бы исполнить ничего подобного.

- Кажется, не только я целый год ждал этого танца.

Любимые глаза смотрят с лаской и гордостью. Он берёт мою руку, сплетает пальцы с моими, другая ладонь бережно и властно ложится на талию.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Ну так не будем разочаровывать Замок. И толпу народу, которая сейчас пялится на нас из темноты, - шепчу с улыбкой.

- Ты разве о них ещё не забыла? Я уже давно.

И мы срываемся с места – теперь уже в общем полёте. И нас несёт, как ветер птиц, эта невесомая пронзительная мелодия.