Карми - Инна Кублицкая

— Что случилось, сынок?

— Мама, не волнуйся, мы не разругались, — улыбнулся Смирол. — Аранри, между нами тень Руттула. Я ее не вижу, а Карми она беспокоит. Вот и вся размолвка.

— Тогда это навечно, — сказал Аранри. — Руттула тебе не заслонить.

— Нет, — качнул головой Смирол. — Это до Нового года. Но ведь до него так далеко!

— За Байланто ты меньше ухаживал? — поинтересовался Аранри.

— Это еще вопрос, кто за кем ухаживал, — отозвался Смирол. — Но хватит обсуждать мои личные дела, папаша. Не можешь ли ты сшить мне вот такую шапочку… — Он подробно описал, что хочет, для наглядности водя пальцем вокруг головы; Аранри глубокомысленно следил за пальцем, вникая в подробности.

— Опять выдумки, — проворчал он. — Ладно, будет тебе шапочка.

Шапочка удалась на славу. Смирол в своем светло-сером хокарэмском костюме, шапочке и огромных очках на носу казался существом настолько странным, что окружающие порой без стеснения разглядывали его. Райи Обелл, зашедший к Аранри за своим заказом, не остался равнодушен к новой моде на головные уборы.

— Какое удовольствие! — воскликнул он, меря шапку. — Неплохо отсекает солнечный свет и куда удобнее широкополой шляпы. — Он немедленно заказал Аранри несколько таких шапок — разного цвета — и еще одну, утепленную, для зимы.

— А до этого я не додумался, — проворчал Смирол, разглядывая зимний вариант. — Папаша, а мне такую же?

Почти всю свою жизнь хокарэмы ходят с непокрытой головой: зимой от мороза головы защищают вязаные шапки, а от ветра — капюшон теплой куртки. Смиролово нововведение многим пришлось по вкусу, и мода на шапочки с козырьками, прозванные в Майяре «шапками райи», быстро распространилась по всей стране.

Когда на землю лег снег, Смирол начал собираться в Ралло. Погода стояла прекрасная, и он уговорил Карми идти в Ралло-Орвит на лыжах.

Дорога пролегала через засыпанные искристым снегом холмы; было солнечно и морозно. Смирол не снимал с носа очки, защищавшие глаза от яркого солнца, многократно отраженного в снежном ковре; он жаловался, что золотая оправа примерзает к носу, и время от времени растирал лицо, но очков не снимал: без них он только щурился, закрывая глаза от потока света.

— Сам захотел, — подначивала его Карми, — никто тебя пешком идти не заставлял. То ли дело на глайдере…

Карми первая заметила далеко на дороге возок с флажком цветов Байланто.

— Глянь-ка, Рыжий, — толкнула она Смирола. — Не хочешь передать весточку?

Смирол отнял руку в рукавице от лица и вернул очки на нос.

— А, — отметил он, — знакомый возок. Уж не в Ралло ли гоняли ?

Догадка оказалась верной. Новый хокарэм ехал к месту службы, по самые уши укутанный меховыми полостями. Он выскочил из возка, когда тот поравнялся с путниками.

— О, госпожа, Рыжий, рад вас видеть!

— Ролнек! — удивился Смирол. — Неужто тебя Логри на службу отдал?

— Отдал, — кивнул Ролнек. — Госпожа Байланто в тягости, вот-вот родит… Меня наняли в наставники ее будущему ребенку.

Карми оглянулась на Смирола и рассмеялась. Ролнек еще раз сообщил, как рад был повидаться, забрался в возок и велел вознице трогать.

Карми спросила, когда они снова остались одни:

— Ну, каково быть отцом наследника престола?

— Дай мне боже дожить до того времени, когда я стану отцом короля, — откликнулся Смирол. Он не мог серьезно относиться к этой ситуации.

— Не забудь сказать Антуно, что она станет бабушкой, — сказала Карми.

— О нет! — с преувеличенным ужасом отозвался Смирол. Он представил, как Антуно, узнав о младенце, отправляется к принцессе Байланто, чтобы хотя бы мельком увидеть ребенка. Но ведь повидать ребенка — неважно, кто родится, мальчик или девочка — Антуно не удастся, потому что сберегать дитя будут пуще глаза: у королевы детей пока не было, и ее ребенок становился законным наследником. Древний закон, не отказывавший в правах детям незамужних женщин, допускал это. Однако могли быть и возмущения родовитой знати, если ребенок, окажется вдруг таким же светловолосым, как отец.

— Ничего подобного, — возразил Смирол в ответ на эти соображения Карми. — В Байланто никогда не была сильна аоликанская кровь, зато есть изрядная доля койвильской. А последние два века князья Байланто вообще женились на царевнах с варварского севера, так что если дитя родится белоголовым, в этом виноват буду не только я…

Старик Логри изучал Смирола с каким-то особенным вниманием.

— Мастер! — удивился такому вниманию Смирол. — Неужели я так сильно изменился за эти недели?

Логри метнул взгляд в сторону Карми: она удалялась в свою башню.

— Послушай, оболтус, — в сердцах проговорил Логри, — неужто тебе одной принцессы мало? Ну что ты к Карми липнешь? Или без титулов жить не можешь?

— Мастер! — рассмеялся Смирол. — Моя любовь сильнее, чем сословные преграды…

Маву, возникший рядом с ними, заверил Логри:

— Мастер, не беспокойся, пусть молодежь развлекается. А когда они с Карми рассорятся, я ему шею сверну.

Его рука, упавшая на плечо рыжего хэйма, была тяжела. Смирол, смеясь, сбросил ее с плеча и унесся вслед за Карми.

— Не мешай им, мастер, — глядя ему в спину, сказал Маву.

— А я решил было, что ты сам на Карми виды имеешь, — заметил Логри, поворачиваясь к нему.

— Она от меня не уйдет, — отозвался Маву. — Не думаю, чтобы этот рыжий болтун очаровал ее надолго. Но пока Карми думает только о Рыжем, незачем ей мешать. Она все равно не успокоится, пока не получит своего.

Логри хотел что-то сказать, но промолчал. Зато ночью ему пришлось удивиться, когда на кухне у Неламы он споткнулся о растянувшегося на полу Смирола.

— Что это ты здесь? — спросил он. — Отставку получил?

— Ох, мастер, — сонно отозвался Смирол, поворачиваясь на бок, — ты, похоже, думал обо мне куда лучше, чем я есть на самом деле…

— А что ты есть на самом деле? — полюбопытствовал Логри.

— Жалкий, безвольный влюбленный слизняк, — внятно произнес Смирол.

— Эй, вам дня на разговоры не хватает? — прикрикнул кто-то из угла. — О, мастер, прости…

В канун новогодних праздников в Ралло обычно стекались райи, и своим разговором Логри со Смиролом перебудили дюжину гостей. Логри, однако, ни извиняться не собирался, ни извинения принимать.

— А что это вы разоспались в канун Тэлани? — нарочно во весь голос сказал он. — А ну вставай живо! Летом в это время уже солнышко вовсю светит.

Он несколько преувеличивал, но, пожалуй, только на кухне у Неламы и спали в этот час люди. Замок же гудел. Коттари и гэнкары готовились к празднику, а гости пока отдыхали с дороги, да и вообще могли побездельничать. Но даже безделье в канун Тэлани должно быть деятельным. Один из проснувшихся выскочил за дверь глянуть на звездное небо — узнать, который пошел час.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});