Опасная связь (СИ) - Джолос Анна

— Ты тоже не придешь, да? — решаю спросить напрямую.

— Саш, пожалуйста… — плачет и качает головой.

— Я люблю его. Мне плевать, кто он. Я свой выбор сделала еще тогда, три года назад…

*********

После того, как мама в слезах покидает квартиру, долго еще сама не могу успокоиться. Выбрасываю еду, к которой мы так и не притронулись. Перемываю руками посуду и отправляюсь в спальню. Там, забравшись под одеяло, прокручиваю наш с матерью разговор.

Некоторые вещи было крайне неприятно слышать. Как и осознавать, что да… в тот день, который должен стать для меня самым счастливым, родителей рядом не будет. Ни отца, ни матери. Глупая надежда на то, что они наконец соизволят смириться с происходящим, рассыпалась в пепел после ее визита.

Не знаю, сколько проходит времени до того, как хлопает входная дверь, сигнализируя о том, что вернулся Илья. Я к тому моменту успеваю разозлиться и успокоиться трижды. Правда конкретно в ту секунду, когда он заходит в комнату, желание закатить скандал настолько велико, что я едва себя сдерживаю. Останавливает лишь его взгляд. Усталый и потухший.

— Привет, — прогоняет Тайсона и забирается ко мне под одеяло. Утыкается носом в шею, целует и обнимает, крепко сжимая в объятиях.

Хочется разрыдаться, но я держусь и вместо этого выкладываю все, как есть.

— Я знаю про пожар в клубе и взрыв на авторынке.

Чувствую, как он напрягается.

— Почему не сказал? — задаю всего один вопрос. Один, но такой важный…

— Не хотел, чтобы ты переживала.

Невесело усмехаюсь.

— То есть, по-твоему, узнавать подобные вещи будущая жена должна не от тебя? Зачем вообще тогда расписываться, если ты не считаешь нужным посвящать меня в то, что с тобой происходит.

— Сань, — он вымученно выдыхает.

— Кто это делает? Чего они хотят?

Илья какое-то время молчит, затем отодвигается, встает и садится ко мне спиной, сцепив пальцы в замок.

— Не собираешься рассказывать, да?

— Разрулю. Это не должно было тебя коснуться.

— Но это меня касается, Паровозов! Напрямую! Я, черт возьми, спать не могу! Думаешь, не вижу, как тебе тяжело? Как тебя что-то гложет?

— Я все решу.

— Потрудись объясниться, пожалуйста, — непроизвольно повышаю голос, который предательски дрожит. — Слышишь? Я честности от тебя прошу! Ничего больше!

Пару долгих минут сидим в давящей тишине.

— Я хотел сделать это позже, но раз ты уже в курсе… — распрямляет плечи и опускает голову. — Короче, Сань, меня могут убрать. Если так случится…

— Что? — перебиваю в ужасе и встаю.

— Если так случится, будешь беспрекословно делать то, что скажет Ян. Поняла?

— Да ты в своем уме? Что ты такое говоришь? Повернись ко мне! — толкаю его в спину. Один раз, второй, но он никак не реагирует. — Илья!

— Не истери, — произносит невозмутимо.

— Не истерить? — ногтями впиваюсь в кожу ладони.

— У Абрамова-старшего будут кое-какие документы, согласно которым ты…

— Прекрати, Паровозов! Немедленно прекрати! — кричу, вскочив с кровати.

Документы.

Надо быть полной идиоткой, чтобы не понять, о чем идет речь. А еще я вдруг четко осознаю, что ЗАГС — это тоже часть некоего плана. И посвящать меня в его суть он не собирался до последнего.

«Разрулю». «Решу».

Чушь…

— Сань… — настойчиво тянет за руку, заставляя опуститься на постель.

Срываюсь в слезы. Они застилают глаза. Душат меня. Мешают сделать вдох и выдох.

— Пожалуйста, не плачь.

— Не трогай меня! — не позволяю вновь себя обнять. Сопротивляюсь.

— Не надо хоронить меня заранее. Просто знай, что такой исход тоже возможен.

Ненавижу его. Ненавижу! Как он может так спокойно об этом говорить?

— Помнишь Жигалова? Он поставил меня перед выбором. Кинуть тысячи людей, вложивших свои деньги в долевое строительство и остаться на своей должности или… — сжимает мои онемевшие пальцы, так и не закончив фразу. — Сань, клянусь, больше всего на свете я хотел завязать со всем тем дерьмом из прошлого. Ради тебя.

— Но не вышло, да? — громко шмыгаю носом, втягивая в себя трескучий кислород.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Вспоминаются слова матери о том, что в депутатское кресло Илье помогли сесть неспроста. Получается, что никуда криминал из его жизни не делся.

Дура беспросветная.

— Жигалов и его крыша скоро останутся без денег дольщиков. Абрамов-старший и Юнусов готовят огромное количество судебных исков. Дымницкий вот-вот обнулит счета подставной фирмы. Сложно объяснить до мелочей, но если коротко, сейчас мы наворотим такое, что последствия будут просто непредсказуемы. Тебе придется уехать. Тобой рисковать я не стану.

— Ты спятил?

Смотрим друг другу в глаза. И лучше бы я не видела всего того, что вижу.

Боль. Раскаяние. Чувство вины.

— Молодец, все продумал, — качаю головой.

— Постарайся понять меня.

— Понять? Зачем ты полез в депутаты! Я была против! Это ты помнишь? — интересуюсь охрипшим голосом.

— Смысл об этом теперь говорить? Так вышло, прости меня.

— Так вышло? Вся твоя жизнь — одна сплошная авантюра. Будет конец этому кошмару или нет? — беззвучно рыдаю.

Еще совсем недавно я искренне считала, что у нас все хорошо, но теперь… Теперь выходит, что это оказалось лишь иллюзией.

— Сань, я всегда мечтал о семье и сейчас мечтаю, но как сложится, загадывать не берусь. В одну секунду мир рухнул.

— Твой? Твой мир рухнул? А что насчет моего? — цепляюсь за его рубашку. — Ты хоть представляешь, что я чувствую? Что творится у меня внутри? Представляешь, м?

Его лоб касается моей переносицы.

Закрывает глаза.

— Ты просила жить по совести. Видит Бог, я пытаюсь! — стискивает челюсти.

— Мне нужно побыть одной.

— Нет.

— Отпусти.

— Саш… — целует висок.

— Отпусти меня! Отпусти!

Какой-то психоз накрывает. Нервы сдают.

Высвободившись из плена его рук, направляюсь к шкафу. Он следом.

— Ты никуда не пойдешь, — захлопывает дверцу, мешая взять одежду.

— Не смей мне приказывать! Я не твоя собственность! — возмущаюсь, снова намереваясь открыть шкаф.

— Прекрати. Сказал ведь, ты никуда не пойдешь, — перехватывает под грудью, оттаскивает назад.

— Не трогай меня! Я буду делать то, что хочу! Сейчас я хочу на улицу!

— Я не отпущу.

— Надоело! Все надоело! Твои амбалы, дежурящие возле меня двадцать четыре на семь! Машины с пуленепробиваемыми стеклами! Наличие револьвера в кармане! — продолжаю вырываться и лупить его. — Мне нужна нормальная жизнь! Не такая! Слышишь, не такая! — кричу во все горло. — К черту! К черту все! Пошел ты! С этой своей свадьбой и завещанием! Придурок! Ненавижу! НЕНАВИЖУ! Зачем мы вообще когда-то встретились!

— Блять, успокойся, прошу, — ловко развернув к себе, обнимает так, что трещат кости. — Я люблю тебя пиздец как. Ты же знаешь это, Сань… Знаешь?

Глотаю соленые слезы, и чем сильнее он прижимает меня к себе, тем острее ощущается та адова боль, что разрывает сердце.

Долго и счастливо не будет. Почему-то именно сейчас понимаю это как никогда отчетливо…

Глава 71. Свадьба

Илья

Бросаю взгляд на часы. Внутреннее напряжение растет в гребаной геометрической прогрессии.

— Спокойно, братан. Она приедет, — Дымницкий ободряюще хлопает меня по плечу.

Хотелось бы и мне верить.

Мы с Сашей не виделись три дня. Она изъявила желание уехать на нашу загородную дачу. Удержать не вышло. Максимум, что я смог — самостоятельно отвезти ее туда и обеспечить безопасность, выставив по периметру усиленную охрану.

Ломаю сигарету, смяв ее в ладони, и выбрасываю в урну. Захожу в здание ЗАГСа.

Знаю, что наложал по-крупному. Приму, если проигнорирует регистрацию, но как жить без нее не понимаю. Не получится однозначно.

— Слышь, Беркут, не представляю, как ты ходишь в этой удавке каждый божий день! — кривится Черепанов, комично прихватывая галстук пальцами.